– Рун, – сказал Джек, – я всегда знал, что он работает на Владыку Иного мира. Однако не думал, будто Рун занимается чем-то помимо вербовки новых фонарей или проверки перекрестков. Похоже, он скрывает куда больше, чем казалось на первый взгляд.
На секунду Джек задумался.
– Ты ведь тоже работаешь на Владыку, – неожиданно сказал он Дэву. – Разве ты не ловишь ведьм за вознаграждение?
– Я принял задание по поимке ведьмы на твоей территории. Но меня нанял не Владыка Иного мира.
– Тогда кто? – спросил Джек.
– Верховная ведьма.
– Разве это не одно и то же?
– Признаю, что не могу с уверенностью ответить на этот вопрос, – сказал Дэв. – Но все-таки мне так не кажется. Я думаю, у ведьмы есть свои причины искать встречи с Эмбер. Но это больше не имеет значения. Я передумал везти Эмбер в столицу вскоре после нашего знакомства. Я надеялся, что смогу убедить ее скрыться вместе со мной где-нибудь в мире смертных.
– Конечно, – Джек скрестил руки на груди, – чтобы всю оставшуюся жизнь она снабжала тебя своей кровью.
– Я не собираюсь причинять ей боль, – сказал Дэв. – Эмбер важна для меня. Я надеюсь, что когда-нибудь она сможет ответить мне взаимностью.
– Это чертовски маловероятно, – пробормотал Финни.
В этот момент где-то в доме раздались звуки скрипки. Сначала мелодия была тихой. Однако постепенно становилась все громче и тревожнее – пока не окрасилась в совершенно безумные тона. Капитан Грейдон побледнел.
– Он играет на скрипке, только когда с утра предстоит делать операцию.
Все четверо тяжело сглотнули.
– Доктор считает, будто это помогает ему сосредоточиться.
Финни достал свой блокнот.
– Не время расклеиваться, парни. Мы не будем вести себя как овцы, которых ведут на убой. Сможем сбежать или нет: я считаю, в первую очередь мы должны подготовиться к завтрашнему дню. Следует подыгрывать Фаррагуту. Очевидно, доктору нравится говорить о себе и своей работе. Мы можем узнать очень многое, если будем просто слушать. Чтобы спасти Делию, нам нужно выяснить принцип работы ее предохранителя.
– Согласен, – сказали Дэв и Грейдон в один голос.
– Джек? – Финни посмотрел на фонаря.
– Похоже, у нас нет другого выхода. Но есть еще кое-что, что вы должны знать о докторе.
– О чем ты говоришь? – спросил Грейдон.
– С его внутренним светом что-то не так. Финни тоже это заметил. Когда моя тыква осветила доктора, луч не выявил ничего: ни ауры, ни отражения души.
– Что это значит? – спросил Дэв.
– Это значит: либо он умеет блокировать свет фонарей, либо…
– Либо у доктора нет души, – закончил Финни.
Глава 32Поцелуй смерти
Когда все уснули, Джек оставил свою тыкву охранять Финни и обернулся туманом. Он плыл по коридорам и лестницам, пока не оказался у комнаты девушек. Просочившись в щель под дверью, Джек принял человеческую форму и нашел спящую Эмбер.
– Эмбер, – мягко прошептал Джек. – Эмбер, ты в порядке?
– Ммм? – Девушка приоткрыла заспанные глаза и улыбнулась. – Джек.
Вдруг она резко села в кровати:
– Джек?
Ведьма вскочила на ноги и крепко его обняла.
– Я так рада, что ты здесь, – сказала она, прижавшись щекой к груди фонаря. – О, Джек, мне так жаль! Я должна была тебя послушать. Иной мир очень опасен! Мое любопытство оказалось сильнее всех разумных доводов…
Эмбер умолкла и отстранилась от него.
– Я думала, мне это по силам. Считала, что хорошо подготовилась. В итоге я лишь выставила себя глупой и взбалмошной девчонкой, которая не понимает своих действий. Я хотела бы объяснить тебе, почему мне так требовалось сюда попасть, но это невозможно. Чувство, что заставляло меня идти вперед, исчезло. Теперь остается только корить себя. Как подумаю о том, что я втянула в это еще и Финни…
Джек дотронулся пальцем до короткого завитка на ее виске.
– Вообще-то, это я втянул Финни во всё. И, честно говоря, мне кажется, что он не против.
Эмбер подняла на фонаря свои ясные глаза:
– Но тебе пришлось покинуть свой пост, чтобы отправиться за мной. Если бы не мое своеволие, ты бы сейчас находился дома: сидел бы у себя на мосту и дремал на солнце.
Джек мягко рассмеялся. От этого смеха у Эмбер потеплело на душе.
– Не знаю, поверишь ты или нет, но моя жизнь состоит не только из посиделок на мосту и сна.
– О, я знаю. Ты выполняешь очень важную работу.
– Я уже не так в этом уверен.
Его платиновые волосы сияли в темноте. Единственным источником света помимо шевелюры была маленькая газовая лампа. Эмбер очень захотелось прикоснуться к волосам Джека, почувствовать их мягкость на своей коже. Она облизнула губы и сказала:
– Часть твоей работы была действительно важной. По крайней мере, для меня.
– И какая же это часть?
– Ты приглядывал за мной всю мою жизнь. Даже когда я была еще маленькой. – Девушка отвернулась от него. – Когда я была совсем малышкой, то рисовала тебя с густыми бровями, крючковатым носом и угловатым лицом: мне казалось, ты должен быть достаточно устрашающим, чтобы отгонять мои ночные кошмары. Но постепенно рисунки изменились. Шли годы. Ты превращался во что-то совсем иное.
– В кого-то с тонкими бровями, круглым лицом и носом-картошкой? – поддразнил ее Джек. – Если так, то не могу даже представить, насколько ты была разочарована при виде настоящего меня.
Эмбер снова повернулась к юноше лицом.
– Когда я увидела тебя в зеркале в первый раз, я знала: это не просто игра моего воображения. Ты настоящий. И ты был гораздо красивее, чем я себе представляла даже в самых смелых мечтах. Все эти годы ты являлся моим другом – такой же важной частью моей жизни, как Финни. И все же с тобой дела обстояли иначе. Ты был секретом. И принадлежал только мне. Не можешь себе представить, насколько мне это было необходимо.
– Могу. Ты была одинока. Я видел эту боль в твоем сердце.
– А теперь? Видишь? – сказала Эмбер и подошла ближе. – Эта боль никуда не делась – хотя теперь и ощущается иначе. Я думала, что все изменится во время путешествия в Иной мир. Считала, что найду здесь себя. Но боль в сердце стала только острее. Чем больше я узнавала о значении ведьм, чем чаще обращалась к своим силам – тем отчетливее понимала: только одна вещь на свете сможет вдохнуть в меня новую жизнь.
– И что это, Эмбер? Что излечит твою тоску? – спросил Джек с полуулыбкой.
Девушка подняла голову и посмотрела в его серые глаза.
– Разве ты не видишь, Джек? Никто не знает меня так же хорошо, как ты. Моя душа открыта для тебя. Осталось только… заглянуть в нее.
Эмбер отступила назад, вытянула руки по швам, закрыла глаза и замерла на месте. Джек окинул взглядом фигуру с тонкой талией, сердцевидное лицо, алые губы и темно-каштановые кудри. Затем он всмотрелся глубже. Под белой ночной сорочкой, кожей, сквозь мышцы и кости горел внутренний свет девушки. Ее душа теплого золотистого цвета была хорошо ему известна. Фонарь отыскал ее сердце и впервые увидел вокруг него яркий контур.
Светящаяся полоска вокруг ее сердца практически замыкалась. Это было редким явлением и говорило о сильной привязанности к другому существу. Когда Джек смотрел в душу Грейдона, было очевидно: сердце капитана принадлежит Делии. Широкая красная полоса означала крепкую связь с вампиршей.
Но когда он смотрел в сердце Делии, контур был тонким, серым и обрывистым.
– Ты… ты в кого-то влюблена, – сказал Джек. Его собственное сердце забилось в груди, как пойманная в клетку птица.
– Да. Думаю, что влюблена, – тихо сказала она.
– Это не вампир.
– Нет, – признала Эмбер. – Не он.
У Джека начала кружиться голова. Он чувствовал себя опьяненным, никчемным и ни на что не годным.
– Финни будет счастлив узнать о твоих чувствах, – наконец сказал фонарь.
– Нет, Джек, это не Финни. Посмотри еще раз. Разве ты не видишь?
Эмбер взяла руку Джека и положила себе на грудь. Его пальцы коснулись ключицы ведьмы. Мужчина почувствовал тихое биение ее сердца. Глаза фонаря зажглись серебром. Он снова посмотрел на девушку. В этот раз Джек не отводил взгляд. Приоткрыв рот, он изучал золотое свечение души Эмбер и обрамлявший сердце контур. Он был… белым. Мужчина никогда прежде не видел полоску белого цвета. Контур был похож на… на свет фонаря.
Джек резко посмотрел ей в глаза: его зрачки больше не отливали серебром.
– Что это значит? – спросил фонарь.
– Это значит, – сказала Эмбер, – что я влюбилась в своего хранителя.
Джек сжал губы и напряг подбородок, отчего скулы стали еще острее обычного.
– Это невозможно, Эмбер, – отрицал мужчина. Он желал, чтобы все оказалось правдой.
– Почему нет? Потому что ты не видишь во мне женщину?
Джек отвернулся:
– Поверь мне, проблема не в этом.
– Тогда почему ты сказал Финни, что не можешь меня полюбить?
Мужчина застыл на месте:
– Ты слышала наш разговор?
– Только твои последние слова.
– Эмбер.
Когда Джек снова повернулся к ней, девушка старательно отводила глаза.
Тот разочарованный тон, с которым фонарь произнес ее имя, резал сердце Эмбер хуже ножа. Юная ведьма не могла сдержать слез.
– Тогда… тогда забудь, что я вообще об этом заговорила. Тем более сейчас у нас есть проблемы посерьезнее.
Джек взял Эмбер за руки и слегка встряхнул девушку, чтобы поймать ее взгляд. Когда он увидел слезы в глазах своей подопечной, сердце фонаря растаяло. Джек смахнул бегущую по ее лицу слезинку и нежно погладил девушку по щеке.
– Моя маленькая упрямая ведьма, – мягко сказал он. – Не стоит думать, будто тебя нельзя полюбить. Если бы я не был обречен скитаться по земле, как беспокойный дух; если бы являлся простым смертным, я стал бы первым ухажером в очереди. Хочу, чтобы ты это знала.
– Ты бы… ты бы ухаживал за мной?
Джек засмеялся:
– Я бы следовал за тобой по пятам, как Финни. Смотрел бы на тебя влюбленными глазами. Я бы отваживал от тебя всех потенциальных поклонников, читал стихи и проводил вечера под твоим окном – в надежде украсть хотя бы один поцелуй.