Джоди лучше всех знала, что драгоценна каждая секунда.
Вот почему она так любила Эвелину. Веселая или печальная, в движении или неподвижная, она со вкусом поглощала опыт каждой жизни.
Взгляд старой женщины скользнул по лицу Джоди и двинулся дальше.
Джоди улыбнулась. Эвелина остановилась и снова посмотрела на нее. Их взгляды встретились, и Эвелина улыбнулась. Первыми я всегда вижу твои глаза, – однажды сказала она Джоди лет сорок назад. – Это трудно объяснить, ведь они никогда не бывают твоими – во всяком случае, физически. Но я всегда узнаю тебя.
Джоди подняла брови и направилась к Эвелине.
– Принести тебе?.. – спросила она, кивая в сторону пустой кофейной чашки.
– Доктор велел сократить количество кофеина.
У Джоди екнуло под ложечкой. Ей не нравилась мысль о том, что подруга может заболеть, или даже состариться. Это было нечестно.
– Впрочем, пусть катится куда подальше, – объявила Эвелина. – Кофе с молоком и черный с шоколадом.
Идя к стойке, Джоди чувствовала на себе взгляд старшей женщины, оценивавший ее, впитывавший то, кем она стала.
– Я так и не узнала, куда ты отправилась, – проговорила Эвелина, когда Джоди вернулась к столу.
– Прости. – Джоди поставила на стол поднос с напитками и едой, села. Эвелина не сводила от нее глаз, словно опасаясь, что та в любую минуту умрет или исчезнет.
Хотя, возможно, новая смерть уже караулила ее. Джоди давно перестала пытаться почувствовать приближение очередной смерти, потому что знала: спасения быть не могло.
– Ну и где же ты?.. – спросила Эвелина, так и до конца и не понимавшая, что происходит с Джоди. Вероятно, она даже не вполне верила подруге, чья жизнь была такой разнообразной, невероятной, неестественной. Она видела, чувствовала, понимала, но позволить своему интеллигентному разуму полностью принять натуру Джоди означало сделать верный шаг навстречу безумию.
– Меня убила женщина из этой деревни, – произнесла Джоди. – Хелен казалась мне приятной старушкой, все вокруг ее любили, но вот была у нее такая… наклонность. На этот раз я отсутствовала дольше, но…
Она посмотрела на свое новое тело, на ту новую женщину, какой стала.
– Гватемала. Автомобильная авария. Ее выбросило из машины, она ударилась о дерево, умерла мгновенно. И я вскочила внутрь.
– Вскочила, – проговорила Эвелина, взяв чашку кофе. Напиток оказался слишком горячим, она поднесла чашку ко рту и осторожно подула, словно стараясь поднять облачко, которое скрыть ту, что сидела напротив.
– Ее родные оказались добрыми и хорошими людьми, но я у них не осталась. С тех пор я все время путешествовала. Начала с юга Южной Америки, дальше Мексика, Штаты. Некоторое время жила на Аляске. – Джоди улыбнулась. – Однажды я поскользнулась, вывихнула лодыжку и повела ночь в снегу. Думала, что на этот раз все кончено. Но двое мужчин с собаками нашли меня.
– Неужели тебе потребовалось столько времени, чтобы найти меня? – В голосе Эвелины не слышалось обвинения, но не было и печали.
Возможно, на свете не существовало отношений более странных, чем отношения этих двух женщин. Но разве могло быть иначе? В самом начале Джоди надеялась найти подобных себе, где-нибудь на обочине общества, узнать их, – как всякий раз узнавала ее Эвелина, – по выражению глаз. Но она никого не нашла, и ее никто не нашел. Две жизни назад она перестала искать. Одну жизнь назад рассказала о своей идее Эвелине, и та со смехом ответила: Слишком много смотришь телевизор.
– Мне всегда казалось… – проговорила Джоди.
– В общих чертах я представляю, – отозвалась Эвелина. – Ты находишь меня, мы проводим вместе некоторое время, а потом…
– Но я не могу не проводить с тобой все свое время, – сказала Джоди. – Только ты понимаешь меня.
Эвелина усмехнулась.
– Я совсем ничего не понимаю. – Она взяла чашку, снова поставила на стол. – Пойдем. Могу кое-что тебе показать.
Они вместе вышли из кофейни. Как мать и дочь. Или как любовницы.
– Ты нашла его? – спросила Джоди.
– Я нашла упоминания о нем, – ответила Эвелина. – Магия интернета.
Джоди не была уверена, что действительно хочет знать. Сама она никогда не искала, и даже потом, – точно зная, что он умер и лишь она одна переходит из смерти в новую жизнь, умирает и воскресает, – не испытывала желания искать его. В ее памяти этот неприятный человек остался как случайная, злобная и болезненная тварь, обидевшая ее и вскоре после этого умершая.
– Хочешь посмотреть? – спросила Эвелина. Они уже были в ее доме, небольшом уютном коттедже на окраине Крикхауэлла, что в Южном Уэльсе. В домике было полно самодельных украшений, a на кухне глазу было приятно видеть нагромождение корзин с овощами из своего огорода, банок с пикулями и чатни, и блюдами с первыми фруктами. За последние несколько десятилетий жизни Джоди, Эвелина не раз видела, как подруга приходит в новую жизнь, стареет и оставляет ее. Она знала, что это нечестно, но они слишком сильно любили друг друга, чтобы этой любовью можно было пренебречь. Эвелина при желании могла бы скрыться от нее. Джоди могла бы не возвращаться. Но обе не делали ни того, ни другого.
Домик стоял возле реки, и они вышли пройтись. В своих предыдущих жизнях Джоди бывала здесь дважды. И до сих пор помнила прохладный поцелуй реки, когда они купались за плотиной семнадцать лет и целую жизнь назад.
– Нет, – ответила она. – Похоже, что не хочу.
Эвелина удивилась, а потом обиделась:
– Я потратила столько вре…
Джоди улыбнулась уголком рта, извиняясь:
– Рада, если тебе нравится знать о нем, но я потратила столько времени пытаясь забыть…
– Это он своим проклятием обрек тебя на такую жизнь.
– На такие жизни, хотела ты сказать, – попыталась пошутить Джоди, но Эвелина не улыбнулась.
– Он умер в тридцатых, – проговорила Эвелина. – Был известным оккультистом. Главой секты. Скверным, злым человеком… Есть множество доказательств того, что он избивал людей, совершал убийств и…
– Я сделала все, что могла, чтобы забыть об этом.
– Но что если более подробное, более глубокое знакомство с ним откроет тебе новый путь, поможет все изменить?
Джоди не ответила. Она окинула взглядом комнату, ее глаза вспыхнули при виде стойки с вином.
– Захватим пару бутылок?
Эвелина вздохнула, потом улыбнулась и, пока Джоди выбирала вино, начала собирать еду для пикника на двоих. Было еще тепло. Когда они дойдут до реки, солнце закатится за Валлийские горы, и они поговорят обо всем, что не успели обсудить с последней встречи.
Прочитав этикетку на бутылке (вино было разлито после ее последней смерти и возрождения), Джоди подумала: Не хочу ничего менять.
Три года спустя, когда они с Эвелиной путешествовали по Сноудонии, под ногой Джоди качнулся камень. Эвелине было уже почти семьдесят, однако она как всегда была в превосходной форме, которую объясняла присутствием Джоди, не отставать от нее. Гватемальская женщина, в тело которой попала Джоди, едва разменяла четвертый десяток, это стало для Эвелины особенным стимулом.
Лодыжка Джоди подвернулась, она упала и почти двадцать футов проехала по крутому склону. Оказавшийся на пути камень не позволил съехать еще ниже. Она ударилась об него, к сожалению – головой, и снова умерла. В вертолете спасателей. Эвелина сидела рядом – она впервые стала свидетельницей ее смерти, – пока Джоди боролась за жизнь, теряя и вновь обретая сознание. Рев двигателя не позволял разговаривать, но взгляды сказали все.
Я найду тебя.
Я буду ждать тебя.
Последней мыслью Джоди, перед тем как она провалилась во тьму, финальную для этой оболочки, было: Надеюсь, я успею.
Честно говоря, она никогда не забывала проклявшего ее человека. Он всегда присутствовал при очередном ее рождении в муках, крови, иногда криках, иногда в теле, страдающем от жутких судорог или страшных ран. Память о его голосе, лице, старческой сварливости, о гневе на нее, отвергшей его тошнотворные ухаживания, окружала Джоди, когда она вновь стала собой и одновременно кем-то еще.
– Ты никогда не умрешь, – говорит он.
– А тебе я желаю умереть, – отвечает она.
– Я особенный человек. Я человек удивительный. Ты могла бы быть со мной рядом, но выбрала…
– Именно. Выбрала. Но не тебя.
– Тогда ты… никогда… не… умрешь.
И он прикасается к ней, мягко прикасается морщинистым пальцем к ее левой щеке, Она отталкивает его руку, делает шаг назад. Он смеется.
Она покидает его… Его самого, его место, его людей, больное сообщество слабоумных личностей, самую большую ошибку во всех ее жизнях, и бежит на юг, в Лондон, и попадает туда несколько недель спустя, чтобы затеряться в его хаотичной, пропитанной смогом атмосфере. Она надеется никогда больше не видеть его, и некоторое время действительно не видит его. Пока не умирает.
Неизвестно откуда появляется лошадь, запряженная в тележку, и сбивает ее с ног. Тьма принимает ее в свои холодные объятия. Пустота. Отсутствие. Никаких переживаний, ощущений или памяти, a потом она приходит в себя на больничной койке в незнакомом теле.
Ты никогда не умрешь, слышит она и видит перед собой тень старика, продлевающего наложенное на нее проклятие. Потом ее постель окружает целое семейство – множество удивленных лиц, и она начинает вторую, полную путаницы жизнь. Смятение быстро заканчивается, начала и концы становятся частью ее бытия.
Старик был прав. Все эти годы Джоди стремилась превратить его проклятие во что-то другое. Ее до сих пор смущает то, что он мог бы стать прекрасным человеком, но предпочел быть скверным.
Казалось, что нет никаких правил, определяющих насколько быстро после смерти начинается новая жизнь. Иногда это происходило почти мгновенно, а иногда небытие затягивалось на годы.