Он приблизился к кровати, Гэбриел замотал головой.
– Стой! – Я подняла руку. – Лорд ван Харт не будет кричать, ведь если кто-нибудь примчится к нему на помощь и увидит всю нелепость его положения…
Гэбриел побледнел, в дурацких ситуациях он оказываться не любил, мужчина, что с него взять.
– Когда мы с вами обсуждали наши дела, граф Шерези, вы обещали мне не докучать более.
– И вы поверили? После того как использовали мою наивность и доброе отношение?
– Не поверил, – ван Харт криво улыбнулся, – я уже немного изучил ваш темперамент, но ожидал мелких пакостей вроде испорченной одежды или сплетен.
– Такая месть недостойна мужчины и дворянина, – ахнул Станислас.
Я покраснела, потому что примерно так свою месть и представляла.
– И что мне теперь с вами делать?
– Это ваша месть, граф, вам и решать. – Ван Харт попытался пожать плечами, но только хмыкнул. – Можете, к примеру, меня покалечить, шрам на другой щеке придаст симметричное завершение моему образу.
– И снизит ваши шансы на адамантовую королевскую звезду. – Я качнула серьгой и поморщилась от боли. – А также продемонстрирует всем, на какие подлые шаги готов Цветочек Шерези, чтоб оставаться единственным миньоном королевы?
– Наш Цветочек – самый умный фахан во всех пяти королевствах, – торжественно сказал Виклунд. – Не вижу повода не выпить, тем более что дядя у меня умер именно от воздержания.
– И ты никому не позволишь обидеть свою женушку, – хихикнула я, принимая бокал.
Зеленый эликсир горячим шариком скользнул в горло, взрываясь в животе хмельными пузырьками. Мои друзья со мной! Они меня не предавали!
Фрукты были сочными и сладкими, закусывать ими было вкусно. Мы повторили тост, потом выпили за дружбу, потом за любовь, которую, мы были уверены, каждый из нас встретит рано или поздно, потом за королеву – даму сердца, которую мы уже встретили. Мне подумалось, что в нашем отношении к королеве кроется что-то глубоко неправильное, я бы даже сказала – противоестественное. То есть мы любим ее величество и хотим быть рядом с ней, но при этом не собираемся отказываться от прочих радостей жизни. Мне напоминало это истории из бесконечных куртуазных рыцарских романов, которые входили в моду последние лет десять, входили настолько стремительно, что стали популярны даже в отдаленных провинциях. В историях этих у каждого рыцаря тоже была своя дама – дама-мечта, дама-звезда, а также куча пейзанок, пастушек, актрисок, фей без счета и прочих волшебниц, это не говоря уже о законных женах.
Еще было приятно наблюдать злобные гримасы ван Харта. Вел он себя тихо, лишь его серые глаза прожигали дыры в присутствующих.
– Зачем вам была нужна стрела? – спросила я, поймав этот взгляд. – Я же знаю, что принесли ее именно вам?
Он промолчал. Я хихикнула, фейский эликсир уже ударил в голову, хотелось дурачиться и делать глупости. Виклунд с Доре беседовали между собой, поэтому я встала и пересела на соседнюю кровать, придвинувшись к Гэбриелу.
– Вы хотите пыток, мой лорд, я их вам обеспечу, – говорила я с хриплым двусмысленным придыханием. Увидев опаску в глубине серых дювалийских глаз, широко улыбнулась и наклонилась к лежащему. – Будете говорить, или мне продолжить мою сладкую месть?
Он сдался настолько быстро, что это даже немного разочаровало. Я бы не отказалась сейчас от поцелуя, сладкого такого поцелуя не дружбы, но мести. Но ван Харт заговорил, когда мои губы были почти на его.
– Мне не нужна ваша стрела, Шерези, мне нужен Этельбор.
Я оттолкнулась руками от постели и выпрямилась:
– Вы интересуетесь покойниками?
– Только этим. И даже не им, а тем наследием, которое он после себя оставил.
Я получила ответ, но он ничего мне не объяснил.
– Продолжайте.
– Этельбор был именно тем, кто заложил фундамент Ардеры, тем, кто сменил королевскую династию, и тем, кто подчинил себе Дювали, обеспечивая Аврору троном. А то, что касается Дювали, касается и меня.
– Ах да, вы же дювалийский принц, – кивнула я, – именно поэтому все воины долины и все пажи постоянно в вашем распоряжении. И что, вы как самый крупный феодал собираетесь бороться за независимость своего феода?
– Шерези, политика – не ваша стезя, – поморщился ван Харт, – все гораздо проще и одновременно сложнее.
– И поэтому вам так важен брак с ван Солами? Или добронравная и хорошенькая леди Дидиана все-таки очаровала ваше ядовитое сердце?
Меня слегка повело от выпитого, и я, не замечая, опять склонилась над лицом ван Харта.
– Узнаю Цветочка, – прошептал Гэбриел, – говорить о любви вам приятнее, чем о войне, или дипломатии. Возьмите ее себе, добронравную Дидиану. Я разорву помолвку, а вы очаруете леди ван Сол и присвоите ее.
– Меня удивляет ваша покладистость.
– Это и есть дипломатия, Шерези. Я не хочу иметь вас своим врагом, я недооценил вас и ваших друзей. Женитесь на Дидиан, это укрепит ваше положение, вы станете герцогом и моим другом.
– Моя дружба не продается.
Он перевел взгляд с моих губ на сережку миньона:
– По крайней мере, вы перестанете быть моим врагом, свершив свою месть. Ну сами подумайте, что вы еще можете сделать? Все равно вам рано или поздно придется меня развязать и тогда все усилия лордов Виклунда и Доре пойдут прахом. Второй раз на их фальшивое приятельское расположение я не куплюсь, буду начеку. А еще, Шерези, я буду мстить, потому что сегодня меня обыграли болваны, которых я считал безобидными. И поверьте, моя месть будет гораздо изощреннее всего, что вы можете вообразить.
Я вспомнила, как последовательно он мстил собственному отцу, и поверила.
Гэбриел продолжал шептать:
– У вас есть только один вариант: умертвить меня немедленно. Тело можно сжечь в печах при королевских купальнях, вы знаете, такое нелепое строение, почти вплотную примыкающее к башне лорда Мармадюка. Возьмите полтора туаза веревки, которую отложил для вас лорд Доре, придушите меня, дождитесь отбоя и… Вам будет трудно нести труп по винтовой лестнице, поэтому лучше одновременно с первым ударом колокола сбросить его из окна, тогда на шум падающего тела не обратят внимания.
По спине у меня бежали стада ледяных букашек. Он все шептал свой четкий план по своему убийству и сокрытию улик, так что мне захотелось заорать или взять полтора туаза веревки.
– Замолчите!
– А то что? – Он приподнял голову и легко меня поцеловал.
Ситуация была нелепой, нелепой прежде всего для меня. Он прав, скоро придется его развязать и отпустить. Как он будет действовать освободившись, я могу только догадываться. Под ударом окажусь не только я, но и мои болваны, как их метко недавно обозвали. А уж какие удары умеет наносить дважды канцлерский сынок, я даже представить себе не смогу. Моя месть? Какая, к фаханам, месть в такой ситуации?
И еще: какого… гм… какого он меня опять поцеловал? Это была моя пытка, пытка угрозой поцелуя! Как это типично для Гэбриела – извратить все себе на пользу!
– Судя по вашей страсти, мой лорд, – прошептала я в его губы, – леди Дидиана не интересует вас нисколько именно потому, что бедняжке выпало родиться женщиной. Я утешу ее с большим удовольствием, Цветочка Шерези хватит на всех прекрасных дев во всех пяти королевствах. А вы для своих нежностей разыщите мальчика помиловиднее, ибо я больше не желаю обмениваться с вами поцелуями дружбы.
Я оттолкнулась от плеч ван Харта и встала с кровати.
– Оливер, развяжи его, будь любезен. Мы пришли к соглашению.
Виклунд дернул за кончик веревки:
– И что это за соглашение?
– Через пять с половиной дней я разорву помолвку с леди ван Сол, – любезно пояснил Гэбриел, встряхивая освобожденными руками, – и как принц долины благословлю ее на вступление в брак с графом Шерези.
– Хорошая партия, – согласился Виклунд. – Значит, Цветочек, мы не обязаны теперь ненавидеть Гэбриела лорда ван Харта?
– Не обязаны, – вздохнула я. – Но и не дружите с ним особо, лорд ван Харт вас всех купит и продаст с выгодой, если ему понадобится… Кстати, – я обернулась к ван Харту, который уже наливал себе зеленый эликсир, одновременно заталкивая в рот горсть виноградин, – откуда такая точность в датах? Почему пять с половиной дней?
– Потому что моя, а скоро не моя, а ваша невеста, граф, прибудет в столицу одновременно с доманским посольством, чтоб полюбоваться успехами своего жениха при дворе.
У меня слегка кружилась голова, я списывала это на хмель, но присесть и прислониться к подушкам все же пришлось. Я закрыла глаза, потолок кружился над головой, от этого мельтешения мутило.
– Вам придется подержать нашего бойкого графа, лорд Виклунд, – донеслось издалека.
– Зачем? К утру проспится.
– У него явное заражение, неужели вы не видите, как воспалено ухо? Если не обработать рану, к утру лорд Шерези будет метаться в лихорадке, а к обеду отойдет в чертоги Спящего.
Сознания я не теряла. Слышала, как толково и обстоятельно ван Харт дает указания, как журчит вода, которой он моет руки, почувствовала острый запах какой-то настойки, потом стало больно. Я засучила конечностями, но колени и запястья были твердо зафиксированы, потом что-то лопнуло и комнату наполнило зловоние, по щеке что-то потекло.
– Корпию, – командовал ван Харт, – и вон ту склянку. Нет! Не прикасайтесь руками, только в перчатках!
Уху стало прохладно.
– Окуните серьгу в эту жидкость, надо вдеть ее обратно, иначе к утру ему опять придется прокалывать мочку.
– Волшебная штука, – одобрительно бормотал Виклунд, – только почему, лорд, обладая этим волшебным веществом, вы не сведете шрам со своей щеки?
– Чтобы помнить, – любезный Оливер, – некоторые вещи ни забывать, ни прощать нельзя.
– То есть вы не собираетесь оставить в покое лорда ван Хорна, вашего бывшего отца?
– А вы гораздо информированнее, чем можно было предположить. – В голосе ван Харта слышалось уважение.
– Ну, рты народу не позатыкаешь, так что в любом случае ваши семейные дела рано или поздно стали бы нам известны. Когда Цветочек рассказал нам, как вы спровоцировали лорда ван Хорна отказаться от вас, мы