– Еще как, – ответила я, глядя ему в глаза.
– Это очень ценные сведения, большое спасибо, – сказал он. – Мои подчиненные разберутся, что тут к чему.
– И это все?! Как так?! – спросила я потрясенно и разочарованно. – Вы даже не расспросите нас об этом случае?
Шеф пожал плечами.
– Вы же все нам уже рассказали: на ярмарочной площади кто-то пожег траву. Мы съездим туда и посмотрим, что там да как, – пообещал он и склонился ко мне. – Нэнси, неужели вы не понимаете? Для меня это вовсе не хиханьки-хаханьки и не загадочки для старшеклассниц. Это моя работа – и мой долг. И, хотите верьте, хотите нет, но свое ремесло я знаю прекрасно. И блестяще справляюсь со своим делом.
– Ну разумеется, – огрызнулась я.
Мне не было еще и семнадцати, но я уже на горьком опыте убедилась в том, что далеко не каждому нравится, когда его ставит на место какая-то девчонка.
Ну и напрасно.
Потому что я тоже со своим делом справляюсь блестяще. Эти самые «загадочки», как их презрительно назвал Макгиннис, прекрасно мне даются.
Может, он и впрямь не хотел моей помощи – достаточно было лишь мелких наводок и подсказок. И все же она ему понадобится. Кэролайн Марк, конечно, задержали по подозрению в вандализме, но это вовсе не значило, что дело закрыто. Где искать Мелани никто по-прежнему не знал. Связано ли ее исчезновение с вандализмом, в котором винят Кэролайн? А с предупреждением, выжженным на траве? Следили ли за мной на пути из Стоун-Ридж?
И самый главный вопрос, нависший надо мной угрожающей петлей: в чем состоит это самое проклятие Именин города и неужели оно не пощадит никого, учитывая, что подготовку к празднику так и не отменили?
Глава шестнадцатая
Паркер: «Пообедаем вместе?»
Нэнси: «Давай!»
Нэнси: «Иду в столовую. Займешь мне местечко?»
Паркер: «И даже отложу парочку наггетсов из субпродуктов! М-м-м!»
Нэнси: «Не хочу показаться нахалкой, но без этого вполне можно обойтись».
Паркер: «Ты же их даже не пробовала!»
Паркер: «Впрочем, ладно, будь по-твоему».
Нэнси: «Все всегда бывает по-моему».
Паркер: «Аналогично. Думаю, мы идеальная пара».
«Идеальная пара или гремучая смесь?» – подумала я, перечитав последнее сообщение Паркера. Как-никак два человека, которые привыкли к тому, что их воля всегда исполняется, рано или поздно непременно столкнутся лбами, разве не так?
Впрочем, об этом можно поразмыслить и позже. Поводов для переживаний сейчас и без того хватало.
Для меня время будто остановилось после того, как Макгиннис арестовал Кэролайн. Обошлось без наручников, но когда тебя уводят под конвоем, приятного все равно мало, уж поверьте. А в реальности жизнь продолжалась. Меня ни на миг не оставляли мысли о произошедшем – как, наверное, и родных и близких Мелани. Но для тех, кого вандализм никак не коснулся, для тех, кто не видел черную птицу, влетевшую в окно редакции, в клюве которой лежало зловещее послание, ничего толком не изменилось, особенно теперь, после ареста подозреваемого. Шефу полиции оставалось только найти Мелани – а учитывая, с какой легкостью он прижал к стенке Кэролайн, казалось, это вот-вот случится – во всяком случае, окружающим.
А я не могла отделаться от мысли, что все складывается как-то удивительно гладко.
Я шла в сторону столовой, в животе у меня бурчало от голода, но вдруг я услышала голоса. Я немного опаздывала на обед, и в коридорах уже было безлюдно, и потому фразы не тонули в шуме. Я напрягла слух.
Разговаривали парень и девушка. Судя по всему, ссорились.
Сперва я решила, что это обычная подростковая ссора, и хотела было продолжить путь, тем более живот снова скрутило от голода. Но тут я узнала голос парня и остановилась как вкопанная.
Это был Тео. И в его словах отчетливо сквозило раздражение.
– Послушай, мне очень жаль, что все так вышло, но я тут вообще ни при чем. Ты сама вырыла себе могилу.
Сама вырыла себе могилу. Это, конечно, была просто фигура речи, не больше, но по спине у меня все равно пробежал холодок.
– Ишь ты, какой невинный нашелся! – воскликнула девушка – тоже не без раздражения.
Впрочем, именно по этому тону я тут же узнала ее. Это была Кэролайн.
Я сместилась в угол коридора и прижалась к ряду шкафчиков, старательно напрягая слух.
– Ну послушай. У копа в списке было всего два человека: ты и я. Больше никто не высказывался вслух против постановки. Не направь я его по твоему следу, он взял бы на мушку меня! Но ты ведь, позволь напомнить, и впрямь виновата!
– Ах вот оно что! За шкурку свою испугался? – съязвила она. В ее голосе сквозило презрение.
– Нечего из себя строить невинную овечку, Кэролайн. Ты эту кашу заварила – увы, теперь придется ее расхлебывать.
Меня захлестнуло жаркой волной. Так значит, Кэролайн и впрямь виновата – по меньшей мере, частично! Не сдержавшись, я завернула за угол и столкнулась нос к носу с Тео. И он, и Кэролайн явно не ожидали меня увидеть.
– Нэнси, бог ты мой! – воскликнул Тео. – Шпионишь, значит?
Я бросила на него мрачный взгляд.
– Видишь ли, временами это очень полезное умение, – заметила я и перевела взгляд на Кэролайн, с трудом сдерживая ярость.
Вот, значит, кто испортил Дейзи шкафчик. Это был не просто акт вандализма, да еще сопряженный с угрозой. Тут имела место и личная вражда.
– Тебя, значит, уже отпустили? – спросила я. – Так быстро?
– Я же несовершеннолетняя. К тому же меня обвиняют в вандализме. И это первый мой привод. Родители поговорили с Макгиннисом, и они решили, что дело обойдется штрафом и исправительными работами. Хочешь верь, хочешь нет, но мне поручили помогать собирать сцену для праздничного спектакля, – поведала она и издала такой звук, будто ее вот-вот стошнит. – Макгиннис на славу постарался сделать так, чтобы наказание соответствовало преступлению. Иронично, что тут еще скажешь.
– Ничего ироничного тут нет, – с горечью сказала я.
– Никто не знает, как правильно употреблять это слово, – невозмутимо заметил Тео.
– Давай отложим урок английского на потом, – перебила я. – Сперва с обвинениями разберемся. Получается, тебя обвинили в порче шкафчика, погроме в редакции и инциденте с вороном. Выходит, преступления – три, а наказание – только одно. Повезло тебе, что шеф полиции еще не видел выжженную траву на ярмарочной площади, когда тебя допрашивал. Иначе все было бы куда жестче.
– Вот-вот, чего доброго, заставили бы тебя еще и макияж актерам делать, – съязвил Тео.
Я смерила его мрачным взглядом.
– Тео, не мешай.
Кэролайн же с удивлением посмотрела на меня.
– Честное слово, ворон – не моих рук дело. И траву я не жгла.
Я уперла руки в бока.
– Еще скажи, что не следила за мной на днях, когда я возвращалась из Стоун-Ридж, – подколола ее я.
О зловещих посланиях на стекле я решила не упоминать.
Кэролайн покраснела и потупилась.
– Прости… – пробормотала она. – Я… Понимаешь, я надеялась, что, если буду постоянно упоминать о проклятии, люди перепугаются и, возможно, вовсе отменят праздник. Но выяснилось, что про него никто толком ничего не знает, поэтому задачка оказалась сложнее, чем я думала.
– О да, – ответила я. – О проклятии и впрямь крайне мало информации. В этом-то все и дело.
Странно, но во мне вдруг проснулось сочувствие к Кэролайн – впрочем, не то чтобы бесконечное. Как-никак она преследовала меня по мрачной извилистой дороге, а это не внушает особого расположения (но зато теперь я точно знала, что Паркер здесь ни при чем, и это не могло не радовать).
– Помнишь, – начала она, переступив с ноги на ногу и заглянув мне в глаза, – ты спрашивала у меня про алиби, про то, была ли я у Стефенсона…
– Так-так, – отозвалась я. – Погоди… получается, он солгал, чтобы тебя прикрыть?
Кэролайн пожала плечами и покраснела.
– Но зачем ему это? – непонимающе спросила я.
Когда щеки Кэролайн стали пунцовыми, а взгляд уперся в пол, я вдруг все поняла.
– Ах вот оно что… Кэролайн, ты должна об этом кому-нибудь рассказать.
– Ты все не так поняла! – воскликнула она и глубоко вздохнула. – Ну, точнее, не совсем так. Я не против… Точнее, была не против. Поэтому… мне было вдвойне обидно, что он не взял меня в спектакль. Такое унижение…
Неудивительно, что Кэролайн была в такой ярости.
Я шагнула к ней и коснулась ее плеча.
– Кэролайн, ты же знаешь, что это…
– Знаю, – сказала она, не дав мне договорить, и кивнула. – Знаю. И, поверь, Стефенсон тоже знает. Что бы между нами ни происходило – а у меня к нему, между прочим, чувства, точнее сказать, были чувства, и мне казалось, будто они взаимны… – Кэролайн вздрогнула. – В общем, поверь, мы оба понимали, что это неправильно. Между нами не было ничего такого. Одни эмоции, только и всего.
– Что ж, хорошо, – ответила я.
Поверила ли я Кэролайн? Возможно. Она старалась казаться правдивой – в этом у меня не было никаких сомнений. Но начни я расспрашивать ее подробнее и проявлять скепсис, едва ли она прониклась бы ко мне доверием, так что я решила промолчать.
– В общем, мне было очевидно, что ты занялась расследованием. Да и потом… – Она осеклась, заметно смутившись, а потом продолжила: – Все, кто хоть раз слышал твое имя, знают, что ты прирожденный детектив. И если кто и мог докопаться до сути проклятия, то только ты.
– И ты поехала за мной следом в Стоун-Ридж, – сказала я.
Что ж, недаром по пути меня не оставляло тревожное чувство, будто за мной следят: за мной и правда следили.
– Вот только ты ничего не добилась. Как, впрочем, и я.
– Все так, – подтвердила Кэролайн.
В ее голосе слышалось сожаление. Я невольно обратила на это внимание, хотя и сама не понимала, что это может значить.
– Но зачем? Зачем ты все это затеяла? – спросила я, посмотрев на нее в упор.
– Дело в Дейзи. Вот уж кому повезло по жизни. И в постановку взяли, и в г