– Ладно, зови как хочешь. Не собираюсь я с тобой об этом спорить. Ну да, у меня случился нервный срыв. Я была страшно разочарована, к твоему сведению. Я всерьез рассчитывала, что меня возьмут. Этот спектакль – одно из самых важных событий в городе. Сама посуди: чем еще в этом тоскливом захолустье заняться?
– А я вот люблю это «захолустье», – ответила я и вдруг поймала себя на том, что мне, конечно, легко так говорить, ведь в следующем году мне предстоит поступление в Колумбийский университет.
Кэролайн заметно смягчилась.
– Да я тоже, – призналась она. – Наверное, я и подшучиваю над Именинами, пытаясь сделать вид, будто меня ничуть не расстраивает, что я не буду участвовать в празднике в том качестве, в каком хотела бы. Уж пойми меня, будь добра! Я, конечно, в курсе, что в отличие от меня ты «в игре». – Она указательными пальцами начертила в воздухе кавычки. – Ну а что делать тем, кто остался за бортом? Бороться со своими эмоциями, только и всего.
После этих слов трудно было не проникнуться к Кэролайн сочувствием. Я ободряюще ей улыбнулась.
– Понимаю, ты хочешь скрыть свое разочарование. Но шила в мешке уже не утаишь. По-моему, все уже догадались о том, что ты сильно переживаешь. Или переживала.
Я затаила дыхание. Интересно, обидят ли ее мои слова? Вообще, в них была доля шутки, но за последние дни Кэролайн неоднократно давала понять, что провокация зачастую выбивает ее из колеи.
На миг на ее лице застыло невозмутимое выражение, и я уже начала беспокоиться, что невольно вернула наш разговор в прежнее тупиковое русло, из которого мне так хотелось выбраться. Но потом Кэролайн широко улыбнулась.
– Метко подмечено, – сказала она, одобрительно кивнув. – Молодец!
Неожиданная похвала, но я ее приму.
– Я вовсе не обижаюсь на то, что ты меня подозреваешь, – продолжила Кэролайн, смиренно пожав плечами. – Честно говоря, я бы удивилась, если бы этого не произошло. Поговори со Стефенсоном, правда. Он хотя бы подтвердит, что во вторник я была у него. А вот насчет истории с «Первой полосой»… Твое дело, верить моим словам или нет.
– Не могу обещать, что на этом мое расследование прекратится, – честно сказала я.
– Я снова не удивлена, – ответила Кэролайн. – Все же твоя репутация говорит сама за себя! Впрочем, так всегда бывает.
– Особенно в таком маленьком городке, – подтвердила я.
Глава десятая
За те несколько свободных минут, которые остались до встречи с Паркером в «Когте», меня посетила, пожалуй, первая крупная удача за все время сбора сведений о таинственном проклятии. Случилось это так: я погуглила фамилию Стрэтмор, и поиск выдал мне несколько результатов, но только один из них касался человека – некой Глайннис Стрэтмор, которая вполне могла быть автором той заметки 1971 года. Я выяснила, что она до сих пор живет в десяти милях от Хорсшу-Бэя, в деревеньке под названием Стоун-Ридж.
Мне не раз доводилось проезжать мимо Стоун-Ридж по пути на ранчо «Тень», где мы с родителями одно время любили отдыхать, пока я не раскрыла очередное преступление, из-за чего мы утратили статус желанных гостей. Но в самой деревеньке я никогда не была. И все же эта новая зацепка показалась мне многообещающей. Внутренний голос шептал, что я на верном пути. За долгие годы я привыкла ему верить.
Уж не знаю, какие предрассудки вдохновили Глайннис Стрэтмор на заметку о проклятии Именин города, но параноидальными страхами она явно не страдала – иначе ее телефон не выпал бы мне в результатах поисков, стоило мне только ввести ее имя в Гугле. Я торопливо набрала его, сидя у себя в спальне и радуясь, что мои родители поглощены работой, а значит, я могу довольствоваться независимостью и уединением, а ведь далеко не каждому подростку так везет!
Глайннис очень удивилась моему звонку – впрочем, возможно, дело вовсе не в том, что ей позвонила именно я, а скорее, ей в принципе почти никто не звонит, и от этой мысли у меня сжалось сердце. Я рассказала ей о газетной заметке, и она изумилась, как на нее вообще кто-то наткнулся.
– Ох, солнышко, до чего же давно это было, – сказала она дрожащим от старости голосом.
И все же с большой охотой согласилась рассказать мне о статье поподробнее, выдвинув только одно условие:
– Только давай мы с тобой встретимся лично.
– Вы… переживаете за свою безопасность? – спросила я.
Глайннис была совсем не похожа на человека, который боится прослушек и тому подобного, особенно учитывая, с какой легкостью я нашла данные о ней в интернете. Но интуиция вполне могла меня подвести – в конце концов, с любителями шапочек из фольги[7] шутки плохи. Никогда не знаешь, что может вызвать у них подозрения.
– Честное слово, я вовсе не болтушка, – заверила я ее. – Мне просто очень любопытно разузнать об этой заметке и о проклятии. Я готовлю материал о праздничной постановке в честь Именин города для хорсшу-бэйской газеты «Первая полоса» и во время работы уже несколько раз наткнулась на упоминания о нем. Но их очень мало. Такое ощущение, что о проклятии никто толком ничего не знает, а мне бы так хотелось получше разобраться в этой истории!
На том конце провода повисла тишина, а потом раздался короткий смешок.
– Переживаю за безопасность? Боже, нет, – с трудом сдерживая смех, ответила дама. – Никому из «важных персон» нет до меня никакого дела. Да и тайны никакой во всем этом нет, если так посудить. Но дело в том, что предыстория проклятия настолько странная, что в нее с трудом верится. Как ты уже сказала, сейчас о ней и впрямь стараются не упоминать – народу больше нравятся проклятия, связанные с какими-нибудь слащавенькими вампирами или зомби, вроде тех, что показывают в сериалах…
– Я, конечно, не могу себя причислить к «важным персонам», но охотно послушала бы ваш рассказ, – перебила ее я, надеясь, что у меня получится предотвратить пространную проповедь о современной поп-культуре, о которой госпожа Стрэтмор была далеко не высокого мнения, в чем я успела убедиться.
– Тогда, может, заедешь ко мне? – предложила она с такой надеждой и радостью, что во мне вновь пробудилось сочувствие. – Ты ведь живешь в Хорсшу-Бэе, а это недалеко!
– Да, считайте, рукой подать, – согласилась я. – В какое время вам было бы удобно меня принять?
– У меня очень даже свободный график, – расхохотавшись снова, ответила Глайннис. – Пенсия, сама понимаешь. Я двадцать два года жизни посвятила работе в школе…
– Может быть, встретимся через полчасика? – спросила я, быстро посмотрев на часы. – Мне этого времени вполне хватит, чтобы собраться и доехать до вас!
Госпожа Стрэтмор успела подробно рассказать мне о том, как она много лет проработала учительницей начальной школы. Вообще говоря, эта короткая беседа оказалась на удивление информативной. Моя собеседница явно была очень рада возможности хоть с кем-то поговорить.
А я слушала ее со всем вниманием. Я понимала, что мне придется перенести встречу с Паркером, но оно того стоило.
Я уточнила у нее адрес и вбила его в навигатор на телефоне. Кем бы ни был этот загадочный злоумышленник, укравший ее статью из архива мэрии, он не предусмотрел, что за расследование может взяться смышленая и современная девчонка, вооруженная смартфоном.
Люблю, когда меня недооценивают.
Нэнси: «Привет, слушай, может, встретимся около 8? Тут возникло кое-какое дело».
Паркер: «Можем вообще перенести на другой день, если хочешь. Никаких проблем».
Паркер: «Правда, этим ты страшно ударишь по моему самолюбию. Не уверен, что смогу оправиться. Но в остальном же – никаких проблем».
Нэнси: «Бить по твоему самолюбию, нежный ты наш цветочек, последнее дело. Поверь, я очень хочу увидеться. Просто сперва мне нужно кое-что сделать».
Паркер: «Ну что ж, как скажешь. Но есть один момент: не могу не заметить, что 8 часов – это традиционное время свиданий. Если мы встретимся в 8, боюсь, нам гораздо сложнее будет вести себя как ни в чем не бывало».
Нэнси: «И все же попробуем».
Паркер: «Как же мне нравится твоя решимость!»
Стоун-Ридж располагалась совсем недалеко от Хорсшу-Бэя, но за время пути ландшафт несколько раз менялся. Вначале за окном мелькали только песчаные дюны да редкие кустарники, а потом вместо них стали попадаться сосны, на смену которым пришел густой лес. Если раньше дорога была усыпана песком, то теперь под колесами шуршали иголки, а вместо солоноватого запаха океана в воздухе чувствовался аромат хвои.
Если набрать в Гугле фразу: «жилище пенсионера, штат Мэн», то на фотографии из статьи в Википедии наверняка будет домик, как две капли воды похожий на тот, что показался впереди. Еще он немного напоминал дома, которые наверняка можно было увидеть по запросу «хижина убийцы в лесной чаще», но я старательно отгоняла от себя эти мысли, пока приближалась к жилищу Глайннис по извилистой, окруженной деревьями тропе. Притормозив у входа, я выключила двигатель.
Глайннис жила в скромной одноэтажной бревенчатой хижине темного цвета. На окошках красовались нарядные красные ставни на манер шале. В приоконных ящичках цвели огненно-желтые бархатцы, хотя сезон уже заканчивался. Чувствовалось, что госпожа Стрэтмор, кем бы она ни была и какую ни прожила жизнь, явно гордилась своим домом и очень его любила, пускай он и не был огромным дворцом. Золотистые цветы и нарядные ставни немного развеяли то мрачное впечатление, которое возникло у меня, когда я только свернула на подъездную дорогу.
Все будет хорошо.
Не успела я отнять палец от кнопки звонка, как входная дверь распахнулась – а значит, Глайннис уже давно поджидала меня у порога. И хотя радушие, с каким она меня встретила, сулило расследованию серьезные подвижки, мне стало не по себе. От Глайннис веяло страшным одиночеством, и мне сделалось неловко, что я приехала к ней под таким эгоистичным предлогом. И все же я решила не отступать.