Хозяин тоже беспокоился о Сделке, как и Женек, хоть и злился сильно.
Хозяин мигом выбежал из толпы в красивостях и помчался по коридорам в сторону покоев.
— Кто? — Только и спросил он Женька.
— Не знаю, — чуть ли не плача ответил ворон.
Возле покоев хозяина лежали люди. Мертвые люди.
Женек не понимал своих сородичей, которые с радостью могли есть их. Женьку было жалко людей, они ведь такие красивые.
Женек впервые видел хозяина таким, особенно, когда тот подошел к кровати, на которой была кровь.
Вот только хозяин улыбнулся, когда принюхался к ней, а не испугался.
— Молодец, Мышка.
Женек взволнованно наблюдал, как люди искали его сестру по всему огромному замку, и уже жалел, что не полетел с теми, которые с собаками пошли искать на улице.
В замке столько людей было не просто так, поэтому все делали очень тихо, хозяин сказал, так надо, «не поднимать шум».
Женек старался ходить совсем тихо, даже молчать необычно долго, но когда хозяин сам начал ругаться на людей, Женек накаркал на них тоже. От всей души накаркал. Обкаркал, даже.
— Следов нигде нет, — грустно произнес большой людь, которого Пьетро называла мужем.
— Твари, — бросил хозяин, запустив кинжал в стену, — я идиот, нашел, когда оставлять Мышку одну.
— Они ей не причинят вреда, ты же знаешь.
— Они оставят ее в живых, а есть вещи и похуже смерти.
Женек слушал тихо-тихо, уже жалея, что не остановил Сделку. Надо было ей оставаться кошкой. Кошкам прятаться легче, чем людям.
Много восходов и закатов встретил встревоженный Женек, а его сестру так и не нашли.
— Проклятье! — Хозяин был очень зол. И испуган, — как какой-то повторяющийся кошмарный сон.
— Она умна, Квен, — успокаивал его добрый большой людь, — с ней будет все хорошо. Ей надо только чуточку потерпеть. Как и тебе.
Женек полетел к единственным, как ему казалось, кто может помочь.
Сородичи не сильно обрадовались возвращению Женька, даже слушать не хотели, но он знал, что может с ними договориться. Его сестра когда-то самому ему предложила сделку, после этого вороны к нему прислушались.
Женек сверху наблюдал, как люди в страхе убегали по своим домам от клича стаи ворон, проносящейся над всем городом.
Вороны со всех округ перекрикивались друг с другом, чтобы помочь найти необычную сестру своего сородича. Умному Женьку, однако, в голову не пришло, как он будет расплачиваться с ними за услуги.
Кажется, его сестру нашли.
Те злые люди успели увезти ее далеко от города. Люди, почему-то, их не видели, поэтому они и не особо скрывались от вездесущих черных глаз.
На подлете к большому и страшному дому Женек попросил своих сородичей помолчать. Люди их боялись, когда их так много и они такие шумные.
Если бы кто-то в тот момент вышел из недействующего, разрушенного Храма Хаоса на улицу, его бы схватил удар от кошмарной сцены на улице: черная туча из сотен молчаливых воронов закрыла собой луну. Птицы слетались буквально отовсюду и также молча приземлялись на деревья и обрушившиеся крыши, буравя маленькое окно над землей черными глазками.
Жрецы Порядка надежно укрылись в этом забытом месте. Да и кто бы стал искать их на территории поверженного врага? Тем более, они на всякий случай включили артефакты отвода глаз. Они знали, что девушку-переводчика с кровью Хаоса будут искать люди короля. Но им в голову не пришло, что время от времени им не мешало бы смотреть на небо.
— Женек? — Ворон услышал слабый голос сестры.
Он видел только ее глаза, которые, как хотелось думать Женьку, смотрели на него с радостью.
— Офигеть, сколько вас здесь!?
Женек не знал, что такое «офигеть», но уже с любопытством рассматривал свою вторую сестру, которую видел впервые.
— Это еще что такое? — Вот она их боялась. Она видела всех сородичей Женька, но, в отличии от Сделки, не была так рада.
— Я тебе забыла сказать, у нас есть брат, — усмехнулась Сделка.
— Привет! — С гордостью выпятил грудь Женек.
— Он тоже превратился? Как ты в кошку?
— Нет, потом расскажу, — Сделка опять вернулась к нему и протянула руку сквозь решетку, поглаживая его бок. Женек соскучился по сестре. Ему нравилось, как во сне она согревала его хвостом, но теперь ему нравилось, как Сделка заботливо гладила его перышки, — Женек, вам надо вытащить отсюда Зарину. Где Гончий? Ты один?
— Хозяин не может вас найти, вас не видят.
— Это как с домом той старухи, — задумчиво пробормотала она.
— Что значит «вытащить Зарину»? Ты что, остаешься?
— Меня точно не убьют, а вот тебя — могут!
— Ты спятила? И кто этот Гончий вообще такой?
Сделка замялась.
— Ну, слухи разные ходят… Но он — единственный, кто может помочь.
— Тогда пошли вдвоем!
— То, что эти фанатики пока не обнаружили вороний апокалипсис, еще не означает, что у нас полно времени. — Сделка опять вернулась к Женьку, — слушай, вы ведь можете вытащить Зарину отсюда? Помочь ей сбежать?
— Я тебя здесь не оставлю и точка! Ты не знаешь, на что они способны!
— Хватит со мной спорить! Женек, надо найти веревку и вырвать эту решетку. Только быстро и тихо!
Веревку нашли.
Вот только тихо не получилось.
Как только вороны принялись всей бесчисленной стаей тянуть веревку, раздался такой оглушающий рев, что все жрецы Порядка вмиг активизировались и попытались остановить попытку к бегству.
На радость Полины в ту ночь многие из них лишились глаз. Зарина ни в какую не хотела оставлять свою сестру, еще больше она страшилась от сомнительного удовольствия пробираться сквозь мрачный, ночной лес под гнетом тысяч черных птиц.
Но Полина доверяла говорящему ворону, доверилась и Зарина.
Она много раз оборачивалась на удаляющийся разрушенный храм, откуда послышались крики ее младшей сестры.
А еще услышала ругань жрецов.
Они ни в коем случае не допустят ее смерти, но сколько боли они могут причинить?
Зарина надеялась, что тот самый Гончий вернется сюда и сравняет это проклятое место с землей со всеми обитателями в серых балахонах. И молилась, чтобы он на такое вообще был способен.
Глава 29
Все складывалось хуже некуда.
Самое отвратительное уже заключалось не в сбывающемся пророчестве, а в активизации храма Порядка.
Они подняли голову резко: от простых религиозных служителей до опасной политической машины. Королю докладывали об участившихся случаях похищений людей из семей верхушки знати. Именно похищений, а не арестов, как это преподносили жрецы Порядка.
Они якобы охотились за теми, кто служит Хаосу, но, какое совпадение, это всегда оказывались ключевые люди в монархии: от казначеев и судей до судостроителей и военачальников.
На их места назначались другие люди, которые были, якобы, преданы Порядку.
Именно поэтому у Его Величества не было ни единого шанса противостоять Храму Порядка, слишком многие их поддерживали, причем из числа неверных, лишенных земель предателей или просто бесполезной вассальной знати.
Он чувствовал, как власть буквально утекает у него между пальцев, как он становится марионеткой в руках некогда спящей системы. И не имел ни малейшего представления, как это остановить. Сколько они готовились? Год, два, десять лет?
Кто их поддерживает?
А кто остался со своим королем?
— Почему ты не доложил сразу о своей переводчице? — Его племянник стоял у окна и, казалось, будто вообще не слышал, что ему задал вопрос король.
— О чем докладывать? О том, что мне перевод делало хвостатое животное? Я и сам в это верил со скрипом.
— Ты когда-нибудь слышал об оборотнях?
— Никогда. Но слышал об эгиде.
— Это детские сказки, — король был еще достаточно молод. Ему было всего чуть за сорок, все еще в расцвете сил, привлекательный мужчина с аурой властности, который некогда жестко и твердо управлял королевством, окруженным врагом. Он так и не обрел наследника, а свою единственную дочь пару месяцев назад отправил подальше, к ее бабушке. Его королева скончалась давно, при родах.
Вильмар Стенгерр за последние месяцы часто задавался вопросом, а не месть ли это Богов за братоубийство?
Тогда шла гонка за трон, и Вильмар был уверен, что его мягкий брат не смог бы устоять против врагов в затянувшейся войне. Он тщательно скрывал обстоятельства смерти своего брата, который был наследным принцем, в отличии от Вильмара.
Все королевство настолько ликовало от победы на войне, возносило молодого короля в благодарность за выросшие земли и новые территории, что позабыло оплакивать гибель наследного принца в кораблекрушении.
Вильмар и о племянниках бы с радостью забыл, но верховный совет не уставал напоминать, что надо бы вытащить детей с королевской кровью из рабства.
Король долго тогда решал, как лучше поступить с детьми своего брата, ведь Квенлар мог оспорить легитимность своего дяди. Он мог подозревать, кто на самом деле причастен к смерти его родителей.
Однако когда люди короля достигли рабовладельческих верфей, Квенлар не только был лишен своего имени, но даже и сходства со своим отцом. Изуродованный парень в отчаянии сражался за свою сестру. Казалось, в очередной раз из множества в прошлом.
Может, дикость в крови племянника, а, может, проснувшаяся совесть, но что-то заставило Вильмара оставить племянника и племянницу подле себя. Только скрыть ото всех, кроме самих детей, кто они на самом деле.
История с детьми погибшего наследного принца позабылась, вопросы вокруг новой фигуры в монархии родились. Король оставил рабское имя своего племянника по его же воле. Многие лорды задавались вопросом, почему у некоего Гончего так много власти и влияния над королем, Вильмар, порой, и сам задавался этим вопросом, но предпочитал полагаться на острый ум Квенлара, даря ему отобранную когда-то свободу.
— Эгида Хаоса, — хмыкнул Вильмар, — все это чушь. Тысячи лет назад, когда Боги ходили по этой земле, они могли скрывать эгидой важных им смертных под обликом своих служителей.