Тут пришел Орлик. Я отметила мысленно, что нужно спросить его насчет этой истории. А после был ужин, веселый и шумный, потому что мы с Сашкой наперебой выспрашивали у бабули, как она угадала все наше самое любимое. Для меня она приготовила салат «Мимоза» и хрустики. Хотя, конечно, мы все всё попробовали и оценили. Как же было хорошо среди дорогих мне людей! Если бы не нужно было после этого идти на ночь глядя в лес, тонуть в болоте, рисковать собой и ребятами. Но меня ждала Параклея, и решимость моя только разгоралась.
Наконец Орлик встал и бросил выразительный взгляд на часы. Потом улыбнулся бабуле, изобразил на лице бесконечное удовольствие. Следом вскочил и Сашка, а у меня… у меня ноги сделались ватными от неотвратимости того, что ожидало нас впереди. Вот бы сейчас нырнуть под одеяло, посмотреть дурацкую мелодраму и уснуть на последних кадрах. Но нет, если я выкажу малейшую неуверенность, парни хором заведут песню, что мне лучше остаться дома. Незаметно оттолкнувшись руками от табурета, я рывком поднялась и пошла в свою комнату переодеваться.
Орлик принес целый рюкзак одежды, мою потихоньку мне передал, Сашке придется переодеваться в лесу. Ничем особым эти вещи не отличались от того, что мы носили здесь. Штаны наподобие шаровар из плотной ткани, рубашки с длинными рукавами. Кожаные сандалии, на которые я сменю зимние сапоги уже на месте. Собранный рюкзачок я тоже взяла. Хотя в Навии можно все получить задарма, своя зубная щетка и расческа будут не лишними. Да и привычные кроссовки прихвачу на всякий случай.
Из дома вышли не слишком поздно, чтобы бабушка могла спокойно лечь спать. Немного посидели в кафе – наверно, мы там были самой молчаливой компанией. И вот уже шагаем по лесу, сначала по хорошей дороге, утрамбованной песком и гравием, потом – рядом с деревцем-уродцем, две верхушки из одного ствола – сворачиваем на тропу. Подсвечиваем дорогу фонариками, которыми также запасся Орлик, а вокруг нас уже полная тьма, разве что кое-где белеют жалкие следы недавнего снегопада. На тропе пришлось растянуться цепочкой, Сашка шел в конце, Орлик возглавлял, понятное дело. Воспользовавшись моментом, я догнала его, спросила:
– Послушай, бабушка сегодня рассказала странную историю. У моей матери была подруга, а потом в школе появился новый историк. Он водил группы ребят в окрестные леса, вроде как знакомил со всякими достопримечательностями, рассказывал легенды. А потом эта подруга, Таня, ушла с ним в лес, и оба пропали. Что думаешь?
– Ну а что тут думать? – выразительно покосился на меня Орлик. – Историк наверняка был сталкером, который искал нужных людей среди старшеклассников. С молодежью легче всего работать, они внушаемы, доверчивы, частенько хотят все и сразу. К твоей маме это не относится, конечно.
– Ага. То есть когда в семью пришла беда, она знала, что делать, верно?
Друг что-то утвердительное промычал, не разобрала.
– А подруга? Тоже взяла на воспитание ребенка и начала новую жизнь, разорвав все прежние связи?
– Не факт, – ответил Орлик. – Сталкеры работают по нескольким направлениям. Иногда рассказами о чу́дном мире они заманивают в Нутряной мир навсегда. Скорее всего, с той девушкой так и случилось. И маму твою он изначально к этому готовил.
– Зачем? – ахнула я.
– А зачем в Африке первобытные племена воруют друг у друга девушек? Свежая кровь. Но тут все добровольно, не переживай. То, что сталкер прикидывался учителем, указывает, что он искал юных и доверчивых, а для восприемников все же подбирают людей постарше. Вероятно, твоя мать была уже готова уйти, но тут узнала о болезни брата и задумалась, что будет с родителями, если они потеряют сразу обоих детей. Обратилась за советом к сталкеру, а он предложил ей вариант с ребенком.
– Ясно.
Я отстала, обдумывая сказанное. От каких же случайностей, сложившихся в единый пазл, зависела когда-то моя судьба! Но тут Орлик резко затормозил. Тропка, по которой мы шли, неожиданно оборвалась, уперлась в нежно-салатовый ковер из ряски. Впереди на заболоченном участке тянулись только выбеленные скелеты погибших деревьев. Мы с Дятловым переглянулись. Сашка еще держался, а я точно имела бледный вид.
– Дея, начнем с тебя. – Орлик глянул на меня в упор, в его глазах плескалось что-то вроде сострадания, но голос звучал твердо.
От страха скрутило живот и колени стали как студень. Я постаралась незаметно ухватиться за ветки чахлой осинки.
– Я думала, с Сани начнем, – сказала, чувствуя себя трусливой предательницей. – Ну, в том смысле, что тебе будет нелегко его в одиночку… туда, в болото.
– Что-то не углядываю проблемы, – удивился Орлик. – В нужную позицию он сам встанет, а болото – уж оно по любому свое возьмет.
– Он прав, – нежданно-негаданно поддержал его зеленоватый в тон ряски Дятлов. – Тебе, Дан, не стоит такое видеть, тем более участвовать. Так что согласен, если только в вашей Навии ей не опасно оказаться одной.
– Не опасно, – мотнул головой Орлик. – Место там глухое, особенно в этот час. Давайте не будем терять времени, а?
– Давайте, – вздохнула я. – Куда мне встать?
Орлик голову ко мне повернул – и все, я отключилась, похоже…
…Потому что открыла глаза уже совсем в другом месте. Небольшая и почти круглая полянка, изумрудно-серебристая в свете луны. В нос ударил незабываемый аромат иного мира, древесно-цветочный, густой, дразнящий. Я втянула его и вдруг успокоилась. Легко вскочила на ноги и подошла к дереву, чтобы коснуться губами и ладонями его теплой, удивительно чистой коры. Что-то мелькнуло в ветвях, возможно, призрачный бельчонок или птица, и я даже засмеялась от радости: с рассветом снова увижу их, здешних обитателей.
Но где же Сашка? Я снова задергалась. Луна вроде как стала еще ближе, рассмотреть меня решила, не иначе. Я заметила, что поляна усыпана кроваво-красными анемонами, брр. В это время пространство передо мной подернулось на миг чем-то вроде белесого тумана, а потом я увидела Дятлова, неловко лежащего на боку. Он сразу сел и первым делом принялся себя ощупывать. Успел уже переодеться, для него Орлик приобрел все черное, и штаны, и рубаху. Куртку он первым делом снял и повесил на ветку.
– Ну и теплынь, я еще в первый раз в одежде чуть не спекся, – заметил как ни в чем не бывало Сашка. – У вас тут сезонных колебаний совсем не бывает?
– Даже суточных, – нервно хихикнула я. – Температура всегда примерно одинакова.
Сразу вспомнилось, как трудно мне было объяснить Параклее, что такое зима, снег и как ощущаешь себя, когда холодно.
Дятлову, судя по его хаотичным передвижениям по полянке, было сильно не по себе, и я спросила соболезнующим тоном:
– Трудно было, когда меня?.
Он даже дернулся от такого вопроса.
– Ну а как сама думаешь? В какой-то момент у меня ум за разум зашел, хотелось отправить этого типа в нокаут, тебя на руки – и бежать. Не знаю, как сдержался. Слушай, а как он сам-то, не пойму…
– Лучше даже не думать, – поежилась я. – Но Орлик ведь не в первый раз…
Как раз в этот момент тот, о ком мы говорили, и возник на полянке. Он тяжело и часто дышал, жадно втягивал воздух и растирал грудь. Но, заметив наши испуганные взгляды, мгновенно вскочил на ноги.
– Ну, как прошло?
– Нам-то нормально в бессознательном состоянии, – вздохнула я. – А ты…
– А я уже привык! Ну что, готовы двигать дальше?
– Погоди. Расскажи, куда мы должны двигать. В Кукушкино Гнездо?
Орлик протестующе затряс головой. Я немного огорчилась:
– А почему нет? Ты ведь говорил, что меня едва ли кто-то узнает. А было бы так интересно повидать кого-то, кого я помню, кого знала… Есть ведь сейчас там кто-то из знакомых?
– Дея, мы сюда не на пикничок прибыли, – отчеканил Орлик. – Тот, кто был твоим хорошим знакомым прежде, вполне может жить теперь в страхе перед проклятием, не забывай.
Ну что за напасть, все мне это пророчество испортило!
– Ладно, – процедила я. – Где хоть наша поляна, далеко отсюда?
– Здесь все близко. Примерно час пути.
Я вдруг припомнила, о чем хотела спросить:
– Слушай, а ты не думал, что наш город, ну, где мы все сейчас живем, вдруг он стоит на том самом месте, где когда-то Кречет? Может такое быть?
Лицо Орлика стало задумчивым и грустным, он свел густые брови в линию, подергал плечом:
– Не скажу точно. Я пытался разузнать, рылся в книгах, поднимал старые карты. Но слишком много времени прошло, ландшафт изменился, пустоши засадили лесами. Возможно, там, где прежде был наш Кречет, сейчас лес. Люди не очень любят селиться там, где погибло много народу, обходят такие места стороной.
Я едва сдержала слезы, Сашка вжался спиной в сосну и низко опустил голову, Орлик же вздернул подбородок:
– Но я все равно верю, что наш город где-то существует! Не укладывается в голове, что он мог сгинуть навсегда. Однажды мы еще пройдем по его улочкам и встретим тех, кто тогда остался в нем. Раз живы мы, существует и Кречет. Но хватит болтать, пойдемте уже!
– Но куда? Ты так и не сказал.
– В одно укромное местечко. Нужно добраться туда за пару часов и немного отдохнуть. Потом я сразу двину в Блишем, а вы останетесь ждать.
И первым зашагал между деревьями.
Ночь была в самом разгаре, но это была навийская ночь, светлая и теплая, в общем, не настоящая, а как-будто-ночь. Идти по лесу без тропы было совсем не трудно, поскольку местные растения не подвержены тлению и даже листву свою никогда не теряют, не говоря уж о сучьях и ветках. Тянуло разуться и утонуть пятками в шелке травы, но не хотелось тормозить движение. Орлик шел уверенно, видно, что не раз тут бывал. Дятлов держался рядом со мной, и мне уже несколько раз приходилось хватать его за руку, чтобы не поцеловался с деревом, не провалился в родник, поскольку смотрел он куда угодно, только не себе под ноги.
– Ну, как тебе здесь? – спросила я тоном старожила.
– Мне нравится, – произнес Сашка, проводив взглядом нескольких белок и крупную куницу. Животные то и дело пересекали наш путь, чтобы разглядеть нас со всех ракурсов. В свете луны их призрачные силуэты были видны лучше, чем днем. – Никто никого не жрет. А я даже передачи про животных никогда не мог смотреть, ведь там гарантированно кто-то кем-то закусит.