«Чего это он?» — склонил голову набок ворон.
«Без книги не хочет уходить отсюда» — пожала я плечами, — «даже людей отправлял трясти персонал, а книгу так и не нашли»
«Красивая книга?»
Я задумалась. Как по мне, так очень безвкусная: там столько инкрустированных камней, что в глазах режет, но как иначе должен выглядеть жуткий трактат, который своим содержимым двигает политическими фигурами и может заставить кого-то убивать? Но ворон любит все яркое, и желательно, чтобы блестело посильнее.
«Наверное, да»
«Большая?»
«Да»
«Сделке нужна эта книга?»
«Очень»
— О чем вы болтаете?
— Книга в доме, — каркнул ворон.
— Ты можешь сменить голос? Обязательно говорить моим?
«Да, он ужасный»
— Не ужасный, — обиделся ворон.
— Вот, значит, как? — Поднял одну бровь Гончий, сложив руки на груди.
Он тоже обиделся? Мы, вообще-то, стоим среди леса возле дома Федора Константиновича, с вечеринки которого достаточно резко и невежливо ушли. А потом, оставив карету за несколько километров, возвращались по непроходимому лесу, что для меня оказалось той еще задачкой. А сейчас будем стоять и обижаться на правду? Ворон не только тембр Гончего скопировал, но еще и интонацию, ту самую, угрожающую с долей презрения.
«Мы знаем, что книга в доме. Но дом-то огромный»
— Не в этом доме, — ворон вспорхнул с ветки и сделал несколько кругов над нашими головами, — в другом. Человек вынес.
Взгляд Гончего изменился настолько резко, что я даже отшатнулась.
«Я туда не пойду»
— Сделка туда не пойдет.
— Не находишь ли ты, моя красавица, что немного меньше и менее заметна, чем я и мои люди?
«И как мне вытащить огромную книгу незаметно, умник?»
Ворон даже перевести не успел, как Гончий присел передо мной и со своей жутковатой ухмылкой заявил:
— Посмотри мне в глаза, дорогуша, и скажи, есть ли у тебя выбор?
Выбора у меня нет, видите ли. Дорогуша я, видите ли. Вообще-то договор был на перевод, а не быть еще на побегушках. Я видела людей Гончего, они повсюду в лесу, а отправляют нас с вороном. Нашли воров-авантюристов.
Пока я бурчала себе под нос, вяло шевеля лапами, ворон в задумчивости парил вверху, спиралями прокладывая мне дорогу.
Как оказалось, у лорда Колина есть второй дом вроде как для гостей, но пустующий. Вот туда во время приема кто-то и перенес книгу, даже не скрываясь. Можно было бы назвать удачей, что ворон оказался рядом и все видел, вот только мне это случайным совпадением не казалось.
Неужели лорд Колин, он же Федор Константинович, угадал нечестивые планы Гончего по краже артефакта? Тогда глупо было бы полагать, что тот за ним не вернется.
Или, может, у меня уже легкая паранойя?
А еще синдром отличницы. Книга мне нужна. От нее буквально зависит жизнь сестры и моя, но брать на себя бремя неудачи ох как не хотелось. Если сейчас мы с крылатым не украдем книгу, то, что бы ни придумывал себе Гончий, второй шанс нам вряд ли дадут.
Гостевой дом мне понравился гораздо больше, чем основной. Это была маленькая копия громадного особняка, но выглядела настолько тепло и уютно, что моментально захотелось остаться здесь жить навсегда. И из людей был только один охранник, так что пробраться внутрь труда не составило никакого.
Так, а дальше куда? Может, хоть в этом месте повезет найти ее в библиотеке? Люди здесь несколько беспечные. Надеюсь, ее не в какой-нибудь сейф запихнули.
«Что с тобой?»
Мы уже приближались к комнате, где по моим догадкам должен быть кабинет, как ворон с глухим стуком рухнул на пол.
«Эй, приятель, ты живой?» — кошачий слух улавливал сбивчивое дыхание большой птицы, но я все равно жутко за него запереживала.
Бесхитростный болтун просто искал себе друга, а здесь влип со мной в какие-то неприятности, а может, даже, покалечился.
«Хорошо, сделка. Ворон не может туда лететь, больно»
«Но здесь ничего нет» — я еще раз обернулась на запертую дверь. Дверь как дверь, к тому же он до нее даже не долетел, — «Ты точно в порядке? Подняться можешь?»
Ворон тряхнул головой, щелкнул клювом, но подняться смог только с моей помощью.
«Дальше не могу» — его черные глазки бусинки всматривались куда-то под потолок, — «иди, я здесь. Красивости возьми!»
Странно это как-то.
Идти дальше без какой-либо поддержки было страшно. Мы, вроде, негромко переговаривались, но сейчас стало казаться, что нас услышали и кто-то наблюдает из-за угла. К тому же еще каждый мой шаг отдавался набатом в ночной тишине пустого дома. А ворон и вовсе когтей спрятать не мог, так и прыгал с раздражающим цоканьем по паркету.
В кабинете книга лежала просто на столе. Не было вокруг никакой стражи, не было какого-то магического купола или же личного колдуна Федора Константиновича, который бы, поглаживая свой личный арбузик, угрожающе хохотал над незваной гостьей, собираясь вот-вот превратить ее в пыль.
Продолжая ворчать на Гончего, я запрыгнула на стол и стала примеряться к фолианту, который мне еще предстояло как-то транспортировать. Не в зубах же его тащить, честное слово. Я даже лапками его не смогу поднять. Попыталась сдвинуть к краю стола, что оказалось даже тяжелее, чем мне казалось до этого, как из-под древней книги появилось что-то, что заставило сердце пропустить удар.
Обычная картонная папка «Дело №…» а на ней «Полина Култаева».
Куча моих фотографий в разные поры года, копии моего красного диплома, копии моих школьных дипломов. Даже выдержки из медицинской книжки были здесь… Зачем это Федору Константиновичу? Сколько же он следил за мной?!
Со стороны окна послышался шум. Мне даже выглядывать не нужно было, чтобы понять, кто именно идет проверить, что стало с его клейменой кошкой.
Быстро закрыв папку и притворившись, что я ее попросту не заметила, в надежде, что ее не заметит и Гончий, который уже весьма ловко запрыгнул в кабинет.
— Вокруг этой комнаты остатки свежих чар, — тихо проговорил он, отряхиваясь, — как ты их сняла? А это что у нас?
Ну, конечно. Когда перед тобой древняя и могущественная книга, свой длинный нос надо сунуть именно в ту папку, в которую не просили.
— Это же портреты Мышки, — тихо проговорил он, перебирая самые обычные фотографии. Мои фотографии, — зачем ему столько?
— Мяу, — ткнула лапкой в книгу, в тщетной попытке отвлечь Гончего от своей биографии.
Но тот упорно листал документы на непонятном ему языке, вновь и вновь возвращаясь к моим «портретам».
Как ни пыталась я сохранять спокойствие, притворяясь, что мне нет до этого дела, но нервы сдали первее. Мне ничего не оставалось сделать, как сильно укусить его руку.
— Еще раз прикоснешься ко мне своими острыми клыками, я тебе их повыдергиваю, — прошипел он в ответ, но папку закрыл.
Да-да, слышала уже.
Уже дома, греясь у камина, я вновь и вновь прокручивала находку у себя в голове. Честно говоря, очень устала задавать все новые вопросы и не находить на них ответа.
Гончий угрозами пытался заставить меня приступить к переводу немедленно, но достучаться до меня у него так и не получилось.
Нет сил.
Хорошо, хоть папку на столе оставил. Не хотелось бы, чтобы мой враг копался в моей жизни.
Правда, потом выяснилось, что пару фотографий он все же прихватил.
Глава 17
— Для службы королю вместо хорошо обученных людей у меня собрался зверинец, — раздражающий голос Гончего прервал такой сладкий сон, — ты, кстати, храпишь, — бросил он мне, хотя я даже глаза еще не открыла.
Мне снились булочки с корицей, а еще прогулки по лугу жарким летом. Но потом на залитую солнцем поляну выскочил черный олень и спугнул всех бабочек. Интересно, что бы это значило?
Я покосилась на Гончего.
— Твой крылатый друг уже дежурит у Пьетро, — продолжил он, не обращая внимания на мои потягивания, — требует какую-то сделку с мясом. Он другие слова знает?
У него, вообще-то, достаточно обширный словарный запас. И, как кое-кто, он не сыплет угрозами направо и налево.
— Мне вот что интересно: лорд Колин говорил о своей протеже так, будто она не пришлая, а родилась и живет здесь. Но я точно помню, во что была одета Мышка, такую одежду у нас не носят.
Гончий откинулся в кресле, заложив руки за голову. Если бы не напряженные желваки, можно было бы подумать, что он весьма расслаблен.
— Но она явно знает наш язык, хоть и говорила с отвратительным акцентом, — продолжал он, не обращая внимания на мое возмущение в ответ на последнюю фразу. Нормальный у меня акцент, — Мышка куда-то шла и уж точно не ожидала оказаться там, где оказалась. Знаешь, что я думаю по этому поводу?
Ох, как я скучаю по тем временам, когда Гончий был загадочным и молчаливым и уж точно не видел во мне этакого Ватсона с хвостом. Но, тем не менее, он уже наклонился ближе ко мне, ожидая ответа.
— Мяу? — Ну и что же?
— Колин может ходить сквозь завесу. Он говорил про годы сотрудничества с Мышкой, а что, если он заранее стал готовить девушку к пророчеству?
Мы же вроде как выяснили, что я никакого отношения к пророчеству не имею.
— Тогда другой вопрос: она что, дура?
— Мряв?! — Что, прости?
— Она либо по собственной воле пошла на убой, тогда она законченная идиотка. Либо она не знала. на что идет, тогда она просто дура. Но есть еще и третий вариант.
— И какой же? — В проеме появился Фаркас со своей неизменной доброй улыбкой, — тебе бы отдохнуть. Наша леди, конечно, необычная, но ты осознаешь, что говоришь с кошкой?
— Либо я прав, и та, первая, действительно ее сестра, хоть и не родная, и она пошла на ее поиски, — закончил Гончий, массируя переносицу. Не похоже, чтобы он спал этой ночью. Больше было похоже на то, что он ждал, когда я проснусь, чтобы вывалить свои размышления на лохматую, бедную кошку.
— Я слышу в твоем голосе намек на восхищение?
— Нет. Третий вариант схож со вторым. Она просто дура. Пришла безоружная, а потом сбежала от единственной возможности спастись, — Гончий сделал странную паузу, не мигая глядя мне в глаза, — не так ли?