— Вот так-то, мальчики.
Лили вдруг села в кровати, только глаза ее светились голубым.
— Что происходит? — спросил я у Илверта.
— Это не она, а та сущность, которую я отгонял от ее тела, — ответил король.
— Я не сущность, — улыбнулась девушка, — а хранитель рода Лили, Илмара Эйш. Прошу прощения, если напугала, но девочка спит, не будем ее тревожить. Хотела лишь сказать, что проклятие снято. Вы спасли жизни друг друга, готовы были пожертвовать всем, чтобы защитить того, кого должны ненавидеть, и оказались мудрее своих родителей. Помните этот урок, а я наконец-то уйду.
— Подождите, — вмешался Ил. — Это вы сняли печать?
— Нет, вы сами, — ответила Илмара Эйш. — Ненависть порождает ненависть. Кровь взывает к крови. А дружба и любовь исцеляют. Они делают нас живыми. А теперь прощайте и будьте счастливы.
Сияние исчезло, Лили опустилась на кровать. Теперь она действительно спала. И я не удивился, когда снял повязку и увидел, что жуткой раны больше нет, остался только тонкий шрам.
— Проклятие лилий, — рассмеялся Илверт.
— Почему? — уставился я на него.
— Повсюду одни лилии. Сначала эта сущность требовала, чтобы Айк нашел для жены кулон в виде лилии. И нашу подругу зовут Лили. И сияние. Ты видел, какую форму приняло сияние? Это была лилия.
— Да, точно, — кивнул я. — Проклятие лилий. Но теперь оно в прошлом. Спасибо, что спас Лили и прикрыл меня.
— Ты сделал для меня то же самое, — ответил Илверт. — Брат.
— Не стоит благодарности, брат. — Я улыбнулся и снова пожал его руку. — Кстати, что-то моей сестрицы не видно. Ты куда ее отправил?
— Здесь она, ревет за дверью, — вздохнул Ил. — Тиа, иди к нам.
Тианка и правда ревела. Кажется, за эти дни я чаще видел ее плачущей, чем за последние двадцать два… Хотя уже двадцать три года. Сестра обняла нас обоих сразу, прижала к себе и поливала слезами, а мы не особо-то и вырывались. Впервые за последние месяцы мне стало легко и спокойно. Осталось победить синтурцев, и жизнь войдет в свою колею.
Под утро Айк Эйш проснулся от безумного кошмара. Он видел свою дочь всю в крови, и над ней стояла Илмара. Она печально качала головой, а затем взяла Лили за руку и увела за собой. Айк вылетел из палатки и замер, стараясь перевести дыхание. Нет, это ведь было не видение. Всего лишь дурной сон, а сны не сбываются. И с Лили все хорошо.
Он попытался увидеть дочь, но, с тех пор как у нее проснулся дар, видения самого Айка будто пошли на убыль. Они приходили, но были тусклыми и беспорядочными, и Эйш сам не знал, радоваться ли этому факту или расстраиваться. Вот и сейчас Лили ускользала от него. Он уловил только стены какого-то дома грязно-серого цвета. Где же его дочь?
Промаявшись около четверти часа, Айк понял, что дольше не выдержит неизвестности, и направился в палатку командования. Аттеус спал, но какая разница? Айк потряс его за плечо.
— Что такое? — Эрвинг тут же подскочил. Видимо, решил, что неприятель наступает.
— У тебя есть магический конверт? — спросил Айк.
— Эйш, ты окончательно лишился рассудка? — взвился полковник.
— Я видел дурной сон и хочу убедиться, что с дочерью все в порядке.
— Хорошо. — Эрвинг сменил гнев на милость и достал из своих вещей конверт. — Что ты видел?
— Илмара хотела ее забрать.
Айк не стал тратить время на долгие рассказы, уже развернулся, чтобы уйти, но вдруг внутри все будто пронзило холодом, воздух вышибло из легких, и он рухнул на колени.
— Эйш, какого ветра? — рыкнул Аттеус, склоняясь над ним. — Умереть решил?
Боль постепенно отпускала, в голове прояснялось.
— Не дождешься, — сквозь зубы ответил он, а потом взглянул на собственные руки. Ничего. Ни следа от темной метки, которая всегда следовала за ним, напоминая о проклятии, нависшем над родом. — Как такое может быть?
— О чем ты? — Эрвинг устал удивляться.
— Проклятия нет. Почему? Почему его нет?
Этот факт больше напугал, чем обрадовал. Неужели Лили заплатила жизнью, чтобы снять проклятие? Если так, Айк найдет Эдгара и придушит собственными руками. Он ведь обещал! Обещал беречь его дочь! Его девочку…
Он бросился в свою палатку за письменными принадлежностями. Написал только: «Что с Лили?» и отправил младшему Аттеусу. Старший как раз замаячил у входа. Видимо, решил, что Айк окончательно тронулся. Потекли долгие минуты ожидания. Он что там, поэму сочиняет? Неужели нельзя написать в двух словах?
— Угомонись, — сказал Эрвинг. — Ты так беспокоился об этом проклятии, а теперь, когда его нет, похож на мертвеца. Будешь скучать?
— Не буду, — тихо ответил Айк. — Я просто хочу знать, что с моим ребенком все хорошо.
Тонкий конверт упал на колени. Айк тут же сорвал печати, трясущимися руками достал листок и прочитал:
«Лили была ранена, но ей уже лучше. Рана не угрожает ее жизни, она спит. Мы остановились на подходе к замку Аттеус в одной из деревень, пока Лили не проснется. Ночью был первый бой с синтурцами, они бегут. И еще… Кажется, мы сняли проклятие и магическую печать с Ила. Смешали кровь: мою, Илверта и Лили. Ваша покойная сестра сказала, что стала хранителем вашего рода и теперь может покоиться с миром. Не беспокойтесь, дэй Эйш. Я больше не позволю Лили рисковать собой. Эдгар».
— Не беспокоиться? — вскричал Айк. — Вот еще мальчишка!
— Что там? — спросил Эрвинг, и письмо перекочевало в его руки, а Айк не знал, смеяться ему или плакать. Проклятия больше нет. Лили ранена, но она будет жить. У них появилось будущее, и можно не оглядываться на прошлое. С ума сойти!
— Угомонись уже, — вздохнул Аттеус. — Сам ведь видишь, девочка в порядке. Проклятие разрушено, синтурцы бегут. Да и у нас пока потери минимальны.
А Айк все-таки рассмеялся. Он смеялся, пока слезы не хлынули с глаз. Всего лишь смешать кровь. Эйшей, Аттеусов и королевского рода. Хотя разве все бывает так просто? Нет, нет. Дело в другом. Магия не терпит, когда извращают саму ее суть, как сделал Илверт Первый. Магия может мстить. Но все пошло так, как видел Айк в обрывках видений. У детей получилось то, что не вышло у родителей: обратить печать вспять. Снять проклятие. О боги…
— Теперь дело за малым, — тихо сказал он. — Победить.
И пошел прочь, чувствуя, словно после многих дней пути снял со спины тяжелый груз. Проклятия больше нет.
ГЛАВА 53
Илверт
Я все еще не мог поверить, что мы сумели снять печать. Ходил как шальной, едва не качался из стороны в сторону, чувствуя, как пьянею от ощущения свободы. Нам это удалось, но как — не понимал до сих пор. А еще радовало, что проклятие, о котором бубнил Эйш, снято и не нужно оглядываться на него.
Лили спала. Целитель сказал, что она проснется ближе к обеду, но мы решили дождаться ее пробуждения и потом уже двигаться в путь. Эд дежурил у ее постели, а Тиа была рядом со мной. Я не знаю, что бы без нее делал, как справлялся. Но сейчас, после всех драматических событий этой ночи, стало легче. Я будто снова мог дышать, а главное, забыть о печати.
— С ума можно сойти, — шептала на ухо Тиана. Ее брат задремал у постели Лили, а мы сидели на скамье в углу комнаты и старались им не мешать. — Я думала, нам не спасти Лили.
— Я тоже, но, к счастью, все получилось. И уже завтра мы будем под стенами замка Аттеус.
— Скорее бы. — Тиа опустила голову мне на плечо. — Я так беспокоюсь. Ники, конечно, не ребенок, но у него нет опыта, как управляться с замком, еще и в таких условиях. Надеюсь, синтурцы не взяли Аттеус.
— Не взяли, — раздался тихий голосок Лили, и мы бросились к кровати, а она приложила пальчик к губам, чтобы мы не разбудили Эдгара.
— Как ты? — спросил я.
— Лучше. — Наша младшая подруга улыбнулась. — Чувствую себя здоровой.
— Может, останешься здесь? А мы заберем тебя, когда будем возвращаться в Истор, — предложила Тиа.
— Ни за что! — отчеканила непреклонная провидица. — Я пойду с вами. Очень хочу побывать в замке Аттеус и познакомиться с Ники.
Мы с Тианой переглянулись и рассмеялись.
— Что? Что такое? — Эд сонно поднял голову, а Лили посмотрела на нас с укором.
— Ничего. Лили настаивает, что готова отправиться в путь, — ответила Тиа.
А я покосился на ладонь, на которой еще недавно был неглубокий порез. Да, никогда не знаешь, кто из чужих станет для тебя близким другом, а кто из родных — врагом, как мой отец.
— Тебе надо отдыхать, — уговаривал Эдгар.
— Я отдохнула. — Лили откинула одеяло, поняла, что ее одежда пришла в негодность и мы ее окончательно испортили, чтобы добраться до раны, и покраснела до ушей, укрываясь чуть ли не до носа.
— Я поделюсь, — улыбнулась Тиа. — Правда, мои штаны придется укоротить и попросить у мальчишек хороший пояс. А в замке пороемся в моих платьях.
— Спасибо, — пролепетала Лили, а мы с Эдгаром, как приличные юноши, вышли из комнаты.
— Как будем освобождать замок? — спросил я. — Есть идеи?
— Есть, — ответил Аттеус. — В отличие от стен Самарина на Аттеусе магической защиты нет, так что предлагаю подойти ближе, запустить твоих призраков внутрь, а когда враг снова попробует взять замок штурмом, пусть они выйдут из стен.
— А если синтурцы не будут атаковать? — спросил я.
— План остается тем же. Призраки выходят из стен и гонят их на нас, а мы лишаем Синтурию армии.
Я кивнул, соглашаясь. Хороший и действенный план, мы уже успели проверить. По моим подсчетам, Синтурия вчера потеряла около четверти нападавших. Уже что-то.
— Послушай, Эд, я хотел поблагодарить тебя…
— Ты уже благодарил, — отмахнулся он.
— Нет, не за бой, а за то, что не пользовался печатью. Мы ведь были врагами, ты мог отыграться или отомстить, но не стал. Почему?
— Я соглашался на эту печать не для того, чтобы тебе мстить. — Эдгар пожал плечами. — Твоя семья ждала в Исторе, а если бы я не согласился, тебя бы казнили. Дядя Ник и твоя мама не заслужили такой беды.