– А разве уже время обеда? Я и не завтракала, если честно.
– О, пойдем скорее ко мне, я распоряжусь, чтобы нам принесли обед.
Я хотела отказаться, но заметила, какой побледневшей и даже осунувшейся выглядит Параклея. Если мне кусок в горло не лезет, то что уж о ней говорить.
– Если обещаешь, что поешь вместе со мной.
– Конечно, мамочка.
Она тут же окликнула проходящего мимо слугу, отдала распоряжение. Мы неторопливо пошли по хитросплетению лестниц и коридоров к ее комнате, и я сразу – пока что-нибудь не помешало – начала разговор.
– Клея, – впервые я назвала дочь этим именем, – ты помнишь варгану по имени Нефеш? Ту, что помогла тебе родиться на свет?
– Конечно. – Дочь вскинула на меня удивленный взгляд. – Как я могу забыть тетушку Нефеш, мы с ней часто общаемся. Бывая в Блишеме или Брите, она обязательно находит время навестить меня во дворце.
– Значит, она жива?! – возликовала я.
– Разумеется, и даже мало изменилась. Она ведь природный дух, возраст над ними почти не властен.
– Да, но захват Хаваима… Я испугалась, что с ней случилось плохое.
Глубочайшая печаль, негодование и скорбь так странно смотрелись на милом детском лице моей девочки.
– Тетушке Нефеш удалось уцелеть, она даже пыталась сражаться с вооруженными захватчиками на своем Руахе. Но вообще потери были огромными. Погибли почти все варганы, которые не успели обрести человеческий облик и убежать. Были убиты и те замечательные дети, в которых варганы вложили лучшее, что было в них самих. Тетушка не скоро пришла в себя.
– Теперь она живет в Брите?
– Да. Точнее сказать, иногда отдыхает там от своих путешествий. Очень жаль, что она снова в отъезде, – мне кажется почему-то, что ее помощь оказалась бы сейчас самой важной и действенной.
– Ее помощь? – разволновалась я. – Но в чем?
– Когда я представила ей Теома, они моментально стали самыми расчудесными друзьями в мире. Что-то мне подсказывает: она знала его лучше, чем я или кто-то другой, и могла бы сейчас догадаться, что заставило его покинуть дворец.
– Нет ли какого-то способа отыскать ее?
– Я уже думала об этом. Мы с Теомом волновались, потому что от нее слишком долго нет вестей. Но нас останавливало то, что в попытках отыскать тетушку мы могли навлечь на нее беду, учитывая цель ее последней экспедиции.
– Какова же цель? – У меня похолодели руки от тревожного предчувствия.
Параклея из-под ресниц глянула на меня сочувственно:
– Она хотела побольше разузнать о пророчестве, в котором говорилось о тебе. По слухам, его изрекла женщина из Ашера, но было ли это на самом деле и дошло ли до нас пророчество в изначальном виде? Не исказили ли его всадники в каких-то своих интересах? В Блишеме пророчество мало кого волновало, ведь тебя не было столько веков, но тетушка Нефеш, мне кажется, в последнее время думала о нем гораздо больше, чем о поисках Прадерева. И вот уже несколько месяцев от нее никаких вестей. Теперь я думаю, что нужно послать гонца хотя бы в Кукушкино Гнездо, тетушка часто там останавливается. Если с ней случилась беда, до них могли дойти какие-то слухи. Пожалуй, я немедленно займусь этим!
– Погоди! – Я схватила дочь за тонкое запястье. – Полчаса ничего уже не решат, а ты обещала пообедать со мной и хоть немного отдохнуть.
– Хорошо, мама, – согласилась моя добрая девочка. – Пойдем, все готово.
Стол был сервирован по всем правилам, серебром и фарфором, но еда была простая: лепешки, свежие овощи, мороженое с фруктами, графины с охлажденным соком. Ничто другое мне бы сейчас и в горло не полезло. Параклея и вовсе ела через силу – бедная девочка, она так не хотела огорчать меня даже по мелочам. А мне… мне было страшно. Я думала о том, что произойдет с моей замечательной дочкой, если сработает это непонятное пророчество, она ведь тоже наполовину всадница. И если сама я в какой-то степени готова уйти, то для дочери этого совсем не желаю.
После обеда мы расстались: Клея спешила найти того, кого можно будет отправить в Кукушкино Гнездо. Я осталась одна, и тут же целый рой черных мыслей осадил меня, как осы из разоренного гнезда – своего обидчика. Я думала о том, что мир Властителя оказался не таким уж неуязвимым, как мне прежде казалось. Думала о несчастных варганах и убитых детях, которых они воспитывали и растили, как самое большое сокровище этого мира. О своих друзьях – с каждым была связана какая-то проблема, даже Сашка все больше волновал своей мрачностью.
С такими мыслями я бесцельно бродила по дворцу, а за мной темной зловещей тенью двигался мой телохранитель в маске. Иногда он появлялся из-за угла впереди, и в такие минуты мне казалось, что он способен раздваиваться. А может, Властитель приставил ко мне сразу двоих?
Ноги сами привели меня в верхний дворец, который был мне как-то роднее. Здесь каждый светильник, каждая ступенька словно нежно касались меня призрачным пальчиком, суля, что я обязательно их вспомню и заново полюблю, когда перестану растравлять себя всяческими ужасами. Я решила успокоиться и поискать кого-то из ребят.
Поскольку я уже была наверху, то первым делом отправилась к Орлику. Дверь в комнату кормилицы стояла приоткрытая, я сунулась в нее, лишь для приличия стукнув костяшками пальцами о притолоку, и слегка опешила. Орлик явно куда-то собирался. Он уже сменил просторное одеяние, выполнявшее роль пижамы, на одежду, в которой пришел сюда. Просторное ложе, застеленное роскошным кружевным покрывалом, было усыпано вещами из его рюкзака. Сам рюкзак мой друг держал в руках и, видимо, раздумывал, чем его загрузить. Ашерец, похожий на большую цикаду, смиренно поскрипывал в углу.
– Ты куда собрался? – спросила я.
Орлик обернулся с веселой и ясной улыбкой на заживающих губах:
– Нашелся повод хорошенько прогуляться, моя Дея. До Кукушкиного Гнезда. Твоя дочь попросила…
– Я в курсе, что ей – и мне – там понадобилось. Но как насчет того, что Властитель просил твоей помощи во дворце?
– Нужда отпала, – так же бодро продолжал мой друг. – Дозорные на крыше, вынужденные поклясться на кентроне, признались, что преспокойно продрыхли всю свою смену. Как и в любую другую ночь, поскольку последний аврал тут случался полвека назад. Так что мысли о неучтенном всаднике Гамелех отбросил, и я для него стал тем, кем всегда был, – сильнейшим раздражителем. А мне как раз очень нужно побывать среди своих, пройти что-то типа техосмотра. Так что прекрасно все совпало.
И хоть бы сказал: «Как жаль, что ты не можешь полететь со мной…»
– Как жаль, что я не могу полететь с тобой, – сказала я сама.
Орлик удивленно взметнул длинные брови, одну выше другой:
– Кто это сказал? Я сразу замолвил за тебя словечко и убедил Властителя, что там ты будешь в полнейшей безопасности.
– Я тоже в деле, – прозвучало сзади, и Сашка вошел в комнату. – Простите, но у вас дверь открыта, а у меня слух хороший…
– Чем больше народу, тем веселее! – благодушнейшим тоном и без всякого намека на недовольство объявил Орлик.
– Ты другое говорил. – Меня не оставляло чувство какого-то жестокого розыгрыша, хотя Орлик никогда не стал бы так подшучивать надо мной. – Насчет моей безопасности. Что мне не стоит появляться в Навии из-за пророчества, меня могут узнать, попытаться убить. Это что было?
– Это правда была. – Орлик все же перестал лучиться в улыбке. – Но обстоятельства изменились.
– И как вообще лететь, если черта меня не пропустит? Гамелех, что ли, будет меня встречать-провожать?
– Не будет. – Орлик наконец сгреб с части кровати свои вещи, чтобы я могла сесть. А сам встал напротив, вновь лучась радостью и благодушием. – Оказывается, этот строжайший запрет очень просто обойти. Блишемец наверняка знал об этом, поэтому даже не рассказывал тебе о черте. Оказывается, если летишь на сукре, не имеет значения, всадник ты или нет.
– Так просто?! – поразилась я, мысленно отмечая очередную прореху в безопасности города.
– Ну не так уж и просто, поэтому Гамелех преспокойно мне об этом рассказал. Дело в том, что ни один всадник никогда не сядет на сукра, – кроме тебя, разумеется. И ни один сукр никогда не станет подчиняться всаднику, разве что по личному распоряжению Властителя. Так что сегодня на закате я сяду на Балабана, вы с Александром на сукра – и вперед.
Впервые на моей памяти он назвал Сашку по имени в его присутствии.
– Лететь до поляны с отдыхом – часа четыре. Следовательно, будем там на рассвете. Пробудем до заката, пока сукр не примет подлунный облик, и назад.
– Ты скажешь им, кто я такая?
Орлик мотнул головой:
– Еще чего! Ты наденешь маску, изобразишь придворную даму из Блишема. Вы с Александром будете вроде как… парой. – Последнее слово он произнес с явным усилием. – Кукушкино Гнездо служит Властителю, так что блишемцы там время от времени появляются, ничего особенного.
– А эти, из Ашера, тоже полетят? – спросил Дятлов, понижая голос, хотя мой и Орликов охранники понять его точно не могли.
– Вот уж нет! Хватит и сукра, – невесело ухмыльнулся Орлик.
– Но это точно не опасно? – не отставал Сашка. – Вдруг они узнают Дану?
– В маске?
– Лично я узнаю ее за километр со спины. Или они еще как-то взбрыкнут, те всадники, из-за сукра, например?
– Не взбрыкнут. С Блишемом им ссориться нельзя, если не хотят стать вегетарианцами и самолично изготавливать все необходимое. Сейчас можно отдохнуть, – повысил голос Орлик, пока Сашка еще что-нибудь не спросил. – После ужина выдвигаемся, без спешки проходим или проезжаем Брит.
– Это зачем еще? – не понял Дятлов.
– Чтобы не лететь над ним после заката. Или хочешь покормить собой какую-нибудь Тень? – с невероятным благожелательством в голосе спросил Орлик. – Для нас-то с Деей они не опасны…
– Понял уже. Веселый у вас мирок…
– А ты бы прожил тут с рождения и потом попал в ваш, – не остался в долгу Орлик. – Интересно, сколько времени продержался бы.
– Ладно, сдаюсь. – К Сашке вроде бы тоже вернулось его обычное настроение, мрачным и потерянным уже не выглядел. – Пошли, Дана.