Орлик со стоном уронил голову в подушку, а Вилли сказал:
– Проверять мы точно не станем. И просто ради информации: сукру в человеческом образе через барьер не пройти. Разве что…
– Что? – вскинул на него глаза Орлик.
– Если до середины дня хоть что-то не прояснится и не появится четкий план, попробую послать сукра через проход на болоте. Он уже бывал там, путь знает. Но пока постараемся придумать что-то другое.
Вилли опустил голову, наверно, вспомнил гибель первого сукра. Кажется, он действительно любил этих чудовищ.
– Ладно, я пойду, – рывком поднялся на ноги Орлик. – Проверю еще пару мест на случай, если Александр тут, в этом мире. Возможно, запасным планом было то, что, не сумев убить Дею, он тут же отправляется в условленное место на встречу с всадниками, так сказать, для новых инструкций. Вот только где это место? Еще раз осмотрю территорию вокруг перехода, поищу следы.
– Только сам не попади в ловушку, – взмолилась я.
Орлик кивнул, но на меня не посмотрел и ничего не ответил.
– Появятся еще какие-нибудь идеи – звони, – сказал он Вилли. Потом спросил: – Где у вас тут можно умыться и переодеться?
– Пойдем, покажу, – с готовностью шагнул вперед Вил.
Парни покинули гостиную, а мы с Кимкой тут же бросились друг дружке в объятия. Что нам еще оставалось? Я, правда, следила за дверью, чтобы, когда Орлик выйдет из дома, догнать его и попросить прощения.
– Я так переживаю за нашего Сашку, – простонала Кимка. – Хоть бы они придумали, как его выручить! А еще противно, когда ничего не можешь сделать, всем только помеха!
– Да ты чего, Кимка, какая же ты помеха?
– А такая! Все, что со мной можно сделать, это использовать, чтобы вас держать на крючке, как это уже было. Чувствую себя совершенно никчемной.
– Ой, да перестань…
Видимо, Орлик прошел через гараж, потому что в гостиной больше не появился. Вернувшийся через пять минут Вилли скомандовал:
– Вы, девочки, тоже делайте необходимые дела – и в машину!
– Эй, мы же только приехали!
Парень развел руками:
– Значит, еще покатаемся. Ты, Дана, возьми подушку, приляжешь прямо на заднем сиденье. Потом посидим в какой-нибудь кафешке… незнакомой.
Все ясно, решили держать меня подальше от мест, которые известны Дятлову и соответственно всадникам. Мы с Кимкой рука об руку отправились на выход, подушку и покрывало с дивана она по пути прихватила с собой.
– А если Саня все же сюда вернется? – спросила я, проходя мимо Вилли. – Нам же нужно его найти!
– Мы его и найдем. Я дам сукру все необходимые инструкции на случай его появления.
В машине, уже за пределами поселка, я сообразила, что Вилли не все мне рассказал прошлой ночью. И напомнила ему:
– Вил, ты про Теома грозился рассказать, почему ты отправил его из дворца. В смысле почему решил, что он – всадник из пророчества?
Молчание. Потом Вилли вдруг сказал, не отрывая взгляда от дороги:
– А почему бы нам не навестить Ингу? Думаю, ей и ее матери тоже важно знать, что происходит.
– Согласна, а про Теома-то?
– Там и про Теома расскажу. И у них, пожалуй, самое безопасное место. А ты сможешь прилечь где-нибудь.
Я глухо застонала – и так почти лежу, Кимка уютно устроила меня на заднем сиденье, закутала в одеяло. Однако идея с Ингой мне понравилась, не знаю, правда, как Кимке. Но подруга помалкивала.
– Ла-адно… – протянула я и полезла за телефоном.
Конрад сразу ответила, и голос был довольно бодрый.
– Инг, привет. Как вы там поживаете? – спросила я.
– Ну как? Нормально. Ждем не дождемся, когда Орлик сдержит свое обещание и отправит нас в Навию, достало уже натыкаться друг на дружку.
– Орлик все сделает. Слушай, а можно мы сейчас к тебе в гости зайдем?
– Кто это – мы? – Голос Инги сделался желчно-подозрительным.
– Ну, я, Кимка…
– Не думаю.
– И Вилли, – добавила я поскорее.
– Игнаций? – поразилась Конрад. – Я считала, что он в больнице, собиралась даже навестить.
– Инг, ты отстала от жизни! С тех пор столько всего произошло. Вилли, по-моему, уже и забыл, что побывал в больнице. Так можно к тебе?
– Ага, заходите, – сказала Инга. – Света вам откроет.
– Твоя сестра вернулась?
– Ну да, сразу примчалась, когда узнала, что теперь тут живет моя мама. Сказала, что должна заботиться о нас, а то далеко ли до беды. Сейчас попрошу ее чай заварить к вашему приезду.
Через четверть часа мы уже входили в обшарпанный подъезд мигрантской общаги. Открыла Светлана, охнула, увидев мое перебинтованное лицо, осторожно обняла за плечи. А потом велела идти сразу в комнату, куда перетащила стол, – на кухне мы все попросту не поместились бы. Выглядела она помолодевшей и веселой, даже волосы в порядок привела. Я вошла, почему-то заробев, и сразу увидела их: мать и дочь сидели рядом на диване, одинаково юные, обе в повязках, и держались за руки. И как же все это было странно.
– Дея, ты здесь? – глубоким, как морской прибой, не забытым мной голосом позвала меня Оляна.
– Я здесь.
Она тут же встала и простерла ко мне руки, через мгновение мы уже крепко обнимались. Тонкие прохладные пальцы Оляны нежно пробежали по моему лицу – повязку я еще в прихожей стащила, надоела.
– Как бы мне хотелось снова увидеть тебя, Дея! Я никогда не забывала тебя и то, что ты сделала для моей семьи, для всех нас. Спасибо, что ты и в этом мире позаботилась о дочке, помогла нам встретиться.
– Это все Орлик, – поспешила сказать я.
– Неважно. Для меня вы всегда были одним целым. Прости, что я причинила ему такой вред.
– Ну ты же не знала!
Я представила Оляне Кимку и Вилли, по очереди соединила их руки. Нетерпеливая Инга напомнила, чтобы садились за стол, а то чай стынет. Светлана, чье лицо сияло отраженной радостью наших встреч, принесла с кухни уже нарезанный яблочный пирог на блюде. Села между Оляной и Ингой, чтобы помогать им.
– Спасибо, – ласково сказала ей Инга.
Я поняла, что Конрад сумела отказаться от привычки выражать бесконечную любовь к сестре таким же бесконечным ее третированием.
– А где же Саша и Орлик? – спросила меня Инга.
Я сразу отставила наполовину выпитую чашку. Аппетит пропал, я даже удивилась, что на пару минут как будто забыла свою тревогу. Сказала:
– Мы для того и пришли, чтобы рассказать вам, что произошло за эти несколько дней.
Инга с Оляной насторожились, а Света сложила перед собой на столе руки, как отличница, и приготовилась слушать. Без лишних подробностей я рассказала про наш визит в Блишем, про его последствия. Слушали меня не перебивая. Потом уж я заметила, что Инга сильно переживает: скулы ее пылали под повязкой, тонкие пальцы нещадно крошили бисквит.
– Я надеюсь, что все обойдется, – пробормотала она, едва я замолчала. – Саша очень хороший человек, добрый. С ним ничего не должно случиться. Да и войско Властителя в этом мире – страшноватая картинка.
– Мы тоже надеемся, что до этого не дойдет. Да, тут еще Вилли хотел рассказать кое-что. Это насчет жениха моей дочери и насчет пророчества. В общем, я сама пока не в курсе.
Я тоже приготовилась слушать, откинулась на стуле, а Вилли, отодвинув чашку, заговорил как всегда спокойным, умиротворяющим голосом:
– Возможно, это не имеет отношения к текущей ситуации, но я расскажу. Дана уже передала вкратце рассказ своей дочери о том, как ее жених появился во дворце. Да, десять лет назад я, еще ребенком, путешествовал со своим названым отцом Гриссом по Таргиду. Однажды в свете луны мы увидели стремительно несущегося по небу ящера, на спине которого восседал богато одетый ашерец, руками он крепко удерживал перед собой мальчика лет десяти. Мы с отцом оба были на сукрах и моментально преградили им путь. Мы знали, что нелегальная торговля детьми с Бритом хоть и жестоко карается, но все еще существует. До сих пор жалею, что нам не удалось вытрясти из того ашерца, кому он вез Теома…
– Теома? – странным голосом переспросила Инга.
– Да, но его имя мы узнали позднее. Ашерец утверждал, что заметил ребенка, бесцельно бредущего по дороге между селениями, вот и подобрал по доброте душевной, чтобы подбросить до дома. Хаваим уже был захвачен, мы не имели права давать Ашеру повод к агрессии, поэтому сделали вид, будто поверили. Но мальчика, с вялого согласия ашерца, отец пересадил на своего сукра. Мы спустились вниз, развели костер, напоили и накормили ребенка. Поскольку я был его ровесником, конечно, не мог удержаться от вопросов, хотя мой мудрый отец всем видом давал мне понять, что нужно позволить ему отдохнуть и подождать, когда он сам захочет говорить с нами. Но мальчик был прекрасно воспитан. Прежде чем приступить к еде, он с поклоном поблагодарил нас за спасение – планы ашерца были ему совершенно ясны – и за угощение, но сказал, что, к глубочайшему сожалению, не может сообщить о себе ничего, кроме своего имени. И мы оставили его в покое. Когда же мы предложили ему путешествовать с нами, Теом с радостью согласился, и очень скоро мы стали неразлучны.
Однако в некоторых селениях Теома узнавали. И вот странность: люди встречали его и пять, и десять лет назад, но помнили его именно таким, десятилетним. Это никого не удивляло: его принимали за ребенка из Блишема, возможно, сына Властителя, который любит путешествовать. Но я-то знал, что он не из Блишема. А значит, должен был расти, меняться. Мы с Гриссом ломали голову, кто же он таков: бессмертное существо из Ашера, каким-то образом принявшее человеческий облик? Умело маскирующийся дух или привидение? В конце концов мы снова спросили, кто же он таков. И Теом ответил, что теперь доверяет нам настолько, что готов рассказать свою историю.
Вилли оглядел нас по очереди, но мы все сидели как завороженные, только Света, воспользовавшись паузой, налила всем чаю. Я заметила, что Инга и Оляна снова взялись за руки и вроде дышат как-то тяжело. Именно на них Вилли смотрел внимательнее всего.
– Теом рассказал нам, что родился много веков назад на поляне, которая называлась Кукушкино Гнездо. Его родители пришли из Внешнего мира и предназначались на прокорм Смертным Теням, но одна мужественная девушка по имени Дея согласилась стать женой Властителя и этим спасла свой народ. Потом у людей из этого народа пробудились особые дары, и их стали называть всадниками. Когда ему было семь лет, Теом – только тогда его звали иначе – вместе с сестрой-близнецом отправился на поиски предводителя всадников Орлика, сгинувшего бесследно за несколько лет до того.