Лейна воспользовалась тем, что никто на нее не смотрит, и вновь подобралась ближе к кругу богов. Никто не обратил на нее внимания.
– Я забираю это дитя, – властно объявил Злат. – По условиям сделки, скрепленной магией, первенец Серильды по праву принадлежит мне, в уплату за золото, выпряденное из соломы, – он сделал еще шаг вперед. – Я здесь, чтобы потребовать долг. Вы должны отдать ее мне.
Щеки Перхты залил румянец. Зарычав, она отпрянула.
– За то, что ты прял из соломы золото? – насмешливо переспросила она, а потом с ненавистью глянула на Серильду. – Какая женщина согласится на такую дурацкую сделку?
Серильде захотелось перегрызть ей горло.
– А какая женщина пожертвует своим ребенком в обмен на желание?
Перхта покачала головой, как будто эти две вещи не шли друг с другом ни в какое сравнение. Затем она сощурилась и вновь посмотрела на Злата.
– Я верну тебе твой замок.
– Что? – непонимающе переспросил Злат.
– Твой замок. Во всей былой славе. Он будет твоим. В обмен на ребенка.
Злат моргнул, не находя слов.
– Это же твой отчий дом, так?
У Злата вырвался смешок.
– Не знаю. У меня украли мою родословную.
– Тем лучше. Вот, прямо сейчас у тебя есть шанс вернуть себе хоть что-то. Все это в обмен на обычного ребенка. Более чем справедливо.
– Этот ребенок, – отрезал Злат, – дороже всех замков, и всех сокровищ, и всего золота мира. – Он протянул к ней руки. – Отдай его мне.
Между ними вспыхнули искры чистого волшебства. Серильда сразу почувствовала его, когда воздух задрожал и стало трудно дышать. Магия требовала соблюсти условия сделки. Перхта сопротивлялась изо всех сил. Крепче обняв младенца, она попыталась отступить назад.
Но магия оказалась сильнее. Сделка была нерушима. Первенец Серильды действительно принадлежал Злату, и Перхта ничего не могла с этим поделать.
С яростным шипением она чуть ли не швырнула малышку ему на руки. Злат покачнулся от неожиданности, но устоял и прижал дочь к груди, бережно поддерживая ладонью ее головку. В ответ малышка расплакалась еще заливистее.
Злат выглядел ошарашенным, как будто не мог поверить, что у него получилось.
Серильда и сама с трудом в это верила. Отчаянная надежда затрепетала у нее внутри, и к ней примешивалось слабое, неуверенное чувство облегчения.
Злат сделал шаг назад. И еще один. У него дернулся кадык.
– И еще эта смертная девочка. – Он показал подбородком на дрожащую Лейну. – Она тоже пойдет со мной.
Эрлкинг, молчавший во время всей этой сцены, предостерегающе поднял бровь. Перхта заскрежетала зубами.
– Вам ведь, кажется, больше не нужна нянька? – добавил Злат.
Лейна не стала дожидаться, пока темные ответят. Испуганно пискнув, она подбежала к Злату и спряталась ему за спину.
Несколько темных, столпившихся у ворот, схватились за оружие, готовые остановить Злата, если прикажет их король.
Злат взглянул на Серильду, и она отчетливо поняла: хотя он напускает на себя уверенный вид, он сам не знает, что ему делать дальше.
– Иди отсюда, – выплюнула Перхта. – Ты получил то, за чем пришел. А нам все еще нужно принести жертву.
Злат не отрывал взгляда от Серильды. Она понимала, о чем он думает: неужели ему действительно придется уйти без нее?
Да, конечно. Он должен уйти.
– Иди, – шепотом попросила она. – Позаботься о ней.
Прижимая дочь к груди, Злат в последний раз окинул взглядом всю картину. Эрлкинга. Охотницу. Негодяев, которые отняли у него так много.
Поправив одеяльце, в которое была завернута малышка, Злат медленно отвернулся.
Он сделал два шага к воротам, и тут из груди Перхты вырвался нечеловеческий рев. Быстрым, змеиным движением она выхватила меч из ножен у Эрлкинга на поясе и вонзила его Злату в спину.
Глава 54
На мир опустилась тишина. Злат рухнул на колени, все еще прижимая ребенка к груди. Младенец перестал плакать – замолчал мгновенно, быстрее, чем сверкнула бы молния.
Немой крик громом раскатился у Серильды внутри.
Она обмякла. Темные больше ее не держали, и девушка тяжело опустилась на землю. Она не могла дышать. Не ощущала ничего, кроме пустоты, огромной, как пещера, разрывающей ее пополам.
Перед ней было то, что предрекал гобелен Эрлен. Умирающий Злат. Меч, торчащий из его спины.
Но на гобелене не было видно, что клинок Перхты пронзил и малышку.
Дитя умирало тоже.
– Вы довольны? – прокричала Перхта, повернувшись к богам. – Хватит вам такой жертвы? Или вы посмеете сказать, что я не ценила это дитя, моего первенца, первого ребенка, которого я могла считать своим, – в то время как ты каждый день благословляешь таким даром смертных женщин! – И она, раздувая ноздри, бросила яростный взгляд на Эострига-единорога. – После стольких лет у меня появился ребенок, который правда принадлежал мне. Такую жертву вы хотели?
– Нет, – сдавленным голосом ответила Хульда. – Мы никогда всего этого не хотели.
Перхта вспыхнула; ее гневный румянец был почти фиолетовым.
– Но, – продолжила Хульда, – мы принимаем жертву.
Эрлкинг обнял Перхту и привлек ее к себе.
– Тогда исполните наше желание, – сказал он. – Разрушьте завесу.
Мысли у Серильды в голове закружились вихрем. Она не могла понять.
Почему боги потребовали такую цену? Почему магия требует такой цены?
И Перхта…
Перхта не любила этого ребенка. Она не ценила малышку, как утверждала. Если бы она правда любила, то не выбросила бы эту любовь, как ненужную тряпку.
Хульда содрогнулась и закрыла глаза.
– Позвольте нам принять человеческий облик.
На скуле Эрлкинга дернулся мускул, но он кивнул, и шесть темных шагнули вперед, чтобы снять цепи с остальных зверей. Как только боги были освобождены, они вернули себе человеческое обличье – но темные тут же вновь набросили на них цепи, сковав им руки, как кандалами. Боги взревели от такой подлости, но Эрлкинг лишь презрительно фыркнул.
– Вам позволено принять человеческий облик, чтобы вы исполнили мое желание, – холодно сказал он. – До тех пор свободы вам не видать.
Серильда услышала голос, который звал ее. Голос, полный сострадания и печали.
Вирдит.
Но Серильда не могла оторвать взгляда от Злата. От пятен крови, насквозь пропитавшей его рубаху.
– Под Бесконечной Луной, – заговорил Фрейдон, и гнев клокотал в его голосе, – по волшебным законам, которые связывают нас с этим миром, мы исполняем твое желание, Эрлкинг.
Серильда почувствовала, как изменился сам воздух. Невидимая сила давила на нее, а небеса начали мерцать огнем могучего волшебства. Серильде не хватало воздуха. Она чувствовала себя так, словно попала в самое сердце бури.
Пользуясь тем, что всем было не до нее, Серильда, преодолевая слабость, заставила себя двигаться вперед, хотя для этого ей и пришлось ползти на четвереньках.
– Злат, – выдохнула она, коснувшись его плеча. – Злат…
Раздался стон, такой слабый, что она едва его услышала.
– Не двигайся. Меч. Сейчас я его…
Ее руки были так слабы, что пальцы дрожали, когда она сжала рукоять.
– Прости, – всхлипывая, сказала Серильда и потянула.
Он с шумом втянул воздух, но не вскрикнул. Как только Серильда сумела вытащить клинок из его тела, Злат повалился набок, все еще держа в руках младенца, запеленатого в одеяльце, насквозь пропитанное кровью. Серильда упала сверху на них обоих. Она чувствовала, как исчезает, растворяется без следа. Ее доченька. Ее крошка. Умирает. Или уже умерла. Или…
Липкая и слабая рука коснулась ее пальцев. Затуманенными глазами она уставилась на Злата.
– Возьми… кольцо, – прохрипел он.
Серильда была убита горем, вокруг бушевала магия, которая не давала ей толком вдохнуть, и поэтому ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о чем он говорит. Наконец девушка разглядела, что Злат протягивает ей золотое кольцо с гербом его семьи. Оно было в крови, как и все вокруг.
– Не забывай меня, – прошелестел он. – Пусть хоть кто-то… меня помнит.
– Никогда, Злат. Я никогда тебя не…
Свет в его глазах угасал, но Злат, казалось, отчаянно цеплялся за последние мгновения жизни, чтобы в последний раз поговорить с ней.
– Я так счастлив… что встретил тебя, – прошептал он, пытаясь улыбнуться. – Я люблю тебя. Я хотел… защитить… вас обеих. Прости.
– Нет, это я во всем виновата. Ты прости меня, Злат. Злат!
Глаза Злата заволокло туманом. Его рука безвольно упала на одеяло.
А потом все кончилось, так же быстро, как это началось.
Магия перестала давить Серильде на грудь.
В ее легкие снова хлынул воздух. Небо больше не мерцало. Облака плыли, полная луна сияла, как будто ничего не произошло.
Только Злат и их ребенок перестали дышать.
– Все исполнено, – устало выдохнул Фрейдон. Семеро богов с утомленными стонами рухнули на колени.
Не обращая на них внимания, темные заозирались, словно видели мир по-новому. Но, поскольку в Бесконечную Луну завеса и так была опущена, они не могли убедиться, что магия правда сработала, пока не взойдет солнце.
Серильда закричала. Рыдая и воя, она прижалась к Злату, обхватила ладонью затылок дочери. Он был таким нежным, таким мягким; Серильда ощущала, как на нем вьются завитки тонких рыжеватых волос. Она рыдала в пеленки, проклиная демонов и богов, удачу и судьбу.
Она могла бы пролежать так вечно, если бы земля вокруг нее не начала дрожать.
Эрлкинг хмуро глянул на содрогающиеся стены замка. На снег, сыплющийся с карнизов.
– Что происходит?
– Ферлорен зовет меня, – пробормотал Велос, глядя на Эрлкинга усталыми глазами. – Он взывает ко мне с тех самых пор, как ты увел меня от врат. Сейчас я использовал свою магию, и по ней Ферлорен нашел меня.
По земле через весь сад с треском пролегла трещина, стремительная и изломанная, как молния. Глубокий разлом прошел от замка через зверинец и оттуда к самой дальней стене.