Неопрятный дядька валялся на диване. Из одежды на нём были только трусы, и он был такой волосатый, что вполне мог сойти за медведя. Ну или на худой конец стать героем сериала «Охота на снежного человека», если бы решил прогуляться по лесу без рубашки. Он безучастно глядел в телевизор, а пальцы беспрерывно бегали по джойстику от приставки.
Короче, нашим новым учителем он никак не мог быть.
– Эм-м, здравствуйте, – промямлила Ари.
Никакого ответа.
– Честь говорить имеем мы с учителем воинским гномов искусства? – спросил Лейк.
Ноль эмоций.
Мы даже не знали, заметил он нас или нет. Иган поднял мухобойку, которую стоило бы хорошенько помыть, и несколько раз легонько ткнул мужчину в плечо. Он улыбнулся, но всё равно продолжил пялиться в экран, как будто впал в транс. Иган снова шлёпнул его, на этот раз по лицу.
– Фу-у, там же дохлые мухи прилипли! – сказала Ари.
– Мне кажется, ему пофиг, – ответил Иган. – Ты вокруг посмотри.
Но это не помогло. Мужик продолжал играть, не обращая внимания на мухобойку с погибшими мухами, которая хлопала его по щекам, ресницам и носу.
– Видимо, это и имел в виду директор, когда говорил, что надо быть настойчивее, – сказала Ари.
Иган долбил беднягу мухобойкой по лицу. Потом Глэм не выдержала, отпихнула его в сторону с такой силой, что он отшатнулся и удачно вписался прямо в грязное, подранное кресло с откидной спинкой.
– Ну, сейчас я привлеку его внимание, – сказала Глэм. Мы инстинктивно сделали шаг назад, когда Глэм схватила его за плечи и начала тормошить так яростно, что казалось, его голова вот-вот отвалится и прокатится по пыльному полу.
– Мужик, ты будешь нас учить или нет? – орала Глэм в его трясущееся лицо. – Мне нужно научиться, как делать отбивную из эльфа его собственной ногой!
Наконец мужчина нажал на паузу и поднял голову.
– Чего это тебе в голову взбрело, мерзкое чудовище? – спросил он.
– Так эльфам и надо, – ответила Глэм, не обращая внимания на его обидные слова.
– Я с этим не спорю, – согласился он. – Нам всем так и надо. Но зачем напрягаться?
Его голые руки пошарили по кушетке и нащупали почти пустую банку «Доктора Пеппера». Он допил её, громко хлюпая, и отшвырнул в сторону, где она врезалась во внушительную гору своих предшественниц. Гора вздрогнула от пополнения, и на несколько секунд комнату наполнил грохот алюминиевых банок.
– Как вы можете так говорить? – спросил Иган из кресла. – Разве давать отпор эльфам – это пустая трата времени?
– А зачем? – спросил Суфир. – Пусть мир катится к чёрту, если у меня есть мои нудлы, игры и мой «Доктор Пеппер»!
– Сэр, вы должны тренировать нас, – сказала Ари. – Чтобы мы снова жили как гномы. Сражались как гномы. Были готовыми к встрече нового мира.
– Вы только посмотрите на этот бред, – сказал Суфир, указывая на телевизор и не обращая внимания на Ари. – Эта игра – просто набор глупейших стереотипов! Понять не могу, как такое могли выпустить.
На замершем экране отражалось сражение между людьми, эльфами, гномами и увесистым драконом. Мужчина схватил пульт и швырнул в экран. Пульт стукнулся о телевизор, ничего не повредил и грохнулся на пол, отчего батарейки раскатились по полу. Явно довольный хотя бы таким результатом, Суфир посмотрел на нас.
– Это невежливо вламываться в чужие дома, – сказал он. – Заблудились что ли?
– Ну, мы думали, что вы наш тренер, но, должно быть, мы ошиблись, – сказал Иган с надеждой. – Вы же не Суфир Знатнобородый?
– Нет, – сказал он и потёр лоб, а у нас вырвался вдох облегчения. – Кроме мамы, меня так никто не называет. Ладно, и нашего дурацкого гномьего Совета. Все остальные зовут меня Бак.
Облегчённые выдохи тут же влетели обратно в глотку ошарашенными вдохами. Значит, мы не ошиблись? Это и был назначенный тренер. На наших лицах выразилось разочарование, но причины, наверное, были разными. Я, например, хотел найти отца, а это была лишняя задержка на пути.
– Они что, не предупредили вас, что мы сегодня начинаем тренировки? – спросил Иган.
Бак пожал плечами и снова плюхнулся на кушетку.
– Иначе бы они нас не прислали сюда, – не отставала Ари.
– Может, что и писали, – ответил Бак. – Поройся в почте, если хочешь.
Он махнул через плечо на маленький столик в тёмной кухне. Высоченная кипа неоткрытых писем доходила почти до потолка. Письма внизу пожелтели и помялись и, может быть, уже лет сто тут лежали.
– Но мы должны тренироваться! – сказал Иган. – Гальдерватн возвращается – они уже нашли немного!
Баку, видимо, всё было по барабану.
– Что, уже? – сказал он. – То есть Тревор всё-таки был прав, псих ненормальный.
Моё сердце ёкнуло при упоминании имени моего отца.
– Да! – сказали Ари и Иган в голос.
– Уроки более откладывать немыслимо! – сказал Лейк. – Тренировки начать незамедлительно надо.
Бак вздохнул, пожал плечом и поднял игровой контроллер.
– Меня это больше не касается, – сказал он. – Всё суета и тлен.
– Да как вы можете говорить так? – спросила Ари.
– Однажды ты поймешь, – сказал лениво Бак, принимаясь за игру. – Лучше быть несчастным и познать худшее, чем быть счастливым на празднике дураков.
Мы не знали, что сказать. Мы видели, что он снова впал в транс: немигающими глазами он уставился в экран телевизора, а пальцы бегали по джойстику почти сами по себе.
– Ну всё, хана телику! – завопила Глэм.
Щёлкнув суставами, она сжала кулаки.
– Оставь его, – сказал Иган. – Я просто схожу к отцу, и нам назначат другого учителя.
Глэм кивнула, но со всего размаху долбанула кулаком в стену, легко пробив здоровенную дыру в штукатурке и разломав деревянную перекладину за ней. Иган и Лейк поспешили успокоить её, пока она ещё что-нибудь не сломала.
Бак либо не заметил дыру, либо не обратил внимания. Казалось, он выпал из пространства. Поэтому мы просто ушли и направились обратно в Подземелье, очень удручённые и опечаленные.
Даже для гномов.
Глава 20В которой я получаю своё первое гномье оружие
Когда мы вернулись в Подземелье, Иган, Лейк и Глэм отправились на поиски отца Игана, чтобы рассказать ему о Баке. А мы с Ари неуверенно топтались в туннеле.
– Пойдём, посидим в Арене, – предложила Ари, когда стало ясно, что я так и буду стоять в темноте как кретин.
– Э-м-м, ну давай, – сказал я.
Такое со мной впервые. Обычно девочки говорят что-то вроде: «Пожалуйста, свали с дороги» или «Жирмонт, отвали». Хорошо, что с Ари так легко, а то я бы только и делал что нервничал. Но всё равно пока мы шли по коридорам мои ладони вспотели.
В Арене было почти пусто, потому что большинство детей тренировалось под надзором опытных инструкторов. Но мы заметили нескольких детей: кто-то играл, кто-то смешивал зелья.
Мы стояли у входа и смущённо смотрели друг на друга. Если честно, я совсем не представлял, что делать, когда остаёшься с девочкой вдвоём, потому что раньше такого не случалось.
– Ты играешь в шахматы? – спросил я.
– Нет, но мне всегда хотелось научиться, – сказала Ари.
– А, – сказал я. – Понятно.
Только потом до меня дошло, что на самом деле она ждала, что я предложу научить её. Но я совсем ничего не понял и тупо уставился на ребёнка, варившего какое-то зелье в алхимическом алькове.
– А хочешь, я покажу, что умею делать? – спросила Ари, кивнув в сторону кузницы.
– Конечно! – сказал я. – Я бы хотел посмотреть, ну… как ты работаешь… Если, конечно, ты не против.
Трудно было сохранить невозмутимое выражение, потому что если до этого ей и казалось, что я клёвый, то теперь она наверняка изменит своё мнение. Но Ари по-дружески рассмеялась.
– Если бы я была против, то не предлагала бы! – сказала она. – Пойдём.
Вдвоём мы прошли к той части пещеры, где стояли чаны с расплавленными металлами, наковальни, стойки с инструментами, плотные фартуки и посреди этого несколько раскалённых печей.
– Так хорошо, как у брата, у меня не получается, – сказала она. – Видимо, я слишком много времени трачу на концерты.
– Концерты?
– Ага. Музыкальные концерты, – уточнила она.
– На каких-нибудь фестивалях традиционной музыки гномов?
Ари рассмеялась, пока надевала плотный кузнечный фартук.
– На рок-концертах! – пояснила она. – Парни с гитарами и барабанами на сцене.
– Ааа… понял, – сказал я, краснея. – А как так вышло, что ты увлеклась современной музыкой?
– Если я гном, ещё не значит, что безвылазно сижу в пещере, – ответила она.
– Ну конечно.
Она замерла, вздрогнула, а затем рассмеялась своим заливистым очаровательным смехом.
– Прости, никудышное объяснение, – сказала она. – В общем, я всерьёз горжусь тем, что я гном, но это же не значит, что я обязательно должна ненавидеть весь современный простолюдинский мир. Может быть, именно потому мне так нравится современная музыка. Она совсем не похожа на то, к чему я привыкла, пока росла тут. Это экзотика. Как и ты.
– Я?
– Ну да. Ты, наверное, первый ребёнок, выросший с простолюдинами, с которым я подружилась, – сказала она.
Когда она назвала меня другом, мои ладони снова вспотели. Я и сам уже почти считал её и остальных ребят друзьями, но был уверен, что они просто жалеют меня, потому что я потерял отца.
– Ну и как, я произвожу хорошее впечатление? – спросил я. – У меня хорошо получается быть представителем простолюдинов?
Ари снова рассмеялась. Вот бы я умел шутить так, чтобы она никогда не переставала смеяться.
– Ты клёвый, – сказала она, улыбнувшись, и приступила к работе.
– А я никогда не бывал на музыкальных концертах, – признался я. – А остальные гномы, они одобряют такие штуки?
– А ты что, делаешь только то, что разрешает твой отец? – вместо ответа спросила она, перекрикивая шум от пара и огня.
– Ну, в основном, – сказал я. Не стал уточнять, что недавно выпил немного чая против воли отца, собственно из-за чего всё это и началось.