– Ты что-то знаешь? – спросила я. – Догадываешься, откуда он взялся?
Но если Орлик и знал что-то, то делиться явно не спешил:
– Так, некоторые предположения, но следует их хорошенько обдумать.
– А мог бы ты думать вслух…
Но тут дверь комнаты распахнулась, стражи в углах взвились по стойке «смирно», и вошел Властитель. Замер на пороге, явно раздосадованный таким скоплением народа, обратился ко мне:
– Прости, Дея, не знал, что ты тут. Иначе постучал бы. Думал, ты с дочкой.
Я промолчала, выжидая: по его встревоженному и деловому виду легко было догадаться, что дело сдвинулось с мертвой точки и лучше мне поскорее узнать об этом. Поверх рубашки он накинул черный плащ с капюшоном, но без рукавов. Мне показалось, что левую руку Гамелех как-то нарочито держит за спиной. Это настораживало, но испугаться толком я не успела.
– Орлик, – переключился Властитель, – я должен задать тебе вопрос и хочу услышать на него однозначный и окончательный ответ.
– Спрашивай, – хмуро кивнул тот.
– Если я уберу стражу и дам тебе свободу, могу рассчитывать, что ты не используешь свои способности против меня или кого-либо во дворце и в городе?
– Об этом ты мог спросить еще вчера, Гамелех, – насмешливо протянул Орлик. – Естественно, пока тут Дея, я не собираюсь ничего устраивать…
Не дожидаясь окончания фразы, Властитель произнес что-то на языке Ашера, и все четверо торопливо покинули комнату – змея уползла последней.
– Я верю тебе. И потому прошу еще об одном одолжении: пообещай, что используешь свой дар всадника, только если об этом попрошу тебя я. Но ни в каком другом случае и не по собственному желанию.
Орлик молчал, переваривая сказанное. Я ожидала, что он начнет уточнять последний пункт, но тот тряхнул головой и сказал:
– Обещаю. Похоже, в счастливом царстве возникли большие проблемы, раз ты просишь меня об этом?
– Возникли, – не стал запираться Властитель. – Мой сын Игнаций действительно был здесь, как Дея и сказала, его видели придворные. И ночью они с Теомом покинули дворец, улетев с верхней галереи. Улетали по очереди, Клавлав еще слишком юный сукр и не мог бы унести на себе двоих. Несколько варган у подножия холма заметили полеты сукра от дворца и обратно и, обеспокоившись, явились поутру ко мне с докладом.
– Если хочешь просить, чтобы я блокировал внушение, под которым находится твой сын, тот тут я пас, – сказал Орлик. – Слишком мало времени прошло, гипноз должен, как у нас говорят, «выветриться». К тому же Игнация для начала следует поймать.
– Об этом речи пока нет. Но стражники на смотровой площадке башни дворца почему-то не видели этого полета, клянутся, что никого на крыше дворца не было. Напрашивается вывод: тут не обошлось без всадника.
Орлик смотрел на него в упор, не мигая, напряженно что-то обдумывал.
– Всадника, который пересек черту, проник нелегально во дворец, и ты об этом даже не подозревал?
– Именно.
– Но способности ашерцев отчасти сходны с нашими. Не мог ли один из них заставить стражей не заметить ночных полетов?
Властитель энергично помотал головой:
– Все служащие мне ашерцы с такими способностями по стечению обстоятельств охраняли этой ночью твое ложе, Орлик. Я бы мог предположить, что вы успели сговориться, но не стану этого делать, – здесь была Дея, которой я верю безусловно.
– Удачно как получилось! – хмыкнул Орлик совсем невесело.
Я заметила, как сжались и побелели его кулаки. Поежилась, а Сашка слегка побледнел. Мы оба отлично понимали, насколько это опасно – неведомый всадник с непонятными целями.
– Думаю, ты понял, насколько сложна ситуация, – подытожил Властитель, – и не откажешь мне. – Гамелех протянул вперед руку с зажатым в ней кентроном. Я машинально уставилась на этот всегда внушавший мне трепет предмет. – Ты готов поклясться? – вкрадчиво спросил Властитель, почти вплотную подходя к сидящему на постели Орлику.
Тот даже отпрянул от неожиданности, посмотрел на посох, и глаза его опасно потемнели. Заговорил медленно:
– Слушай, Гамелех, мы всегда были врагами, но врагами честными. К чему все это? Ты, по сути, желаешь распоряжаться моим даром единолично, оставив меня в качестве бесполезного придатка. Извини, но нет. Не хочу потом до конца жизни сожалеть о твоей ошибке.
– В таком случае все останется по-прежнему, – холодно проговорил Властитель. – Я немедленно верну охрану. И тогда тебе, возможно, придется до конца жизни сожалеть о собственной ошибке или о роковом бездействии.
Я видела, что Орлик колеблется, но была уверена: на такое он не согласится. Но он вдруг повернулся, пару секунд смотрел на меня в упор, а потом сказал на удивление спокойно:
– Хорошо, я согласен.
Властитель без лишних разговоров протянул ему кентрон, но из рук не выпустил. Орлик обхватил трость ладонью ближе к середине и четко проговорил:
– До конца своего пребывания в Блишеме я стану использовать свои способности всадника только по прямому и непосредственному распоряжению создателя и повелителя этого мира.
Немедленно кентрон начал темнеть, словно наливался кровью, пока не сделался буро-коричневым. Рука Орлика до локтя вспухла и почти сравнялась цветом с посохом. Я бы вскрикнула от страха за друга, если бы сама когда-то не произнесла на кентроне брачную клятву, я помнила, что испытывала разве что тепло и легкое покалывание в руке. Все длилось от силы секунд десять, потом кентрон вернул свой прежний цвет, а Орлик убрал с него руку, уже нормальную.
– Хорошо, – подвел итог Властитель. – Теперь один из ашерцев будет приставлен к Дее, один – к моей дочери, двое останутся при мне, будут участвовать и помогать в дознании. Будь готов в любой момент явиться на мой зов, Орлик. И поверь, я не захочу тебя видеть без острой необходимости.
Выговорив это на одном дыхании, он кивнул всей нашей компании, отдельно глянул на меня, возможно, улыбнулся, – но под маской не видно, – и стремительно покинул комнату. Мы остались втроем.
– Почему у Властителя на службе так мало ашерцев? – спросила я, пока не забыла. Вопрос не первостепенный, но все же беспокоил. – Раньше все так и рвались в Блишем, едва ли не в очередь выстраивались.
– Потому что способные теперь востребованы в самом Ашере, – ответил Орлик и начал прохаживаться по комнате, разминая затекшее тело. Мне стоило труда не следить за ним неотрывным взглядом, но ради Сашки я сосредоточилась на собственных коленках. – Раньше им там и заняться было нечем, разве что мочить без конца друг дружку и охотиться на человеческих детей. Но потом власть захватил некто, называющий себя король Баал. Он собрал армию, и они в считаные дни разгромили и захватили Хаваим…
– Что?! – в ужасе вскочила я на ноги и всплеснула руками. – Разве это возможно?! И почему я впервые об этом слышу?!
Орлик пожал плечами, но Дятлов внес ясность:
– Инга и Вилли договорились помалкивать при тебе об этом. Знали, что ты будешь очень переживать, а тебе и так хватало проблем.
На память пришла странная оговорка Инги про город Сус на границе с Ашером. Значит, не оговорка это была.
– Неужели все варганы погибли? – Я принялась лихорадочно припоминать тех, кого знала лично.
– Нет, погибли в основном те, кто пытался оказать сопротивление, – покачал головой Орлик. – Но варганы мудры, они быстро смекнули, что лучше сохранить хотя бы себя, чем вообще ничего, и разбежались кто куда. Живут сейчас в Брите и в Таргиде. Они называют это полужизнью, ведь их озера, деревья, холмы достались ашерцам, многие уничтожены.
– Но как Властитель мог допустить такое? Почему не помог?
Всадник слабо усмехнулся:
– Хотелось бы бросить в него камень, но, Дея, что он мог поделать? Примерно половина всадников выступила на стороне Ашера, искренне считая, что мир для людей уже существует, этот же должен принадлежать сверхлюдям. Другая часть всадников так не считала, поэтому хрупкая граница и пролегла в Таргиде. С тех пор уже несколько столетий длится это равновесие. Баал ищет новые пути, чтобы переманить на свою сторону бо́льшую часть всадников. Властителю пришлось срочно придумать новую схему кормления Теней, чтобы не отталкивать от себя тех, кто пока на его стороне в Навии. Но он наотрез отказал всадникам, когда они потребовали убрать черту, не дающую им попасть в Брит. Правильно сделал, конечно, да и не имеет обратной силы то, что создано кентроном. Но позиции свои он ослабил. Все, что у него остается, это преданность части нашего народа да кентрон, вот только сколько еще просьб он сумеет выполнить? Каждая может оказаться последней.
Я слушала все это, холодея от страха. Этот мир казался таким стабильным, спокойным и вечным, но теперь оказалось, что над ним нависли многочисленные угрозы. Значит, и над моей дочерью тоже.
– Зачем ашерцам Брит и Блишем? – спросил по существу Сашка.
Я слышала его, словно сквозь пелену.
– Территория – вот главная ценность нашего мира. Все остальное у Ашера уже есть. Раньше их чрезвычайно напрягало, что они не могут получать из огня все необходимое, хотя Властитель всегда щедро делился с ними. Сейчас у них есть костры всадников. И говорят, они в последнее время взялись исследовать окраинные территории, обнаружили там много интересного. Даже вроде нашли способ выходить во Внешний мир и создали некий пограничный город, но мне пока точно ничего не известно. Да, еще один козырь есть и у Властителя – он может в любой момент покаяться за свой давний грех, и тогда этот мир просто схлопнется. Ашерцы, видно, пока не решили, готовы ли они к этому.
– А не опасно держать при дворце даже тех четверых, которые были тут ночью? – снова озабоченным голосом спросил Сашка. – Они могут оказаться лазутчиками, нет?
Орлик коротко мотнул головой:
– Об этом не волнуйся. Известна страсть нашего Гамелеха всех и вся приковывать к себе намертво кентроном, чтобы не рыпались. Эти четверо наверняка дали ему клятву верности, хотя, может, спят и видят, как им вернуться домой, где теперь куда больше возможностей. Ладно, хватит болтать! – Вдруг резко перестроился Орлик. – Дея, у тебя не найдется дел в своей комнате?