АМИ начали раздавать большие деревянные дубинки студентам-гномам. Они были такими тяжёлыми, что некоторые дети едва могли их поднять.
– Хм, а может, не стоит рисковать и использовать опасное оружие? – воскликнула Ари.
Фенмир подозрительно посмотрел на неё.
– Разве ты не слушала, дитя? – возмутился он.
– Конечно, но… – начала Ари, но он не дал ей закончить:
– Чтобы творить магию, угроза должна быть настоящей, – сказал он. – Защитное заклинание никогда не сработает, если нет реальной опасности. Но я всё же прошу вас быть внимательнее к своим партнёрам. Давайте сегодня обойдёмся без черепно-мозговых травм.
Тусс вернулась в нашу группу с кучей деревянных дубинок. Она раздала три из них и разбила нас на пары. Мне попалась Ари. Она с опаской взяла дубинку. На лице у неё отразилась смесь ужаса, волнения и, может быть, лишь самую чуточку – предвкушения.
Глэм поставили в пару с маленьким ребёнком раза в два меньше, чем она. Её глаза светились от восторга, когда она с восхищением смотрела на здоровенную дубинку. Малыш с опаской взглянул на неё, сжался и отступил назад.
– Беспокоиться не о чем, – заверил нас Фенмир. – Конечно, существуют особые заклинания, доступные лишь единицам из гномов. Некоторыми за всю историю воспользовались лишь раз. У каждого магические способности уникальны и неповторимы. Но основные заклинания, такие как это, по силам всем. Вы все способны сделать это. Начинайте, когда будете готовы.
Все дети в комнате напряжённо замерли напротив своих партнёров. Казалось, только Глэм радовалась, что сейчас стукнет напарника массивной деревянной дубинкой. Все остальные нервно передёрнули плечами и осторожно подняли своё оружие.
– Грег, я совсем не хочу этого делать, – сказала Ари, закинув дубинку себе на плечо.
– Всё в порядке, – заверил я её. – Мне будет не больно. Я уже делал это раньше, так что бей.
А чего мне было бояться. Ведь я сотворил это волшебство, когда даже не знал о существовании магии.
– Готов? – спросила Ари, снимая дубинку с плеча.
– Пф, – сказал я в шутку. – Посмотрим, как у тебя это получится. Спорим, что такими изящными ручками ты даже замахнуться как следует не сможешь.
Ари улыбнулась, оценив шутку.
– Сам напросился, – сказала она, замахиваясь дубинкой.
Я напрягся, хотя уже знал, что ничего страшного не произойдёт. Ведь я ничего не почувствовал, когда Перри ударил меня по лицу. Я бесстрашно наблюдал, как дубинка летит в меня, и ждал, что она отскочит, как надувная, а не дубовая. Затем дубинка врезалась в моё плечо, и в глазах всё потемнело от дикой боли.
Я рухнул на пол и оттуда увидел взволнованное лицо Ари.
– Грег! – воскликнула она. – Ты в порядке?
Моё левое плечо саднило, а рука отнялась, и вряд ли когда-нибудь ко мне вернётся. Я сел, опираясь на правую руку. Левая висела беспомощно. Я увидел, что отлетел метра на три от того места, где стоял. С какой же силой она меня долбанула?
– Грег, – крикнула Ари. – Скажи что-нибудь!
Мне казалось, что все уставились только на меня, единственного парня, который не смог превратиться в камень. Но всем было не до того. Многие сами валялись на полу. Почти пятнадцать гномьих детей катались от боли, а их партнёры склонились к ним, прося прощения.
Единственным, кто смог превратиться в камень, был напарник Глэм. Он всё ещё никак не мог прийти в себя, зато остался цел. Расстроенная Глэм смотрела на свою дубинку, от которой остались лишь жалкие ошмётки.
– Грег, у тебя сотрясение? Чего ты молчишь? – отчаянно причитала Ари, оглядывая комнату. – Помогите, мне кажется, я покалечила напарника!
– Да всё в порядке, – наконец сказал я.
Ари, которая никак не могла успокоиться, помогла мне подняться. Постепенно я начинал чувствовать ушибленное плечо, отчего стало ещё хуже. Может быть, наши кости и прочные, но плоть мягкая, как перезрелый банан. На левом плече уже расплывался синяк.
– Может быть, вы хотите узнать, почему почти все вы потерпели неудачу? – самодовольно спросил Фенмир со сцены без малейшего сочувствия. – Вы не слушали меня! Я сказал вам: магия гномов – это чувство, реакция, вера. Так почему же вы потерпели неудачу? Почему?
Никто не решился ответить, и он продолжил, всё ещё улыбаясь.
– Потому что никто из вас не верил, что вам угрожает реальная опасность, – сказал он. – Вы не можете лгать себе и ожидать, что это сработает. Гальдерватн всегда знает ваши скрытые мысли. Если в вас нет страха и отчаяния или во время заклинания вы думаете о чём-то другом, то не будет никакой магии. Пробуйте снова.
Все неуверенно переглядывались, потому что никому не хотелось, чтобы его били дубинкой, которой можно было всё что угодно разнести вдребезги.
Тусс принесла новую дубинку и велела Глэм поменяться местами с партнёром. Глаза Глэм на мгновение расширились от ужаса, но она заметила мой взгляд, и на её лице появилась отчаянная уверенность. Она передала свою дубинку напарнику и упёрлась руками в бока, как нерушимая скала. Её партнёр с трудом поднял дубинку и кое-как закинул на плечо.
Мы снова заняли свои места. Ари не притронулась к оружию. Она покачала головой.
– Я больше не собираюсь тебя бить, – сказала она.
Должно быть, Фенмир наблюдал за нами, потому что он спрыгнул со сцены и подошёл.
– Ты должна, – сказал он ей.
– Но… зачем такая жестокость?
– Ты что, думаешь, что эльфы, оборотни и гоблины просто пообзываются и подадут иск в суд? – строго спросил Фенмир. – Нет, потому что в новом мире ничего этого не будет. Мы должны научиться защищать себя, и это единственный способ. Магия гномов срабатывает только в минуту реальной опасности. Мы никогда не научимся, если не будем практиковаться в реальных ситуациях. Теперь бей своего друга, иначе однажды его голову может раскроить эльфийский клинок!
Он вернулся к своему посту на сцене. Все смотрели на него не двигаясь.
– Чего вы ждёте? – закричал Фенмир. – Давайте снова!
Одновременно маленькие гномы подняли дубинки и замахнулись на партнёров.
Ари неохотно подняла свою и сделала шаг ко мне.
– Прости, Грег, – сказала она.
Я приготовился к удару, на этот раз моё сердце трепетало от ужаса, потому что ушибленное плечо саднило, напоминая о боли, которую я ощутил всего лишь несколько минут назад. Я сжался и хотел увернуться. В последний момент я вспомнил то ощущение, когда стал камнем и вообще ничего не почувствовал, когда Перри съездил мне по лицу. В глазах снова потемнело.
– Грег! – сказала Ари секунду спустя. – У тебя получилось!
Оказывается, потемнело, потому что я закрыл глаза. Я медленно открыл их.
– Я это сделал?
Ари взволнованно кивнула.
– Дубинка попросту отскочила от тебя! – сказала она. – Ты превратился в блестящий чёрный гранит. Это было действительно круто.
Оказалось, что на этот раз почти у половины детей получилось. Другая половина снова растянулась на земле, корчась от боли (наверное, теперь, во второй раз, было в два раза больнее). Глэм опустилась на одно колено и, морщась, тёрла правое бедро. Ей ещё повезло, что тощий партнёр не мог как следует замахнуться.
Ари и я перешли на следующий этап. У меня, конечно, не было желания замахиваться гигантской деревянной дубинкой на подругу. Но я знал, что хитрость заключается в том, чтобы напугать её, иначе у неё с первой попытки ничего не получится, как и у остальных.
Поэтому я хмуро посмотрел на неё, поднимая своё внушительное оружие, и сказал:
– Будет больно! Сильно.
Я не стал медлить и не дал Ари собраться с мыслями. Я даже дико завопил, качнувшись вперёд, чтобы напугать её ещё больше. И на её лице отразился настоящий испуг.
И это сработало! Ари превратилась в мрамор удивительно красивого зелёного с серым отливом оттенка. Вид гномообразного камня так поразил меня, что я чуть не выронил дубинку. Но она уже влекла мою руку вперёд. С громким стуком дубинка обрушилась на мраморную Ари, и отскочила, не причинив ей никакого вреда. Ручка задрожала, и удар болезненно отдался в моём плече.
Спустя секунду Ари снова стала собой, всё ещё щурясь от удара, которого не было.
– У меня получилось? – спросила она, понимая, что ничего не почувствовала. Я кивнул и улыбнулся. Она засмеялась.
Мы ещё целый час отрабатывали заклинание, так как не всем оно давалось так легко. Одному ребёнку удалось превратить в тусклый оранжевый камень лишь ногу, и дубинка ощутимо стукнула его по пояснице. Другой гном превратился в каменистое переплетение дерева и виноградной лозы вместо камня. Он тут же снова стал гномом из плоти и крови и закричал от боли. Один гном, вместо того чтобы превратиться в камень, испуганно и смущённо уставился на напарника, обхватил руками шорты и из них вывалилось несколько камней разного размера. Все, кто это видел, покатились со смеху.
Кроме Фенмира Мистмохуса.
Он разочарованно покачал головой и потребовал, чтобы они попробовали ещё раз. Фенмир настоял, чтобы мы не двигались дальше, пока каждый из нас не освоит это заклинание в совершенстве. Настолько это было важно.
– На сегодня всё, – в конце концов сдался Фенмир, выглядя очень уставшим и удручённым. – Приходите через три дня, мы продолжим и, надеюсь, выучим больше заклинаний. Ещё так много всего нужно освоить. Магия гномов практически безгранична. Всё наладится. Должно, иначе мы все обречены.
Глава 31В которой я понимаю, что скучаю по беседам с неодушевлёнными предметами
К счастью, на следующий день была тренировка у Бака, потому что рука болела так сильно, что я едва смог позавтракать и совсем не был готов к новым ударам булавой по плечу.
Лейк и Иган весь день расспрашивали о нашей магической подготовке, но было трудно сказать что-то определённое. В гномьей магии было столько всего, чего мы так и не поняли.
– Что значит «нет слов»? – спросил Иган, пока мы метали топоры по мишеням.
– То есть ты вообще не говоришь, чтобы творить магию, – сказала Ари. – Ты просто должен чувствовать и думать, тогда произойдёт то, что ты хочешь.