— Кто вам отдал Виолетту? — вкрадчиво спросил Эмрис.
— Да так, одна ненормальная… — пожала плечами Кара.
История моего появления уложилась в несколько предложений. Кара была молода и неопытна. Настолько неопытна (скорее просто глупа), что решила привязать к себе мужчину, родив ему ребенка. Привязать и получать от него деньги. Отец Вейлы привязываться не пожелал, и она осталась с младенцем на руках. Счастливый папочка сбежал, из приличной квартиры грозили выгнать, в неприличную она переезжать не хотела. Тогда она встретила одну ундину с малышкой на руках. Девушка выглядела очень испуганной. Кара разыграла добрую любящую мать и вскоре стала обладательницей кошелька, туго набитого жемчугом, и еще одного младенца, о котором обещала заботиться. Забота, однако, закончилась под дверью приюта.
— Прямо так отдала тебе жемчуг и исчезла? — ядовито переспросил Эмрис.
Кай подозрительно прищурился. Ничего не понимая, я переводила взгляд с одного на другого. Не отдавала? Не хотят ли они сказать, что меня просто выкрали вместе с жемчугом?
Кара закатила глаза, скривилась и раздраженно призналась:
— Хорошо! Я сама взяла жемчуг…
— А младенец? — ровно выговорила я.
Соблазн как следует одарить воровку везением и тем самым познакомить ее с химерами был столь велик, что я сжала пальцы в кулаки. Не опущусь до ее уровня. Ни за что! Я вздрогнула, когда на плечи легли ладони Кая. Твердые, жесткие, они привели в чувство лучше холодного душа. Я выдохнула и, с презрением глядя на Кару, застыла, ожидая ответа.
Женщина недовольно поморщилась.
— Хотела найти того, от которого бежала ундина? — подсказал Эмрис. — А потом поняла, что поторопилась с кражей. Потому что ты ничего не знала об ундине, и имя ее наверняка оказалось липовым. Тогда ты оставила детей и уехала в другой город. Свое имя не сменила, потому что молодая была и глупая. Как ты себя поначалу называла? Ромашкой или Маргариткой?
Кара с кокетливой улыбкой опустила глаза.
— Ну, цветочная, что еще забыла сказать? Мы понимаем, старость на носу, зелья только тело молодят, а память уже не та, да? — прошипел Эмрис. Я и не знала, что он может быть таким жестоким. — Сама вспомнишь, где ошиблась, или съездить к твоему покровителю? Пусть порадуется, какая ты ловкая в молодости была.
Мимоходом он прошелся по всем мозолям Кары. Я бы на ее месте надела гостю вазу на голову за такие намеки, а женщина лишь хихикнула, погрозила проклятию пальцем и заговорила:
— А вы не промах, господин! Ладно, скажу, как было…
Подзабыла Кара о многом.
На самом деле никакого разговора с ундиной не было. Меня банально украли вместе с кошельком, который девушка спрятала в переносную люльку. Кара побоялась разбудить младенца и унесла всю люльку целиком. Потом достала кошелек, меня подбросила в приют, а заодно и свою дочь Вейлу, которая ей только связывала руки. Нянечка видела, что нас принесли вместе, и сделала вывод, что мы сестры. Так нас и записали.
Как я оказалась у ее сестры Гвенды, Кара не знала.
А все было просто: мама Гвенда беспокоилась за сестру, и они с отцом пошли ее искать вслед за путевым огоньком. Тот метнулся к приюту, где нянечка, шепотом ругая блудную мать, забирала с крыльца двух младенцев. Кара уже скрылась, но по описанию нянечки они ее узнали. И хоть огонек рвался дальше за беглянкой Карой, мама махнула рукой на сестрицу, решив предоставить ту ее судьбе. Они забрали нас с Вейлой и вернулись домой.
— Но я ее встречала, совсем недавно, ундину эту, — закончила рассказ Кара.
Пару месяцев назад в приморском городе оборотней она видела ундину. В компании плечистого коротышки и пары малышей. Судя по семейному сходству, гуляла водная дева с мужем и детьми. Кара постаралась скрыться раньше, чем та ее узнает.
Получив описание внешности ундины, ее мужа, детей и название города, мы покинули пестрый особняк. Эмрис, ворча, убрался возвращать одежду. Народу на улице почти не было, поэтому Кай предложил мне опереться на локоть. Мы неторопливо направились в центр города. Там альвы устроили цветочную ярмарку-выставку.
Развеюсь, заодно куплю отцу саженцев или рассады, и семян аптекарских трав обязательно. Отвлекусь немного, а то после визита к Каре не то разреветься хочется, не то расхохотаться, не то прибить кого-нибудь, не то одарить везением.
Дважды проклятая? А брошенная и украденная, точно кулек с конфетами, — это как вообще? Как я попала к ундине? Кто она? От кого бежала? И где мои родители? Почему доверили мое спасение водной деве? Вопросы, вопросы, вопросы. И вместо ответов я получаю новые вопросы.
— Докладываю — все вернул. — На плечо сел Эмрис, заинтересованно покрутил головой. — Куда путь держим?
— На ярмарку…
— На ярмарку? — ужаснулся он и воинственно встопорщил хохолок. — Э нет! Это без меня! Летта, ты, конечно, хорошая девушка, но к такому подвигу я не готов! Это Кай у нас отмороженный… спокойный в смысле, а с меня плетельницы хватило! До сих пор снится!
— Ты же не спишь! — насмешливо напомнила я.
— Но помечтать ведь могу?
И проклятие форменным образом от меня сбежало. То есть улетело.
Я обернулась к Каю и спросила:
— Не сбежишь?
Кайден отрицательно покачал головой, в уголках губ затаилась едва заметная улыбка. Все-таки не такой он спокойный, как считает проклятие.
Цветочная ярмарка у альвов — это лабиринт трав и черенков, множество разнообразных ароматов, цветов и невероятных форм. Глаза разбегаются, хочется взять хоть по одному семечку, по крохотному ростку. Приходится, задвинув восторг в угол, выбирать самое нужное, то, что пригодится, а не будет занимать место на грядке или в теплице.
До вечера я, повиснув на Кае, — народу вокруг было не протолкнуться, — выбирала, торговалась, оплачивала, договаривалась о доставке. Стило в моих руках ломалось, каблуки, которых почти и не было, застревали в зелени тротуара, ноги подворачивались, шнуровка на корсаже, старательно затянутая на скромных формах, разъезжалась. Но я была настолько увлечена ярмаркой, что все это казалось мелочами.
Сумма, которую отец выделил на покупки у альвов, быстро закончилась, и до заката я просто гуляла между стеллажами, заставленными цветами и саженцами, потягивала морс, купленный у лоточника, ела шоколадные ягоды, по вкусу напоминающие конфеты. Но этого было мало, хотелось чего-нибудь светлого и радостного, чтобы хоть на время забыть о новом долгом перелете в поисках ундины.
Панно из цветов я заметила давно — надпись на нем приглашала гостей вечером заглянуть на танцевальную площадку. Пока я блуждала по выставке, солнце село, загорелись цветы, напоминающие восточные фонари.
Лишь бы сопровождающий, который больше ловил меня, чем носил покупки, не отказался.
— Сходим? — Я показала на объявление.
Кай внимательно осмотрел вывеску, нахмурился, словно что-то вспоминая. Я затаила дыхание. Вдруг Эмрис прав и Кай родом из древних времен, когда танцевать с дамой считалось недостойным грозного воина?
— Или тебе нельзя танцевать? — Я вопросительно заглянула в глаза стального цвета. В свете фонарей они казались темнее, живее. — Или ты не умеешь?
— Не знаю. — Кай снова улыбнулся. — Не помню, чтобы я танцевал.
Шутка. Самая обычная шутка — и я улыбаюсь, словно мне предложили черенок полосатой розы, купить которую — все равно что луну с неба достать.
— Я научу. — Я весело поклонилась, предлагая руку. — Или напомню.
Вышло игриво, но сейчас это было не важно, я хотела немного радости и сказки. Музыка, что доносилась из-за деревьев, звала и манила. Охотник оживал, точно дерево под лучами весеннего солнца.
Он поклонился в ответ, сжал пальцами мою ладонь и, придерживая за талию, повел на людную площадку.
Цветочная арка вела на невысокий изумрудный подиум, где под мелодичные напевы музыкальных колокольчиков, выращенных альвами по углам, кружились пары. На входе раздавали маски. И девушка в венке из незабудок предлагала выбрать цветок для своего спутника.
С меня хватило одного маскарада. А вот выбрать цветок я бы не отказалась. Я потянула Кая к альве. Пересмотрев цветочное великолепие, расстроенно поняла, что нет ничего, что подойдет охотнику.
Роза — банально. Лилия — помпезно. Астра — не к месту. Редкий желтый олеандр — какой из охотника олеандр? Тюльпан? Хризантема, гвоздика. Гладиолус, который дарили воинам с незапамятных времен? Не то. Не говоря уже про всякую нежную мелочь вроде незабудок, подснежников и маргариток.
Спокойному, надежному, колючему, резкому и сильному охотнику ничего не подходило. Все цветы казались для него слишком обычными.
— А давайте я вам помогу? — предложила альва. — Протяните мне ладонь?
Я вопросительно покосилась на охотника — не будет ли дурного, если надо мной немного поколдуют?
Кайден согласно кинул. Я вложила ладонь в митенке в пальцы девушки. Альва улыбнулась, прикрыла глаза. Нас окутал зеленый туман, он потянулся к охотнику, потом пополз к лотку с цветами и исчез в траве. Вернулась магия девушки с уловом: в воздухе над моей рукой кружился колючий цветок чертополоха.
Я со смешком поймала его, воткнула в петлицу на жилете охотника. Идеально. Интересно, а что возьмет для меня Кай?
Альва с улыбкой обвела рукой цветы, предлагая охотнику сделать мне подарок. Узоры на ее пальцах слегка мерцали, девушка была готова помочь Каю выбрать идеальный цветок.
Охотник окинул взглядом лоток, потянулся к ветке вереска, передумал, повернулся ко мне:
— Дай, пожалуйста, пенал.
Я удивленно протянула деревянный футляр. Фиалка? Он выбрал фиалку? Ту самую? До последнего не верила, что Кай полез за цветком, который раз двадцать вываливался из пенала, когда я расплачивалась за покупки.
А Кайден тем временем достал белый цветок, вернул пенал, задумчиво посмотрел на меня. Наручи были скрыты под рубашкой, но легкое свечение рун я все равно заметила. По стеблю фиалки поползла темная дымка. Глазом моргнуть не успела, как лепестки стали слегка заостренными, на стебельке выросли крохотные шипы.