скался вниз.
Бен шел впереди, освещая землю ярким галогенным фонариком. Пол пирамиды был мягким и песчаным, воздух – прохладным и влажным.
– Стены тут из гранита, – сказал дядя, встав вдруг и ткнув пальцем в низкий потолок. – А все туннели были сделаны из известняка.
Температура резко упала. Воздух стал еще влажнее. Я вдруг понял, почему дядя Бен заставил нас надеть толстовки.
– Если ты боишься, мы можем вернуться, – сказала Сари.
– Все в порядке, – поспешно буркнул я.
Туннель резко оборвался. Перед нами выросла бледно-желтая стена. Фонарик Бена осветил круглую темную дыру в полу.
– Ну, теперь – вниз, – прокряхтел Бен, ловко припадая на колени. Он повернулся ко мне. – Боюсь, нормальной лестницы в новый туннель нет, парни подвязали здесь веревочную – по ней легко спускаться, главное – не торопись. Ступенька за ступенькой, медленно – и все будет хорошо.
– Нет проблем, – ответил я. Но мой голос дрогнул.
– Не смотри вниз, – посоветовала Сари. – Закружится голова – точно грохнешься.
– Спасибо за поддержку, – ответил я и протиснулся мимо нее. – Я спущусь первым. – Мне уже порядком надоело ее высокомерие. Я решил показать ей, кто храбр, а кто нет.
– Все-таки первым буду я, – Бен вскинул руку, чтобы меня остановить. – Потом подсвечу лестницу снизу – так вам будет гораздо удобнее.
Кряхтя, дядя протиснулся в дыру. С его-то широкими плечами он едва в нее умещался.
Мы с Сари склонились над дырой и смотрели, как он спускается. На вид лестница казалась какой угодно, только не прочной. Она раскачивалась под его весом взад-вперед – и это при том, что спускался он очень медленно.
– Долго спускаться-то, – тихо заметил я.
Сари не ответила. В тусклом свете я видел ее встревоженное лицо. Она прикусила нижнюю губу, когда отец спустился в туннель.
Она тоже нервничала.
Это меня очень развеселило.
– Все, я внизу! Ты следующий, Гейб, – крикнул мне дядя Бен.
Я повернулся и спустил ноги на веревочную лестницу. Улыбнулся Сари.
– Что ж, увидимся.
Ладони мои скользнули по боковым веревкам лестницы, и я вскрикнул от боли.
Они оказались настолько грубыми и шершавыми, что я умудрился порезаться!
В тот же миг я отдернул руки – по инерции.
И, прежде чем уяснил, что происходит, – начал падать.
4
В последний момент чьи-то руки мелькнули в воздухе и вцепились мне в запястья.
– Держись! – крикнула Сари.
В следующее мгновение я уже снова схватился за лестницу.
– Ну дела, – пробормотал я, на большее меня не хватило. Обхватив веревку мертвой хваткой, я стал ждать, пока сердце немного успокоится. Пальцы заныли.
– Я тебе жизнь спасла, между прочим, – сказала Сари, наклоняясь ко мне. Теперь с ее лицом мое собственное разделяли считанные дюймы.
Я открыл глаза и уставился на нее.
– Спасибочки…
– Нет проблем, – ответила она и рассмеялась, немножко нервно.
Почему я не могу спасти ей жизнь, сердито спросил я себя. Почему мне не выпадает шанс погеройствовать?
– Что у вас там, Гейб? – крикнул дядя из нижнего туннеля. Его зычный голос разнесся по залу раскатистым эхом. Широкий круг света от его фонаря плясал на гранитной стене.
– Все в порядке, порезался немного о веревку, – объяснил я сверху. – Не ожидал…
– Не торопись, – повторил дядя Бен. – Ступенька за ступенькой, помнишь?
– Расслабься и не трепыхайся, – посоветовала Сари, снова показавшись в жерле наверху.
– Хорошо-хорошо, – ответил я обоим, потихоньку приходя в себя.
Сделав глубокий вдох, я задержал дыхание. Затем медленно и осторожно спустился по длинной веревочной лестнице.
Вскоре мы все трое стояли на полу туннеля, держа в руках зажженные фонарики и следя глазами за кругами света.
– Сюда, – тихо сказал дядя Бен и медленно пошел направо, пригибаясь из-за низкого потолка.
Песчаный пол хрустел под нашими подошвами. Я увидел справа еще один туннель, потом еще один – слева.
– Мы дышим воздухом, которому четыре тысячи лет, – сказал Бен, направляя луч фонарика на пол перед собой.
– Он воняет, – прошептал я Сари, и та хихикнула.
Тут действительно пахло стариной, тяжелой и затхлой, как на чьем-то чердаке.
Туннель немного расширился, поворачивая направо.
– Мы уходим все глубже в землю, – объявил Бен. – Чувствуете, что идете под уклон?
Мы с Сари пробормотали, что да, что-то такое определенно есть.
– Мы с папой вчера исследовали один из боковых туннелей, – заметила Сари. – И в одной маленькой зале нашли саркофаг. Красивый – крышка превосходно сохранилась!
– А мумия-то внутри была? – нетерпеливо спросил я. Вообще, я умирал от желания увидеть своими глазами мумию – настоящую, а не розыгрыш дяди Бена. В музее у нас в городе была только одна, и ее я уже изучил до мельчайших деталей.
– Нет, он был пустым.
– Что будет, если все время лить бальзам на душу? – спросил вдруг дядя, замерев.
– Э… не знаю, – честно ответил я.
– Душа превратится в мумию! – воскликнул Бен и расхохотался, запрокинув голову.
Мы с Сари обменялись пресными улыбочками.
– Не раззадоривай его, – сказала Сари достаточно громко, чтоб услышал отец. – Он знает миллион шуток про мумии, и все они, поверь, не лучше этой.
– Одну секунду! – Шнурок, зараза, опять развязался – пришлось наклоняться и поколдовать над ним.
Туннель изогнулся, потом расщепился надвое. Дядя Бен провел нас в левый «рукав» – такой узкий, что нам пришлось протискиваться по нему боком, склонив головы, пока тот не превратился в большую комнату с высоким потолком.
Я выпрямился, огляделся по сторонам и потянулся. Хорошо, когда тебя не прессуют!
Бригада у дальней стены вовсю размахивала кирками и лопатами. Над их головами нависали яркие прожекторы, запитанные от переносного генератора. Дядя Бен подвел нас к ним и представил. Копателей было четверо – двое мужчин и две женщины.
В сторонке стоял еще один человек с планшетом в руке – египтянин, разодетый во все белое, за исключением красной банданы на шее. У него были прямые черные волосы, зачесанные назад и собранные в хвост. Он уставился на нас с Сари, но не подошел. В его взгляде было что-то оценивающее.
– Ахмад, с моей дочерью ты вчера уже познакомился. А это вот – Гейб, мой племянник, – окликнул его дядя Бен.
Не улыбнувшись и не проронив ни слова, Ахмад кивнул.
– Ахмад из университета, – тихо объяснил мне дядя. – Его направили к нам на стажировку как наблюдателя. Он тихоня, но стоит кому-нибудь заговорить о проклятиях – сразу начнет распинаться. Это он постоянно твердит, что мы все в смертельной опасности.
Какой странный тип, подумал я заинтересованно. Интересно, что он может сказать о проклятии? Мне подобные истории жуть как нравились.
Дядя Бен повернулся к своей команде.
– Ну как, есть прогресс на сегодня? – поинтересовался он.
– Мы, похоже, уже близко, – ответил молодой рыжеволосый мужчина в выцветших джинсах и синей рубашке. – Просто предчувствие такое, – добавил он.
– Спасибо, Квазимодо, – откликнулся Бен.
Копатели засмеялись. Кажется, шутки дяди тут все любили.
– Квазимодо – это горбун из собора Парижской Богоматери, – высокомерным тоном объяснила мне Сари.
– Да знаю, – буркнул я раздраженно. – Не дурачок.
– Может быть, мы вообще копаем не в той стороне, – сказал дядя, скребя затылок. – Наш туннель вполне может быть вон там. – Он кивнул на стену справа.
– Нет, думаю, цель близка, Бен, – возразила молодая женщина с запыленным лицом. – Подойди сюда, посмотри, что мы нашли.
Она подвела его к огромной куче камней. Дядя Бен направил туда фонарь, а потом наклонился, чтобы лучше рассмотреть то, что она ему показывает.
– Очень интересно, Кристи. – Дядя Бен потер подбородок и тут же пустился в долгий спор.
Через некоторое время в помещение вошли еще трое рабочих. Они несли лопаты и кирки, а одни из них – какой-то хитроумный прибор в плоском металлическом футляре. Он выглядел точь-в-точь как ноутбук. Я хотел спросить дядю Бена, что это такое, но он все еще стоял в углу, увлеченный разговором с Кристи.
Мы с Сари вернулись ко входу в туннель.
– Ну вот, он о нас забыл. – Сари хмыкнула и повела плечом. – Как только попадает сюда – сразу забывает обо всем, что не его работа.
Я поднял луч фонарика к высокому потрескавшемуся потолку.
– Не могу поверить, что мы действительно внутри пирамиды.
Сари рассмеялась и шаркнула ногой по полу.
– Эка невидаль. Вот, смотри – древняя пыль.
– Ну да. – Я тоже поддал ногой песок. – Интересно, кто ходил по ней в последний раз – жрецы, сами фараоны? Только подумай: правитель Египта мог стоять на этом вот месте!
– Пошли на разведку, – сказала Сари, явно пропуская мои восторги мимо ушей.
– Погоди, что?
Ее темные глаза заблестели. Она явно что-то задумывала.
– Пошли, Гейби, разведаем пару туннелей.
– Не называй меня Гейби, – предупредил я. – Ты же знаешь, что я это ненавижу.
– Извини. – Она хихикнула. – Так ты идешь?
– Нам нельзя, – колебался я, следя за дядей Беном, спорившим о чем-то с типом, который принес похожую на ноутбук коробку. – Твой отец просил, чтобы мы держались поблизости, и еще…
– Он здесь возиться будет не один час, – перебила Сари, оглядываясь на Бена. – И не заметит, что мы ушли. Вот увидишь.
– Но Сари… – начал я.
– Кроме того, – продолжила она, положив руку мне на плечо и толкая к выходу, – он не хочет, чтобы мы здесь ошивались. Мы же будем только мешать.
– Сари!
– Вчера я уже ходила на разведку, – заверила она, подталкивая меня теперь обеими руками. – Мы далеко не уйдем. Тут, блин, нельзя заблудиться. Все туннели ведут в эту вот большую залу. Клянусь тебе.
– Думаю, не стоит так делать. – Я не спускал глаз с дяди Бена. Присев на корточки, он скоблил стену острием кирки. – Так что отстань лучше. Серьезно.