– Э-м…
– Он ждёт нас прямо сейчас, – сказал он. – Идём быстрее.
Лейк, Ари, Глэм и Иган уже ждали в приёмной Данмора со своими родителями, сидя за столом в углу комнаты. Финрик и я сели рядом с Щукенмраками. Родители Глэм были такими же, как и она: плотными, мускулистыми и волосатыми. И хотя я до конца не разобрался, какие черты гномы считают привлекательными, но в них было что-то величественное. Они производили ошеломительное впечатление. Трудно объяснить.
– Я получил официальную ноту протеста от эльфийского уполномоченного по гномьим вопросам, Аилса Пресцерана, – начал Данмор, как только я занял своё место. – Он утверждает, что сегодня днём пятеро юных гномов нарушили Тринмурский пакт и использовали магию против эльфов, что строжайше возбраняется разделом 3, статьёй 14, подпунктом 4а, абзацем 3 нашего длительного мирного соглашения.
Он помедлил, а потом к нашему удивлению улыбнулся.
– Конечно же, дражайший посол Пресцеран забыл упомянуть, что эльфы, вероятно, первыми нарушили соглашение пять дней назад и наняли тролля, чтобы похитить одного из старейшин Совета, – сказал Данмор, и едкая улыбка сменилась на хмурую. – Не стоит и говорить, что у нас нет доказательств этому. Но это уже не так важно. Не существенно, кто нарушил соглашение первым. Важнее то, что сейчас напряжение возросло до небывалых за последние сотни лет пределов.
Я сидел, уставившись в пол. То самое, чего я пытался избежать, скрывая, что мне известно об участии эльфов (не всех) в похищении моего отца, случилось именно поэтому. Стараясь самостоятельно решить проблему, я вломился в эльфийскую школу, и теперь напряжение готово перерасти в настоящий конфликт.
– Из этого следует один единственный вывод, – продолжил Данмор. – Нам нужно усилить подготовку. Скоро будет представлен гальдерватн. Мы ожидаем новую партию с раскопок в Норвегии и Болгарии. Гальдерватн также доставляется в другие отдельноземные общины по всему миру, чтобы там тоже могли начали подготовку. Нам придётся сократить график. Ошибки недопустимы: что-то грядёт. Примет ли Совет это на предстоящем Всемирном заседании уже не принципиально. Важно то, что вы все должны закончить курс боевых искусств за месяц.
У меня внутри всё сжалось. Вот почему я всегда избегал необдуманных действий в прошлом. Пузельбумы – страшные неудачники. Мы всегда делаем только хуже. И я живое тому доказательство. Я практически в одиночку привёл два народа к войне. И могу ли я сделать что-нибудь, чтобы вернуть всё как было?
– И что, нас никак не накажут? – спросила Глэм.
– Нет. Ваши решительные действия продемонстрировали мне, всем нам, на что способны гномы, – сказал Данмор. – С вас нужно брать пример, к которому нужно стремиться. Вы взяли инициативу в свои руки и потом сражались, отбросив все сомнения. Вы забыли про пессимизм, вас не остановила угроза полного провала, которого мы всегда ждём. Гномы вроде вас помогут вернуть нам былое величие. Или умрут на поле боя.
На следующий день мы наконец-то начали тренировки с Баком.
Мы пытались угадать, с чего мы начнём: битва на топорах или магия? Стрельба из лука или оборонительные приёмы в бою? Метание кинжалов или что-то настолько крутое, что мы и вообразить не можем?
И не было предела нашему разочарованию, когда мы весь день провели в Гумбольдт-парке, в буквальном смысле обнимая деревья. Пенсильванский ясень, если быть точным.
– Сила гномов неразрывно связана с землёй, – повторил Бак в восемьдесят девятый раз. – В схватке преимущество не у того, кто быстрее, искуснее или хитрее, а у того, у кого сильнее связь с природой. С самой землёй. Она дала нам жизнь и может забрать её обратно, если ей этого захочется.
Я лежал, уткнувшись лицом в траву, стараясь вдыхать «кислород из первых уст» как учил Бак. Лежал и изо всех старался не думать, сколько собак приседало в этом самом месте.
Неподалёку Ари обнимала дерево, стараясь узнать «историю его жизни». Лейк валялся в грязи на баскетбольном поле в нескольких метрах от нас, стараясь «увидеть разницу в исконном и привнесённом земных материалах».
Иган забрался на самую верхушку дерева и, примостившись на ветке, пытался «узнать о разнообразии природных сил вокруг нас» (хотя на самом деле изо всех сил старался не свалиться вниз). Головастик у пруда в центре Гумбольдт-парка собирал камни и втирал их в лицо, «насыщая мир внешний миром внутренним». Глэм собирала цветы диких растений, стараясь, насколько ей это удавалось, не повредить лепестки и пыльцу, «изучая истоки того, что даёт нам силу двигаться». Так нам сказал Бак.
Бред полнейший, по-моему. Бесполезная трата времени, а я бы мог выслеживать эльфов, похитивших моего отца.
– Я думала, нас будут учить тому, как крушить эльфов! – пожаловалась Глэм, наверное, в десятый раз.
– Скоро вы этими займётесь, – сказал Бак, делая очередной глоток из баночки «Доктора Пеппера». Он захватил с собой целый ящик газировки. – А до этого вы должны продолжать разговаривать с землёй. Вам не стать истинными воинами без этой связи. Теперь поменяйтесь!
Мы все поменялись местами. Теперь я в очередной раз обнимал ясень. Это была как минимум третья перемена за время земляных упражнений. Парочка бомжей ошарашенно уставилась на нас. Один из них попросил у Бака последнюю баночку газировки. Бак схватил большую палку и погнался за мужиком с дикими воплями. Затем он вернулся к нам, отбросив палку в сторону. Пожалуй, правильно, что он не взял с собой Кровопийцу, хотя я очень на это наделся. Топор снова разговаривал со мной этим утром, когда мы приехали на тренировку.
«Наконец-то вы начали», – сказал он.
Кровопийца стоял, прислонённый к стене рядом с диванчиком Бака.
«Мне надоело валяться без дела.
Скоро ты воспользуешься мной для своего спасения.
Вот увидишь, нас ждёт большое будущее.
На худой конец просто покрушим всё, что попадётся по пути».
Я уставился на него, в очередной раз думая, не сошёл ли я с ума. Почему никто другой не слышит его голос? Или все остальные тоже это слышат, но, как и я, притворяются, что ничего не происходит? Может быть, Кровопийца взывает ко всем? И я совсем не особенный?
Остаток дня мы провели, обнимая деревья, забираясь на них, лёжа в траве, ища камни, катаясь в грязи, собирая цветочки, разговаривали с силами природы, шептались с ветром (я серьёзно, между прочим), отражали внезапные нападения белок и птиц, короче выглядели как сборище придурков, а Бак поносил всех, о ком только вспоминал.
Лесные духи – лентяи.
Гоблины – вонючки.
Гномы – неудачники.
Эльфы – скопидомы.
Орки – ублюдки.
Скальные тролли вообще тупицы.
Врайты – бездушные твари (вроде его бывшей жены).
Полицейские – аферисты. А вместе с ними политики, учителя, повара и водители автобусов.
У лесных нимф воняет изо рта.
И так далее и тому подобное.
Казалось, он ни о ком не мог сказать ничего хорошего. Но ради отца я надеялся, что все эти дурацкие земные штучки в конце концов окупятся и превратят меня, по крайней мере, в сносного воина.
Следующие несколько дней тренировок были куда более захватывающими. Целый шквал мероприятий и упражнений, гораздо более близких к тому, что мы все ожидали увидеть.
Мы провели ещё полдня, резвясь в Гумбольдт-парке, как кучка психопатов-хиппи. Но после этого, когда нам самим уже стало казаться, что мы поняли, зачем вытворяем всё это, Бак остановил нас и сказал:
– Теперь вы готовы.
Наконец мы добрались до чего-то конкретного, интуитивно понятного и… сурового. Мы узнали о боевых позициях. Как переместить свой вес, как встать, чтобы двигаться легко и плавно. Мы изучили некоторые основные приёмы боя на мечах, используя настоящие гномские мечи. Мы узнали о типах и размерах щитов и их прочности при ударе. Мы научились метать маленькие топоры (Головастику и Ари особенно это удавалось.) Мы узнали о множестве различных видов оружия гномов (и не сосчитать).
Всё это пугало меня, но остальные, наоборот, приободрились. Возможно, они не думали о предстоящих битвах, просто круто было по-настоящему помахать оружием.
Но я всё больше и больше разочаровывался. В конце концов, я делал это только для того, чтобы заполучить Кровопийцу и заручиться его поддержкой в поиске отца. Но однажды, когда я спросил об этом Бака, он резко ответил мне, что я ещё не готов.
Конечно, мы не изучали все эти вещи в самом парке, на глазах у всего западного Чикаго. Представьте себе группу детей и одного глушащего газировку взрослого, бросающих маленькие топоры посреди городского парка.
На самом деле наши тренировки проходили прямо над квартирой Бака.
На второй день, покинув парк, мы вернулись в его квартиру. Кровопийца всё ещё был там. Лежал на полу под диваном. Он снова заговорил со мной.
«Все цветочки собрали?
Забери меня.
Давай сломаем что-нибудь, а?»
Я сделал шаг к нему, но Бак успел первым. Затем мы пошли в коридор и поднялись по лестнице. Наверху была единственная дверь, исписанная граффити, и семь замков, которые явно были сделаны гномами, со сложным узором, выгравированным на них. Весь пятый этаж жилого дома расположился за дверью – одна огромная комната, разделённая лишь несколькими опорными колоннами. Это был настоящий склад гномьего вооружения и тренажёров. Было небольшое пространство для стрельбы из лука, пластиковые мишени, выстроенные в линию, для метания топоров и ножей, стойки с тупыми мечами для тренировок и тренировочная амуниция, тренировочные боевые топоры, булавы, арбалеты и ещё какое-то вооружение и доспехи, которые я даже не мог назвать.
Это был настоящий учебный центр гномов. Именно здесь мы проводили с Баком всё время от рассвета до заката, выматываясь настолько, что единственное, чего нам хотелось после каждой встречи, – это пойти домой и рухнуть без сил на кровать. Именно там мы впервые начали походить на воинов. Некоторые из нас нервно (Ари, Иган и я). А некоторые с огромным энтузиазмом (Глэм, Головастик и Лэйк). И вскоре стало ясно, что мы неплохо усвоили то, чему нас научил Бак, хотя он всякий раз резко и грубо отзывался о наших промахах.