Родители не сомневались, что я смогу постоять за себя в случае чего, но не понимали, зачем лишний раз испытывать судьбу. Во всяком случае, так они мне говорили.
Не зная, куда себя деть, я достала телефон. Меня ждало несколько новых постов на страничке школы «Кин». После инцидента с птицей и последующих событий мне было не до инстаграма. А вот Лене – пускай и не по доброй воле – приходилось поддерживать активность в интернете. Я пролистала недавние фотографии, не без грусти отметив, что остальные ученики продолжают вести себя как ни в чем не бывало, когда для многих из нас жизнь перевернулась с ног на голову. Вот снимок с репетиции, на котором актеры позируют в облезлых старомодных париках. Вот Паркер в компании ребят из футбольной команды улыбается в камеру с инструментами в руках, а позади них красуется остов парадных декораций. Глядя на эту фотографию, я и сама улыбнулась, жалея о том, что не могу присоединиться к ребятам. Паркер сдержал свое слово в тот день, когда я его нарушила, и все-таки пошел в мастерскую.
А вот фото постарее: Мелани ослепительно улыбается и показывает в камеру распечатанные реплики, которые ей надо выучить к спектаклю.
Вдруг я услышала шум: сперва хрустнул сухой лист, а потом треснула веточка. Я подскочила и обернулась, обведя отчаянным взглядом площадь и выискивая на ней хоть какие-то признаки жизни. Но рядом не было ни души.
Город-призрак. Я содрогнулась. Вот тебе и еще одна фигура речи.
Новый шорох. Теперь я отчетливо различила чьи-то шаги.
– Кто здесь? – спросила я и тут же почувствовала себя ужасно глупо.
Впрочем, не настолько, чтобы пожалеть о содеянном. Паранойя выручала меня уже столько раз – и не сосчитать.
Но в ответ – тишина.
И снова птичий крик – и в памяти вновь пробудились страшные образы: как знать, может, это были остатки того кошмара?
Широкие половицы. Утробное карканье. Тени огромных птиц с большими крыльями. Эхо мужского голоса – уверенного и твердого.
Черт, да что происходит? Все казалось пугающе реальным, настолько, что я вдруг уловила запах опилок и навоза.
Но я никак не могла разобраться, откуда у меня эти воспоминания, о чем они. Да и вообще, можно ли им верить?
Бам!
Я хотела вскрикнуть, но сильные пальцы зажали мне рот и закрыли глаза.
Меня объял мрак.
Интересно, а так ли все происходило с Дейзи? Или иначе?
Я стала вырываться, силясь отбиться от невидимого врага, я пыталась кричать, несмотря на зажатый рот.
– Эй-эй, потише!
Я вдруг узнала его голос.
– Нэнси!
Паркер?
Пульс вернулся в норму, а адреналин, вскипевший в жилах, наконец растворился.
Паркер убрал руки с моего лица и повернул меня к себе. Вид у него был смущенный.
– Нэнси, это я. Прости, если напугал.
– Если напугал?
Я многозначительно посмотрела на него, стараясь говорить как можно сдержаннее. Но это было не так-то легко, учитывая, что сердце по-прежнему беспокойно колотилось о ребра.
– Напоминаю: ты подкрался ко мне сзади! Зачем?
Он покраснел.
– Честное слово, не думал, что ты так испугаешься. Прости, пожалуйста. Я думал, будет мило. Хотел закрыть тебе глаза и попросить угадать, кто это. Но ты так переполошилась…
– Переполошишься тут, когда сидишь на совершенно пустой площади с видом на утесы совсем одна, да еще вскоре после исчезновения твоей лучшей подруги, – запальчиво ответила я.
В голосе послышались нервные нотки, и меня это расстроило, пускай сейчас они были более чем объяснимы.
Паркер поморщился.
– Понимаю. Дурацкая была идея. Идиотская шутка, если это вообще можно так назвать. Обещаю, больше не буду пытаться быть милым.
Казалось, он прямо-таки убит горем. Мое потрясение начало потихоньку развеиваться. Трудно было долго на него сердиться, пускай сейчас он этого и заслуживал.
– А тебе и не надо «пытаться быть милым», – сказала я. – Ты уже такой от природы. – Я достала телефон и показала ему недавние фото в инстаграме. – Вот, гляди. Ну разве не милашка?
– Какая прелесть, – с улыбкой ответил Паркер. – Стало быть, я прощен?
– Прощен, – подтвердила я и, шагнув к нему, взяла его за руки, притянула к себе и нежно поцеловала.
А потом заглянула ему в глаза.
– Честно говоря, я очень рада, что это оказался ты. А то я сперва подумала, что это опять Кэролайн.
Паркер нахмурился.
– Опять?
Хм-м-м. Неужели я ему ничего не рассказывала?
– Ну да, была там одна история, – со смехом отмахнулась я. – На днях я выехала из города… по детективным делам… А потом выяснилось, что она за мной следила.
– Погоди! – Он встревоженно сдвинул брови. В свете луны я отчетливо видела беспокойство на его лице. – Кэролайн Марк следила за тобой?
Я пожала плечами.
– Судя по всему. Она сама в этом призналась сегодня утром.
Он схватил меня за запястья и усадил на скамейку в беседке.
– Нэнси, что происходит?!
Я вкратце изложила ему суть дела, стараясь преуменьшить возможные риски, чтобы не разжигать в нем панику.
– С Кэролайн Марк я и сама справлюсь, даже не сомневайся, – заверила я его. – Еще и не с такими справлялась.
– Не то чтобы это меня успокаивало, – заметил он.
Я стала убеждать себя, что такая забота с его стороны – это очень мило.
Вот только если ты, Паркер, переживаешь из-за моих расследований – это совсем не моя проблема.
Впрочем, вслух я этого говорить не стала.
– Может, тебе пока… повременить с расследованием? – предложил он, вырисовывая пальцем круги у меня на ладони.
Внутри у меня все сжалось. Неужели и Паркер окажется в точности таким, как Дэвид – и другие друзья и возлюбленные, с которыми мне пришлось распрощаться ради работы детектива?
– Мне приятно, что ты беспокоишься. Это очень мило, – начала было я.
Правда, что ли?
– Но пойми: расследования – это вся моя жизнь.
– Понимаю. Честное слово. Но с Кэролайн Марк явно шутки плохи, – заметил он. – Как знать, вдруг она опасна? Не говоря уже о том, что похитители Дейзи и Мелани еще на свободе. От одной мысли об этом жуть берет.
– Все так.
Неужели он думает, что я этого не знаю? Дейзи – моя лучшая подруга! Понятно, что я сейчас встревожена сильнее всех!
– Именно поэтому я должна сделать все, что в моих силах, и раскрыть это дело как можно скорее, – пояснила я и заглянула ему в глаза. – Тебя это сильно пугает?
Паркер тяжело вздохнул.
– Все-таки недаром говорят, что будущее за женщинами.
Мне совсем не понравились шутливые нотки, прозвучавшие в его голосе.
– Видела такую надпись у кого-то на кружке, – осторожно ответила я.
– Нет никого соблазнительнее, чем девчонка, которая может покарать злодея! Ты согласна? – поинтересовался он.
– Пожалуй.
– Ну так вот: меня ничего не пугает. Раскрой это дело. Флаг в руки. Трепещите, злодеи!
– Так и будет, – ответила я.
Он нежно убрал с моего лица упавшую прядку и прильнул к моим губам. Я ответила на поцелуй, но, хотя внутри вновь запорхали бабочки, в уме всколыхнулись мрачные мысли. Паркер пообещал не мешать мне с расследованием. Разрешил раскрыть это дело. Но мне не нужно его разрешение. Наверняка толпы девчонок увидели бы в нем благородного заботливого рыцаря. Но в глубине души я понимала: я вовсе не из тех, кто твердо верит, что будущее за женщинами. Мы ведь живем в настоящем. Важны лишь вещи, происходящие сейчас.
А если Паркер и дальше будет вести себя как альфа-самец…
Что ж, может, для него это норма. Но точно не для меня.
Глава восемнадцатая. Пятница
Если накануне вечером городская площадь пугала пустотой, то теперь все до единого жители города, казалось, решили исправить это недоразумение. На срочное собрание в мэрии, созванное шефом Макгиннисом, пришло столько народа, сколько я здесь отродясь не видела. Люди были крайне встревожены исчезновением Мелани и Дейзи и настроены исключительно серьезно. Я отчасти радовалась, ведь наконец мы с хорсшу-бэйцами на одной волне, пускай волна была жуткой и лучше бы ее и не существовало вовсе. Это внушало надежду на то, что пропавших скоро найдут. И на то, что кто-то из местных жителей, может, все-таки знает о загадочном проклятии.
Весь город набился в зал для собраний. Мы с родителями сидели на самом первом ряду, мама справа от меня, а папа – слева, и они оба до того сильно сжимали мои запястья, что я уже начала переживать за циркуляцию крови. Глаза у мамы покраснели, а папа напряженно стиснул зубы. Оба не на шутку волновались за Дейзи. Лена с родителями тоже была где-то в толпе. Я их не видела, но знала, что и они очень переживают. Как и Паркер.
Воздух в комнате был душным и спертым. На сцену поставили длинный стол, за которым сидели шеф полиции, госпожа Вагнер и мэр – женщина примерно одних лет с директором школы «Кин» (и примерно с такой же манерой поведения), а перед ними возвышался графин с водой. От жары стекло запотело, и конденсат стекал вниз и капал на белую скатерть. Родители Дейзи тоже сидели за тем самым столом. Глаза у матери раскраснелись и поблескивали от слез, которые так и норовили сбежать по щекам. Отец же держался спокойно, стоически, но чувствовалось, будто и он на грани. Одно их присутствие задало собранию зловещий тон: чего стоили только их черные шерстяные одежды, мрачные лица, гнетущая атмосфера весомости и важности, которую они излучали…
Да и сам тот факт, что их дочь бесследно исчезла.
А у самого края стола сидели еще изможденные и уставшие мужчина и женщина. Родители Мелани. Мне вдруг сделалось совестно. То, что сама я куда острее переживала исчезновение Дейзи, чем Мелани, никоим образом не умаляло их страданий.
Девочек надо найти.
Я непременно должна их отыскать.
Боль – настоящая, физическая – захлестнула меня горячей волной. Нельзя было терять ни минуты!
Шеф Макгиннис потянулся к микрофону, стоящему перед ним на столе, и постучал по нему пальцами, проверяя, подключен ли он.