— Подбери меч! — крикнул Улнар. Фран понял и побежал к сбитому с ног чернолицему.
Моррон зашипел, но вырвать копье не смог. Они боролись, пока Улнар не исхитрился сделать подсечку. Противник упал, но древко не выпустил. На поясе людоеда болтался костяной нож, и рука воина рванулась к оружию. Разгадав намерения, моррон ударил Улнара древком — воин подставил плечо и перехватил руку противника, прижимая к земле. Из темноты донесся предсмертный крик. Воин ударил кулаком. Голова моррона дернулась, он на мгновенье потерял концентрацию. Улнар выхватил нож и вонзил в грудь чернолицего, еще раз и еще…
Он поднялся. К нему бежал Фран с мечом в руке.
— Беги к реке, помоги им! — крикнул воин.
Фран побежал обратно, а Улнар кинулся к мергину, но тот справился в одиночку. Задушенный моррон лежал неподалеку от костра, а победитель деловито обшаривал труп. Похоже, судьба товарищей мергина не интересовала.
Улнар побежал к реке. Навстречу, загребая ногами песок, тяжело брел человек.
— Убили! — тяжело выдохнул он, падая на колени. Даже в темноте Улнар видел его трясущиеся руки. — Я убил его!
— Где остальные? — спросил воин.
— Мертвы.
Прибежал Фран. В его руках было оружие убитого кочевника. Он кивнул, подтверждая, что все кончено.
Четверо за двоих, подумал Улнар. Неплохо, если считать, что со мной не воины, а бились мы голыми руками.
Оставшиеся в живых уселись у костра. Каждый убил чернолицего, и если для Улнара это не значило ничего, то для них — очень много. Воин видел, как горят их глаза, как они возбужденно переговариваются, обсуждая схватку, и даже смеются, а ведь могли умолкнуть навсегда… Улнар знал, что утром страх вернется, что воинами не становятся за одну ночь. Но также знал, что кровь морронов и погибших друзей сплотила их. И придется верить тому, кому в Арнире не подал бы руки…
— Долго сидеть мы не будем, — сказал Улнар. — Надо идти.
— У меня есть лук! — довольно сказал Фран, показывая составной морронский лук из дерева и роговых пластин. Лук был небольшим, его украшали цветные кожаные ремешки и витиеватая, идущая по всему ложу, резьба. Улнар знал, что такой лук не отличается пробивной силой, зато стреляет далеко. — Это лучшее, что могло попасть мне в руки!
— Зря ты так говоришь, — мрачно сказал мергин. — Я вот слышал: морронское оружие зачаровано. Мы взяли его в руки и теперь прокляты.
Арн в безрукавке тревожно взглянул на черный меч в своих руках:
— Это правда, воин?
— В Братстве так говорят, — признал Улнар. — Но не могу сказать, правда это или нет. Никто из тех, кого я знал, не брали морронское оружие.
— Почему ты нам раньше не сказал? — арн отбросил черный клинок, как ядовитую змею. Воин покачал головой:
— Зря ты отбросил меч. Он сохранит тебе жизнь.
— Я не стану брать проклятую вещь!
— Все это сказки, — Фран презрительно сплюнул в костер. — Было бы что дурное, давно бы случилось. Я ничего не чувствую и лук не брошу.
— Если бы чернолицые умели ковать сталь, — сказал Улнар, поднимая меч, — их мечи продавали бы в Арнире, как трофеи. Наша сталь лучше черного железа, в этом весь секрет. И никакого проклятия.
Глава 9. Зелье Гунорбохора.
Остаток ночи шли вдоль реки, прячась в оврагах и лощинах. Чем дальше продвигался крошечный отряд, тем спокойней становилось Улнару. Погони не было, а к концу дня они выйдут на караванную тропу ортанов, а за ней — путь к истокам Кхина. В верховьях есть броды, за которыми сторожевые башни арнов и обжитые земли. Но в этих местах часто кочуют морронские орды. Там, где удобнее перейти реку, они обычно и вторгаются в Арнир, хотя изредка чернолицые переплывают Кхин на плотах.
Великий Кхин служил землям арнов естественной защитой. Исчезни эта преграда, и Арнир затопят орды людоедов, погибнут тысячи людей. Так случалось прежде, в год, предшествующий рождению Улнара. Небывалая жара иссушила землю, и полноводный Кхин обмелел. И морроны хлынули в Арнир… Спаслись лишь те, кто успел спрятаться за стены городов и эмонгиров. Несчастные хешимы погибали тысячами, от них не оставалось даже костей. И вдруг чернолицие стали тысячами умирать от неведомых болезней. И тогда, объединившись, армии оданов оттеснили морронов обратно за реку.
Беглецы увидели руины — обычное зрелище в Кхиноре. Всякий арн знал: за рекой не только вотчина морронов — там развалины городов и крепостей великого народа эльдов, соперничавших с самими богами. И боги не простили этого, превратив плодородный край в пустыню… Большинство развалин представляли собой обветренные и занесенные песком фрагменты стен и домов. Ничего ценного здесь не найти, а что и было, разграбили морроны или странники–ортаны. Улнару случалось видеть почти полностью сохранившиеся храмы и башни, в которые воины не решались заходить. Говорили, обитающие в них духи легко убьют потревожившего их покой смельчака. Были случаи, когда человека охватывало безумие, и он бросался на своих же товарищей…
Эти руины выглядело вполне мирно. Вездесущая трава закрыла осыпавшийся край стены, и ветер тихо гулял среди обломков. Под стеной и сделали привал.
— Мы далеко от реки, — озабоченно проговорил Нарн — так звали парня в безрукавке. Как и Улнар, он носил красный тоф. — Куда ты ведешь нас, воин?
— Он знает, куда, и я ему верю, — ответил Фран. Охотник погладил добытый в бою лук. — Улнар, позволь, я схожу на охоту. Есть хочется. Мясо было бы кстати.
— Да какая здесь охота? — протянул мергин. — Пустыня. Змей, что ли, ловить собрался?
— Хотя бы и змей, — отозвался охотник. — Не хочешь, не ешь. А змеи вкусны, если запечь, как надо…
— Хватит о еде, — сердито сказал Нарн. — Идешь — так иди, только не болтай.
— Иди, Фран, — сказал воин. — Но будь осторожен. Не приведи чернолицых.
Фран кивнул и скрылся за холмом, но через минуту прибежал:
— Морроны! Идут сюда!
Люди вскочили.
— Откуда идут? — спросил Улнар, чувствуя, что от его решения зависит их судьба.
— Со стороны реки! — выпалил охотник.
— Сколько?
Фран покачал головой:
— У меня стрел не хватит!
— Тогда за мной! — скомандовал воин. — Быстрее!
Похватав оружие, арны побежали. Улнар вел их навстречу врагу, скрываясь под склоном холма.
— Куда ты? — сдавленно крикнул мергин. — Они же нас заметят!
— Нельзя уходить от реки. Если они загонят нас в пустыню, мы умрем.
Улнар знал: даже если уйти незамеченными, чернолицые легко обнаружат их стоянку. И бросятся в погоню. Сейчас только Игнир поможет им… И собственные ноги.
Спотыкаясь, перепрыгивая через камни, люди бежали за ним. У них было оружие, но схватка с десятками морронов станет для измученных беглецов последней. В одном из походов Улнару довелось испытать излюбленную тактику морронов — гнать противника, изматывая наскоками и обстрелом издали. Много воинов погибло так, бесславно, под дождем морронских дротиков и стрел.
Дикий гортанный крик раздался сзади, затем справа. Все же выследили!
— Не останавливаться! Бежать!
Ноги подгибались, тело ломило от голода, но страх придавал сил. Люди бежали так быстро, как могли. Улнар оглянулся: так и есть, их обнаружили и гнали, как степную дичь.
Не скрыться, не спрятаться. Ни камней, ни деревьев — море трав вокруг…
— Все, я остаюсь, — тяжело выдохнул Фран. — Бегите!
Охотник остановился, выхватил стрелу и вскинул лук. Улнар замедлил бег. Он понял: не спастись. Так лучше умереть, сражаясь!
Чернолицые окружали их. Голоса морронов слышались отовсюду, над травой мелькали черные поджарые тела. Фран спустил тетиву, но не попал. «Почему они не стреляют?» — озираясь, думал воин. Мишени из незащищенных щитами и доспехами людей были превосходные. — Стоим рядом! — крикнул Улнар, понимая, что в конечном счете их действия ничего не изменят. Так или иначе, с потерями или без, морроны убьют и сожрут их…
Нарн затравленно завыл и бросился бежать, хотя бежать было некуда. Чернолицые слаженно кинулись наперерез. Взвились арканы — и опутанный человек упал в траву. Улнар видел, как к упавшему бросился долговязый моррон. Сейчас он вырежет и съест еще горячее сердце. Так они обычно делают с пленниками. То же будет и с ними…
Фран выстрелил. Моррон вскрикнул и повалился в траву.
— Сегодня у вас будет много мяса, — процедил охотник. Чернолицые приближались. Фран стоял плечом к плечу с воином и посылал в кочевников стрелу за стрелой. Ранил нескольких, но, к изумлению Улнара, кочевники не ответили стрельбой, а отошли и выжидали. Чего?
— Я им живым не достанусь! — процедил мергин и, прежде чем Улнар повернулся, бросился на меч. Окровавленное острие вышло из его спины.
— Стрелы кончились, — опуская лук, угрюмо проронил охотник.
— Я себя убивать не стану, — сказал Улнар. — Убьем пару черных тварей — умрем не зря!
Видя, что охотник больше не стреляет, морроны приблизились. Улнар различал боевую раскраску на лицах и сухих, поджарых телах. Еще ближе. Десять шагов…
— Прощай, друг! — не дожидаясь, пока раскрутят арканы, Улнар ринулся вперед. Уклонившись от петли, он отшвырнул ногой бросившегося наперерез моррона и вклинился в толпу врагов. Черный клинок мелькал с быстротой птичьих крыльев, раненые и убитые падали на песок. Улнар сражался с яростью обреченного, потому что нет надежды и некуда отступать. Он умрет под луной Игнира, с мечом в руках!
Морроны расступались перед ним и, убив нескольких, Улнар остановился. С ним не сражались — кольцо врагов окружило, но не трогало воина. Что они задумали?
Улнар увидел женщину. Высокую, чернокожую, с красивой маленькой грудью и покрытым ритуальными шрамами животом. Черные волосы ниспадали ей на плечи, на кончиках прядей висели цветные бусины и костяные фигурки. Из одежды на ней была лишь юбка из красной материи, едва прикрывавшая покрытые татуировками бедра и подпоясанная ремнем из змеиной кожи.
Она была вооружена. Длинное, окованное черным железом копье с бунчуком лежало на ее плече. Морроны молчали, и воин видел, как постепенно смыкается круг.