— Перевод не точен.
— Я верю в тот вариант, который у меня перед глазами. Там говорилось лишь об одной чужеземке, пришедшей с земель, о которых никто не слышал.
— Так может, это не Мышка?
— Метка появилась после встречи с ней, это Мышка. И она не может быть мертва.
Хаос. Порядок. Пророчество. О чем вы, люди?
Если бы я могла дышать еще тише, так и сделала бы. Зуб даю, в той книге, над которой корпел Гончий, есть информация об истории, в которую мы с Зариной влипли.
— Думаешь, жрецы Порядка ошиблись? Первую девушку они постоянно перевозят с места на место, защищают даже больше, чем Вторую книгу Древних.
— Не знаю, — Гончий устало потер глаза, — знаю только то, что горняки не могли добраться до Мышки раньше моих людей. Одежда Мышки выделялась, вероятнее всего, она переоделась, чтобы слиться с горожанами. Но и была ранена. Судя по пятнам, рана на лице. Разошли людей в город и деревни, пусть ищут молодых, темноволосых, привлекательных девушек с раненным лицом. И всех ко мне.
Логичнее было бы испугаться, что Гончий решил вернуться на мой след, но молодая и привлекательная девушка, которой сейчас сладко чешут животик, потеряла все свое самообладание и просто плавилась под грубыми руками Фаркаса.
Глава 9
Выспаться мне не удалось.
Сначала пришлось прятаться от злющего Гончего, который хоть и признал вероятность своей ошибки при переводе, но моего жеста доброй воли так и не оценил и не простил.
А потом с первыми лучами солнца меня, зевающую и потягивающуюся, вытащили из теплой кроватки у камина и кинули в карету.
Гончий решил еще раз лично осмотреть то место, где нашли мои окровавленные вещи, а Фаркас, не изменяя своим убеждениям, взял «удачу» в лице недовольной меня с собой.
— Целую карету для одной кошки? — Гончий опять был не в духе.
— Для леди, приносящей удачу, — Фаркас запрыгнул в седло черного скакуна, — вот увидишь, Боги еще выскажутся.
Поспать в карете не удалось, хотя бы потому, что я была жутко голодная. И тряска не прибавляла комфорта.
Время от времени в окне кареты мелькало пугающее лицо в шрамах, но потом, по всей видимости, Гончий умчался далеко вперед.
Я же без единой мысли в голове наблюдала за пролетающими за окном деревьями, слышала короткие крики людей Гончего, пока что-то не изменилось.
Карета резко остановилась, голосов людей не было слышно, а вот ржание лошадей мне показалось очень озадаченным. Обеспокоенные скакуны переговаривались недолго, а потом сами умолкли, словив настороженное настроение своих всадников.
Пригнувшись к полу, проползла к дверце кареты, которую открыть было не так уж и сложно, а вот придерживать, чтобы она не открылась нараспашку, стоило всех моих кошачьих сил.
Наверное, поэтому я пропустила стрелу, врезавшуюся в стенку кареты.
Горняки! Их рыкающий диалект не узнать невозможно!
На улице начался ад, прямо как в мою первую ночь здесь. Только на этот раз Гончего не было видно.
Фаркас, сидя верхом на сосредоточенном жеребце, отбивался от нападающих, держащих длинные копья на перевес. Я не мастер в боевых искусствах, но логики и наблюдения хватило, чтобы понять, что «мои» в невыгодной ситуации: у Горняков копья и стрелы, а у «наших» только мечи. Им оставалось лишь защищаться, пока нас брали в кольцо.
Ну где же Гончий? Сейчас его неуравновешенный нрав мог быть очень полезен.
Внезапно карета перевернулась. Причем настолько резко, что мои кошачьи рефлексы не успели сработать.
Выкатившись из треснувшей стенки, я оказалась аккурат под копытами лошадей.
Скакуны Горняков, возбужденные от запаха крови, пытались помочь своим хозяевам хоть как-то — затоптать меня. А вот наши кричали мне, чтобы я спряталась у них на шее. Но я так растерялась от открывшейся зловещей картины, павших лошадей и их всадников, что просто запуталась, где свои, а где враги.
На чистом инстинкте, прямо как тогда, когда спасалась от орла, перепутав лошадей и впиваясь острыми когтями, взлетела по шее кричавшего от боли животного. Конь пытался стряхнуть непрошенную гостью, причинявшую ему боль, даже на дыбы встал, но сейчас меня уже и граблями отсюда не уберешь. Вцепилась еще крепче. Горняк прилагал все усилия, чтобы успокоить животное, но тот попытался встать на дыбы еще раз, тряхнул головой, и тут всадник его перевесил.
Мы втроем упали на землю, прямо на пути наступающих Горняков, отчего создался форменный переполох. Горняки спотыкались о нас и падали, натыкаясь на собственное оружие.
Я оказалась «погребенной» под еще живыми врагами и их лошадьми, но даже отсюда учуяла запах Гончего. А потом крови.
Ну что за манера? А поговорить? А в плен взять? Рубить головы направо-налево каждый умник сможет.
Горняк, лежащий на копошившейся мне, начал подниматься, как послышался какой-то хлопок, а потом все резко упали без чувств. То есть кони и я остались в сознании. А вот наглые Горняки валялись стройной шеренгой, внося разнообразие в мирный лесной пейзаж.
— Я же говорил, она принесет удачу, — Фаркас с самодовольной улыбкой попытался вытащить меня из-под завала, но от пережитого страха я автоматически продолжала впиваться в гриву бедного животного, — отпусти его, девочка. Он должен вернуться к своим без всадника.
Каждое его прикосновение вызывало бешенное раздражение. Настолько шерсть стояла дыбом. Наши кони, тихо фыркая, прогоняли скакунов Горняков.
— Вы четверо, доставьте их в подземелье, — Гончий слишком быстрым для человека движением выбивал оружия из рук нападающих, — а вы двое, осмотритесь вокруг. Могут быть и остальные.
— Мяу! — Попыталась отпроситься в кустики, но Фаркас лишь настойчиво усадил меня перед собой на мощную спину Жука, того самого коня, который и советовал мне спрятаться.
Сидеть было катастрофически неудобно. От резких толчков я постоянно соскальзывала, отчего приходилось держаться самым надежным способом — когтями.
Я попросила прощения у Жука, но иного способа не упасть просто не находила. Фаркас — мужик, конечно добрый, но слегка грубый к потребностям девушек. Даже в кустики не отпустил.
«Держись за мою гриву» — Жуку надоело постоянно дергаться от моих когтей.
Совет сработал.
Поляна, где мне «посчастливилось» встретиться с Гончим, при свете дня выглядела менее зловещей. Абсолютно нормально, что тел здесь больше не было, но я почему-то удивилась.
Гончий и его люди спешились, а я просто рухнула вниз под дружный хохот лошадей.
— Лошадям неспокойно, — заметил один из людей Гончего, — здесь есть кто-то еще.
— Мряв, — ага, мамка твоя.
Лошади заржали еще громче. Им не понять мою боль!
Меня до сих пор потряхивало от пережитого, ушибла свою хвостатую часть, а еще, кажется, сломала один коготок. И теперь лапке, вообще-то, больно.
— Мышка сбежала отсюда, — Гончий осмотрелся, будто я убежала от него всего секунду назад, — я потерял ее из виду спустя четыре мили, по направлению в ту сторону.
Надеюсь, чокнутая бабка сейчас не дома, а вышла куда-нибудь по своим чокнутым делам. Каким-то шестым чувством я была уверена, что именно Гончий способен отыскать ее лачугу.
Пока они ходили, смотрели, слушали, я переговаривалась с лошадьми. Эти ребята до сих пор вспоминали, как одна «малявка» остановила отряд всадников. Еще чуть-чуть и станут покатываться от смеха, вызывая праведный ужас у того самого человека, который в нашем диалоге услышал намек на что-то зловещее.
Но конь самого Гончего хранил молчание, косо на меня поглядывая.
«А с ним что не так?» — Спросила у Жука, указывая лапкой на белоснежного скакуна.
«Мы не знаем» — Жук ударил копытом, — «Он не из нашего стада, пасется отдельно».
Жуткий тип, хоть и выглядит мило.
Все двинулись по моим следам, причем со мной во главе. Со стороны могло показаться, будто кошке важнее всех найти то, что все ищут, но на деле же я просто надеялась, что, если та бабка меня заметит первой, у нее хватит мозгов скрыться. Если она, конечно, супа протухшего не объелась.
Я была самой низенькой из всех, только поэтому заметила нечто, блеснувшее в траве. Сейчас я не боялась диких зверей. Даже моя кошачья натура уловила доминирующий запах Гончего, от которого спрятались все, кому не лень в округе. Так что без всякого страха отделилась от группы и побежала к своей находке.
До моей цели оставалось еще несколько метров, но я уже видела, что это браслет Зарины. Маленькое сердце забилось от переизбытка чувств. Одно дело постоянно слышать о некой «первой девушке», подозревая в ней сестру, и совсем другое — найти прямое доказательство, что она была здесь!
Непроизвольно начала мяукать в попытке сдержать рвущееся слезы.
Куда же ты влипла, милая? Что же тебя сюда потянуло?..
— Что здесь у нас? — Шагов Гончего я не услышала. Как и не заметила валявшиеся рядом листы моей дипломной работы в самом обычном файлике, — Ты знаешь этот язык? На который переведен текст отрывков из Первой книги?
Фаркас в задумчивости взял находку Гончего, пытаясь разобрать мой родной русский.
— Нет.
Файлик с белыми листами у мужчины, чьи руки были вымазаны в крови, смотрелся настолько чужеродно, что это отражалось тупой болью внутри. Я давно понимала, насколько далеко от дома. Но опять-таки: совсем другое дело — найти этому доказательства.
И никого из присутствующих не удивил ни сам файлик, ни непривычная, слишком белая бумага. Все искали лишь то, что поможет исполнить пророчество. Насколько же они в него верят? И что это вообще за пророчество? Кажется, эти ребята в отчаянии, раз бросают все силы на поиск меня, не задавая лишних вопросов.
— Кошки — порождения Хаоса, — задумчиво произнес Фаркас, — может, поэтому наша леди почувствовала текст языка ее мира?
Это я-то — порождение Хаоса? Ты на своего друга давно смотрел? Ни тебе спасибо, что нашла текст, ни тебе «я больше не буду швыряться кинжалами», ничего.
А нет… Гончий присел на корточки и потрепал меня по голове, прямо как собачонку. Я даже зубками клацнула, чуть не выронив порванный браслет Зарины. Нежнее немного!