Что именно? Точно не знаю. Но наверное, не зря леди Смерть дала мне подсказку.
Что, если тот жнец пытался открыть Врата не на темную сторону, а куда-то дальше? За грань? За пределы нашего мира?
Что, если он преступил не просто границу между Светом и Тьмой, а нашел способ заглянуть в запределье? Туда, куда даже боги не отваживаются заходить? Что, если он сломал границы нашей реальности?
Быть может, именно поэтому произошла катастрофа? С обычными Вратами Фол бы наверняка справился – тогда он был в полной силе, как и остальные боги. Если не он один, то всемером они бы точно остановили безумца и без особого труда убрали оставшийся после него мусор.
Но они, получается, не смогли этого сделать. Или сделали, но не до конца. Вот почему случился раскол среди жрецов. Вот почему боги, включая леди Смерть, дали согласие на уничтожение касты жнецов.
Это была не просто угроза для людей. Нет!
Это была угроза самому существованию нашего мира! Богам! Это была угроза всему! Поэтому и вырезали жнецов под корень. Всех, в ком боги хотя бы на миг усомнились, а таких, я верю, нашлось немало. Тем же, кого оправдал божественный суд, сохранили жизнь и даже остатки прежних сил. Они продолжили род. Дали миру так называемых темных магов и в конечном итоге уберегли границу от окончательного разрушения.
Но при этом смута в Лотэйне не остановилась. Она затихла, да, но через несколько столетий вспыхнула с новой силой.
Спрашивается: почему, если, казалось бы, виновный наказан, а те, кто хотя бы теоретически мог быть причастен к предательству, были к тому времени полностью уничтожены? Если все стало спокойно, то почему боги не предотвратили вторую войну? Не потому ли, что после тех, самых первых, Врат сами оказались обессилены? Поскольку то, что открылось им в запределье, сумело вытянуть из них слишком много энергии и оказалось настолько опасно, что ради спасения себя и нас боги не погнушались истратить большую часть своих запасов?
Что мы знаем о тех временах? А о том, кто именно закрывал тот прорыв?
Отец Гон утверждает, что великий подвиг совершили жрецы. Но судя по всему, он кое-чего не учел. Или же об этом не написано в жреческих летописях. И тогда картина получается намного страшнее, чем об этом говорят жрецы. Ведь выходит, что полтора тысячелетия назад наш мир столкнулся с чем-то, что оказалось гораздо опаснее полоумных жнецов и много могущественнее, чем древние боги. Это нечто смогло их ослабить. Возможно, поранить и на долгое время выбить из колеи. После чего боги… наверное, задремали? Не как сейчас, конечно, а вполглаза. Впали в оцепенение в надежде подкопить немного сил. Так что им, разумеется, стало не до того, чтобы отслеживать, чем там на самом деле занимаются уцелевшие жрецы.
Если это действительно так, то получается, что дальнейшие события были инициированы исключительно смертными. Испросив разрешение на перенос алтаря и статуй, жрецы, конечно же, не получили внятного ответа – ослабленным богам стало не до того. Хотя не исключено, что Фол решил: так ему будет легче переждать сложное время. В тишине, в покое и вдалеке от того места, где были открыты – а наверное, они все-таки были открыты – те чудовищные Врата, которые едва не погубили наш мир.
И тогда получается, что переезд в Алторию стал не результатом бегства, связанного с разгорающейся войной, а лишь попыткой избежать воздействия того, что появилось на месте уничтоженных Врат. Или же они на самом деле не были уничтожены? Что, если полторы тысячи лет назад их только прикрыли, однако полностью разрушить так и не смогли?
От последней мысли я пошатнулся и ухватился за стоящего рядом брата, все еще тщетно пытающегося привести в чувство отца настоятеля.
Но тогда что же получается, это до сих пор еще живо, а Врата в иной мир по-прежнему открыты и то, с чем не смогли справиться наши боги, пока были в полной силе, все эти столетия продолжало потихоньку на них воздействовать?! Пока боги дремали, это, возможно, не играло большой роли – во сне силы расходуются медленно. Но как только я восстановил храм и боги вернули свои вместилища, их сила…
Что стало с силой, которая не успела толком восстановиться еще с тех времен?!
– Наверное, все эти годы боги спали еще и потому, что продолжали слабеть даже во сне? – предположил Мэл.
Я медленно покачал головой:
– Если они знали, что Врата остались открытыми… я бы на их месте установил там защиту.
– Любая защита нуждается в подпитке…
– Вот именно, – тяжело вздохнул я. – Думаю, теперь мы знаем, почему наши боги так долго отсутствовали. Защита… если это то, что я думаю, то ни на что большее у них просто не хватило сил. Только на поддержание баланса. Только на то, чтобы сохранить наш мир в целости. Когда же даже этих сил стало не хватать…
– Нет, Арт, – нахмурился брат. – Ты же сам их разбудил. Зачем они проснулись, если знали, что это может усугубить ситуацию?
– Хотели предупредить?
– Тогда почему они этого не сделали?! За столько лет?! Да хотя бы за последние полгода?!
– Потому что то, что теперь действует на нас, с самого начала воздействовало на них, – вдруг тихо проговорил Роберт. – Леди сказала, что наша магия на это не способна. А чужая, получается, может? Наверное, они поэтому обо всем забыли. Точно так же, как забываем сейчас мы. Просто пока у богов было достаточно энергии, чтобы поддерживать защиту над Вратами, эта магия воздействовала только на них. Они забыли о Вратах. Забыли обо всем, что было. Они просто спали и понемногу теряли силы все это время. Потом проснулись и не смогли вспомнить, зачем вообще куда-то их тратили. Возможно, они даже не вспомнили, что, прежде чем просыпаться, стоит проверить резервы? Не успели понять, что такой низкий уровень был у них не всегда? Быть может, боги просто не почувствовали в этом угрозы, поэтому и не сказали об этом нам? А потом стало поздно: их силы почти иссякли. Защита, в свою очередь, ослабла, а эта гадость начала просачиваться наружу… повсюду… даже здесь, хотя сами Врата остались в Лотэйне.
Я глянул на ученика и был вынужден признать, что в его словах есть разумное зерно.
И правда. Если изначально эту магию сдерживала божественная защита, то и страдать от нее должны были лишь боги. Нас они прикрыли. На целых полторы тысячи лет, на протяжении которых Фол и остальные, даже не помня этого, хранили наш мир от угрозы. Но теперь их энергия иссякла, защищать нас стало некому. И то, чего изначально не должно было быть в нашем мире, стало сюда просачиваться. Сначала, как водится, по чуть-чуть. Буквально по каплям, по мере того как слабела защита. Затем, с годами, все быстрее и больше. Отдельные капли, как у Ала, сливались в крохотные ручейки. Те – в такие же крохотные лужи. И так до тех пор, пока из луж не собралась полноводная река, от напора которой установленная богами плотина начала трескаться от напряжения.
О том, что произойдет, когда она окончательно рухнет, думать не хотелось. Но то, что это случится в самое ближайшее время, было очевидно – не зря события понеслись вскачь, не зря боги, не успев даже осознать, в чем дело, снова уснули, а мы всего за несколько суток огребли столько проблем, сколько и за сто лет затруднительно накопить.
– Мне непонятно одно, – мрачно бросил брат, без труда отследив ход моих мыслей. – Если Врата остались в Лотэйне, то почему первыми пострадали мы? Почему отец Гон сказал, что это началось именно здесь, в Алтире?
Я поднял на него тяжелый взгляд:
– Потому что здесь самая высокая концентрация темных магов в мире, включая Лотэйн. Там, если помнишь, темных вообще не осталось. Все мы теперь обитаем здесь. По большей части в столице. А рядом с нами… сам знаешь… границы миров истончаются легче всего.
Глава 14
– Я убью тебя, Рэйш! – простонал Корн, когда я третий раз подряд вломился в его кабинет и с ходу «осчастливил» очередными новостями. – Ну почему именно ты умудряешься принести мне самые дурные вести?!
– Надо торопиться, – оборвал его я. – Столицу придется усыпить сегодня. Лучше прямо сейчас.
– У нас еще нет расчетов! Ничего почти нет!
– Значит, надо сделать! Вы представляете, во что превратится город, если до населения дойдет, что храмы мертвы?! Жрецы нам больше не помощники. Большая их часть даже не помнит, что случилось этим утром! А остальных вырубило, как отца Гона! Мы остались одни, Корн. Поэтому действовать надо быстро, пока мы еще на это способны.
Корн обхватил руками голову и снова застонал:
– Что с настоятелем?
– У вас в лечебнице. Отдыхает, – сбавил обороты я.
– Он в порядке?
– Нет. Он с трудом меня вспомнил, когда очнулся. И то лишь потому, что мы находились в тот момент на темной стороне.
– А что с храмом? – с обреченным видом спросил шеф.
– Он пуст. И похоже, для отца настоятеля это стало таким потрясением, что он попросту о нем забыл. Причем забыл мгновенно.
Шеф измученно прикрыл глаза, не хуже меня сознавая, что мы больше не успеваем ничего контролировать, но миг слабости длился недолго. Времени на переживания или сожаления у нас не было. Каждая свеча неумолимо приближала Алтир к хаосу. Не знаю, какие еще сведения успел за сегодня получить шеф, но они явно были не самыми хорошими. Так что моя информация просто усугубила и без того тяжелое положение начальника Главного Управления столичного сыска.
Я, правда, сомневался, что у него есть полномочия для принятия столь важных решений, но никого другого у меня на примете не было. Лорд Верон Искадо? Мы с ним еще плохо знакомы. Отец Роберта? Боюсь, у него и без того хлопот полон рот – с королем, с его окружением, со знатью, среди которой тоже наверняка набирала обороты вполне обоснованная паника. О том, что сейчас творилось во дворце, я не хотел даже гадать. Чудом сводящий концы с концами король, едва держащая спину под тяжестью свалившихся на нее трудностей королева, полнейший хаос среди слуг и приближенных…
Нет. Ждать оттуда помощи бессмысленно. Как бессмысленно ждать адекватных мер от растерянных, не умеющих быстро принимать решения чиновников всех уровней и мастей.