Интересно, он может понять, что я — не настоящая кошка? Если может, это опасно для меня? И вопрос все еще был открытым: зачем я ему понадобилась? И кто он вообще такой? Запах от него был странным. От Астрид и Фаркаса пахло совсем иначе, даже от чокнутой бабки не так, как от этого человека.
Не зря меня напугали его шрамы в первую нашу встречу. Складывалось впечатление, что он принадлежал к той категории мужчин, которые считали своим долгом воспитывать своих жен кулаком. В его внешности не было мягкости совсем. И привлекательности…
Даже если бы он не убил на моих глазах пару людей, все равно дала бы деру как можно дальше. Носом чую, он не просто опасный, а из той категории людей, которых все правительства всех стран мира пытаются оградить от общества с минимальной степенью веры в возможность их исправления.
И почему он продолжает смотреть?
Не поверю, что ему сдался испорченный окорок.
И это животное недолюбие с его стороны — это я тоже чувствую отчетливо.
— Они вернулись ни с чем, — сзади к Гончему подошел Фаркас со стекающими каплями дождя с одежды, но тот даже не дернулся. Не может быть, чтобы он слышал шаги Фаркаса, даже я их не услышала.
— За мной, — просто ответил Гончий и ушел.
— Если бы девушка погибла в лесу, мы бы нашли тело, — отдаляющийся голос Фаркаса звучал все более приглушенно, — те следы, что мы…
Оставшись одна, я вернулась к своему полезному времяпрепровождению — продолжила тупо смотреть на огонь.
На чем мы остановились? На сне. Если усну, может ли быть такое, что проснусь человеком? А может, стоит опять удариться головой, как тогда, когда нашла лачугу сумасшедшей? Или я заблудилась, потеряла сознание, а Петька меня ищет?
Стоп! Что они сказали?!
Я рванула за мужчинами, задев лапкой миску с водой. Астрид будет в гневе, но плевать. Они говорили обо мне! Гончий продолжает искать! Бабка хоть и была сумасшедшей, но не дай Бог он и ее убьет! А если она расскажет, что именно со мной сделала?
Тут по какой-то причине исчезли кошки, и резко появляется одна-единственная. Вот тогда мне точно так просто не скрыться, сложить одно к одному не так уж и сложно.
Голоса доносились из кабинета на третьем этаже. Вот только дверь была закрыта.
Я попыталась сунуть усатый нос под дверь, но ничего не видно. Да и слышно было с трудом, едва разборчиво.
Посмотрела на ручку двери: неудобная. Такую надо крутить, чтобы задвижка отошла в сторону.
Да и при всем моем любопытном желании мне до нее не дотянутся. Не могла та бабка сделать меня каким-нибудь медведем? Или рысью на худой конец? Тогда бы и Астрид повежливее стала.
— Что там? — Раздался недовольный голос Гончего в ответ на мое громкое поскребывание.
— Кажется, пришла наша миледи, — будь у Фаркаса дочь, это был бы самый избалованный ребенок в мире. Как такое золото могло связаться с таким мрачным типом как Гончий?
Даже внешне они отличались как день и ночь. Нет, ночь тоже бывает красивой. Скорее, как день и пасть мегалодона.
Как только дверь открылась, я прыгнула на руки Фаркаса, не дав тому возможности одуматься.
— Держи ее подальше, от нее несет, — Гончий чуть скривился, но тут же потерял ко мне всякий интерес.
Что, простите? От меня несет? Да это от тебя несет! Не знаю, чем, но очень знакомый запах, заставляющий шерсть встать дыбом.
— Так вот, следы девушки оборвались к северу-запада, но там нет ни подземных тоннелей, ни озер, ничего.
— Твои предположения?
— Ее либо кто-то забрал, либо она исчезла, — спокойно говорил Фаркас, поглаживая меня, превратившуюся вслух.
— Исчезла? — Даже улыбка не делала его красивее и добрее. Наоборот, как только тот ухмыльнулся, стал выглядеть еще более жутко.
— Пришла же она из ниоткуда, как и первая, никто до сих пор не может дать ответ, что это были за проломы.
Первая? Они видели Зарину?!
— До первой мне пока не добраться, ее прячут вместе со второй книгой Древних, — Гончий смотрел в окно, задумчивая постукивая пальцами по столу, — меня сейчас интересует, как горные узнали о проломе.
— Отправить людей и задать им этот вопрос?
Да чем же от тебя таким пахнет? И почему мне это так не дает покоя…
Плавно выскользнула из рук Фаркаса и направилась к креслу, в котором сидел Гончий. Может, тот и увидел, что к нему приближаюсь я, но виду не подал. А, может, все же ушел глубоко в себя.
Я подошла к мощной правой ноге, обтянутой в тугие брюки, заправленные в сапоги, откуда запах доносился сильнее всего. Но с моим приближением к запаху добавлялся некий звон. Я еще в читальне услышала его, но тогда списала все на усталость и непривычку находиться в новом состоянии, а сейчас могла поклясться: звон исходил от ноги Гончей.
Мужчины говорить перестали. Я шкуркой чувствовала на себе тяжелый взгляд серых глаз, но как завороженная уткнулась лапой в горячую ногу того, кто на меня охотился.
— Что ей нужно? — Спросил Гончий у Фаркаса, но смотрел на мою лапку.
— Не знаю. На руки?
Да соображай быстрее, покажи, что у тебя там? Я еще раз с маниакальной настойчивостью ударила лапой по ноге.
— Мяу! — Быстрее давай!
Звон становился все более невыносимым. Как современная девушка я, конечно, могла бы сказать, что звенит в штанах у мужчин, но готова поставить на кон свой окорок, что речь сейчас не о пошлостях.
Гончий, конечно же, меня не понял и поступил как настоящий хам, просто пнув меня ногой.
Потеряв терпение, в один прыжок оказалась вновь возле его ноги и резанула когтями по штанине, обнажив загорелую кожу. Гончий, видимо, привык к боли, потому что даже не дернулся, а, может, просто не успел.
В разрезе ткани виднелась часть какого-то символа, или очередной шрам…
— Кажется, леди нашла твое клеймо, — напряженно произнес Фаркас, прерывая тишину.
— Невозможно, — резко, слишком резко ответил Гончий, — оно не проявлялось уже много лет.
— Ты ничего не почувствовал? Может, оно опять там?
Мужчина напряженно посмотрел в мои кошачьи глаза, а потом резким движением разорвал ткань на ноге.
— Это невозможно, — тихо проговорил Гончий, — оно не могло появиться опять…
Я же во все глаза смотрела на надпись, звон которой сводил меня с ума.
«Дур Инт Гхар» — «Раб должен возродиться».
Это хаосгосский…
Глава 7
Моя находка произвела эффект взорвавшейся бомбы. Гончий нервно вышел из комнаты, а Фаркас еще долго смотрел в окно. Я же умиротворенно наблюдала за падающими листами книг, которые Гончий снес по пути на выход, и вяло ругала себя. Вот зачем полезла? Они же говорили о Зарине.
Зато есть интересная идея: если меня не станет, они начнут вновь искать Зарину. Вроде, она сейчас вне досягаемости, зато в безопасности. Вопрос, зачем мы сдались Гончему, остается открытым, но здесь уже лучше решать проблемы по мере поступления.
И как такой душка, как Фаркас, связался с таким типом, как Гончий?
Дом спал. А вот ко мне сон не шел. Вбила себе в голову идею найти зеркало и испытать новый стресс. Но как назло во всех комнатах, которые мне попадались и которые удалось открыть, зеркал не было. У Астрид, как у женщины, наверняка могло оно быть, но вряд ли она обрадуется моей компании.
В одной из комнат, куда я сунула свой любопытный нос, нашла Гончего, сидящего на кровати с закрытыми глазами. Кошачий слух отчетливо уловил, как он на секунду задержал дыхание при моем появлении. Да и вряд ли бы я смогла зайти незаметно: это настоящие кошки ходили бесшумно, я же прыгала на ручку двери, как пьяный слон, пыхтя и ругаясь в процессе.
— Мяу, — смущенно извинилась за свое вторжение.
Уже собралась уходить, но краем глаза увидела то, что так долго искала — зеркало! Правда, разбитое, полурассыпавшееся, но обрадовалась даже маленькой победе.
Первым, что отразилось в зеркале, был кончик хвоста, поднятого вверх. Гончий не прогонял, поэтому смело, даже нагло, прошла к напольному зеркалу и в удивлении уставилась на достаточно крупную, даже пухлую, черную кошку с самым наглым и высокомерным видом, который только можно было встретить.
Подняла правую руку и увидела, как отражение подняло правую лапку. Аккуратно села, подвернув хвост, чуть наклонила голову, отражение проделало то же самое. Ладно, признаюсь, внутри тлела надежда, что в зеркале мистическим образом увижу именно себя, себя настоящую. Может ли случиться такое, что я превращусь в кошку окончательно? В смысле, мозгом? Некоторые вещи, которые я бы не стала делать, будучи человеком, уже не поддавались моему контролю.
Несколько минут назад в коридоре я зачарованно наблюдала за падающим перышком, будто это самое важное и восхитительное, что только может быть в жизни. А ведь за секунду до этого выстраивала план по поиску Зарины с помощью Гончего и Фаркаса.
Да хоть загадочные письмена оставлять где-нибудь на видном месте. Фаркас так точно верит в приметы, мистику и некий рок, а Гончий доверяет своему другу.
Знать бы только, что я не приведу убийцу прямо к сестре, только это останавливает от бездумной активности.
А когда осталась в кабинете одна, нервная и раздраженная, я, Боже мой, как же стыдно… Я вылизывала себе живот. Не с первого раза, клянусь, но с этим желанием я просто не могла бороться. А потом не получилось остановиться, даже по лапкам прошлась, как настоящее животное!
Мне надо было увидеть зеркало, чтобы найти там себя, но нет…
Хотя, подождите-ка… Под определенным углом надо мной что-то тускло переливается. Крутанулась еще раз. Это как поймать самого красивого солнечного зайчика: подловить момент и замереть.
Да! Я все еще здесь!
Еле-еле заметная, но это я! Сидела в странной позе, слишком неудобной для человека, но тут с ужасом заметила, что Гончий открыл глаза и теперь сверлил взглядом меня и мое отражение.
Он с легкостью мог узнать ту самую девушку, которую назвал мышкой, но смотрел он именно на отражение кошки, а не еле уловимое видение настоящей меня.