– Странно, – сказал Иган. – Как-то слишком легко.
Ари, Глэм и я посмотрели друг на друга, а затем рассмеялись. Лейк, видимо, злился, потому что ему было совсем не смешно, а Иган выглядел смущённым. Головастик вообще не обращал на нас внимания и сосредоточенно швырнул в цель ещё один топор.
Оказалось, у него был талант к метанию топоров. Он делал это даже лучше, чем его отец.
Тренировки снова разочаровали меня. Мы занимались этим уже пять дней, а я нисколько не продвинулся в поисках своего отца. И Кровопийцу тоже до сих пор не получил. Я вообще не слышал и не видел его весь день. И с удивлением понял, что мне его не хватает. Особенно после того, как он в последний раз заявил, что при следующей встрече я возьму его, отомщу за отца, и всё изменится.
После занятий в тот день Иган попросил Бака рассказать какую-нибудь древнюю военную историю. Оказалось, что Бак был довольно хорошим рассказчиком. Иган, Лейк и Глэм часто расспрашивали о древних битвах, о которых не было сказано ни в одном из старых текстов, а вместо этого они передавались из уст в уста в семье Бака в течение нескольких тысяч лет. Поэтому после тренировки Бак устроился в своей гостиной, чтобы начать рассказ.
Мы все собрались вокруг, но я никак не мог сосредоточиться на его истории. Мне хотелось узнать, где Кровопийца. Наступил переломный момент. Мне надоело ждать, а папы всё ещё не было рядом.
– Я расскажу вам о Битве за Гюнтский фьорд, – начал Бак. – Самая кровавая схватка между батальоном гномов и несколькими отрядами орков и минотавров, которые недавно присоединились к альянсу эльфов. Они охраняли особенно важный фьорд в Восточных землях С’Марта, чуть ниже Рейджвенфельдских гор и немного западнее.
Я извинился, и сказал, что мне нужно в туалет. Никто не заметил, что я отлучился, и Бак продолжал свою историю, а я направился по коридору, мимо ванной комнаты, замерев у соседней двери. Но она была закрыта. Я уже хотел уйти и заглянуть в следующую дверь, но знакомый голос в моей голове остановил меня.
«Куда ты собрался?
Я здесь».
– Но тут закрыто, – прошептал я.
«То есть ты позволишь запертой двери помешать тебе найти отца?»
Я собрался оправдываться и спорить с топором, но он не дал мне даже слова вставить.
«Да шучу я. Сейчас всё решим».
Раздался щелчок.
Я потянулся к двери, но остановился. Я стоял в коридоре в квартире сварливого мужика и разговаривал с топором, который волшебным образом отпер мне дверь, будто это всё равно что сходить к холодильнику, чтобы что-нибудь перекусить. Я спятил?
«Нет, нет. Действуй».
– Перестань говорить мне, что делать, – прошептал я в дверь.
«Я просто помогаю решиться на то, что ты и так должен сделать».
– Я с топорами не разговариваю, – медленно произнёс я.
«Ещё как разговариваешь, пусть только мысленно».
Я глубоко вдохнул и наконец открыл дверь. Комната явно была личной оружейной Бака. Когда-то это была просто обычная спальня в старом жилом доме. Но теперь вокруг были стойки с древним оружием и доспехами всех видов. Некоторое оружие было простым и заржавевшим, возможно, от крови; другое было инкрустировано драгоценными камнями или расписано замысловатыми узорами из блестящего золота. Кровопийца покоился на стойке, окружённый пятью боевыми топорами разных форм и размеров.
Как в документальном фильме про анонимных свидетелей, где лица участников размыты, остальные топоры померкли рядом с Кровопийцей.
«Забери меня.
Спаси своего папу».
– Как ты мог узнать то, что никому неизвестно? – прошептал я.
«Я не знаю, где он. Но ВМЕСТЕ мы найдём его. Моя сила в тебе. И только ты можешь высвободить её. Забери меня, позволь мне называть тебя своим новым владельцем, и мы исправим всё, что было неправильно. Обещаю».
Я сделал ещё один шаг к стойке с оружием. Серебряная ручка Кровопийцы с замысловатым узором сияла, словно заряженная электричеством. Чёрное лезвие было отполировано как обсидиан, хотя это всё же был металл, а не камень. Топор поблёскивал, и я знал, что он говорит правду.
Я протянул руку и обхватил рукоятку Кровопийцы, которая оказалась удивительно холодной.
И мир исчез.
Глава 32В которой мы с волшебным топором совершаем психоделическую однодневную поездку на лесистый спутник Эндора
Сказать, что я просто перенёсся в другое место, значит, не сказать ничего. Когда рука коснулась топора, мои пальцы онемели. Синие огоньки заискрились в моей ладони, и я смог видеть сквозь кожу. Я видел свои собственные кости, вены и сухожилия, ставшие яркими на несколько мгновений. Теперь вся моя рука пылала в огне. Потом это свечение распространилось по всему моему телу. Всё, кроме топора, исчезло, как будто нас поглотил тёмный огонь. Мне казалось, что я вообще больше ничего не смогу чувствовать. Вместо этого мы парили, растворившись в абсолютном нигде. Нет, даже не парили – не было ни ветра, ни земли, не было ни подъёма, ни падения.
А потом я увидел своего отца. Сначала я мог видеть только его лицо, окружённое мерцающими краями реальности. Он был грязным и сильно похудевшим с тех пор, как мы виделись в последний раз. Совершенно измотанный, с ввалившимися глазами. Я боялся, что схожу с ума, но при виде отца это стало совсем не важным.
Постепенно я стал различать и другие детали. Его спутанные волосы, шея и грязная рваная рубашка (футболка My Little Pony – признак того, что у его похитителей либо мало денег, либо своеобразное чувство юмора). Он был грубо выбрит, потому что на лице были видны засохшие капельки крови на многочисленных мелких порезах.
За ним я видел каменную кладку. Кровать была просто деревянной, без простыней, без матраса, без подушки. Тут же лежала потрёпанная книга «Тёмный эльф» Роберта Сальваторе. Непонятно, то ли они так пытали его, переубеждали или всерьёз считали это актом милосердия.
Отец был прикован цепями к стальным ножкам кровати. Маленькое грязное ведро стояло в углу камеры.
Так вот что это – камера!
И я понял, что это не сон. Это видение. И я никогда не видел отца таким измученным. Похитители сбрили его бороду! Для гномов борода – это не просто повод для гордости, в ней отражается вся личность гнома, вся его истинная суть. Они знали это и всё равно сбрили её.
Мой папа разговаривал с кем-то, кого мне не было видно. Я мог видеть только затылок похитителя с длинными сальными волосами, прилипшими к черепу. Высокий, тощий человек с заострёнными ушами, которые нельзя перепутать с другими.
У меня было смутное ощущение, что мы уже встречались, но это бред, потому что, кроме Эдвина, я не знал никого из эльфов, а этот был явно старше и выше моего друга. Тем более я не видел его лица, почему тогда он мне казался таким знакомым? Мне не давали покоя его жесты, осанка, манера двигаться. Язык его тела я, казалось, знал лучше, чем жесты собственного отца, как будто я провёл с парнем, который удерживал моего папу в плену, больше времени, чем с кем-нибудь другим на планете.
Но это просто невозможно. Я его впервые вижу. Но ответ, который объяснял это странное ощущение, лежал на поверхности. Может быть, я знал кого-то, кто с рождения пытался подражать этому человеку? Но я отказывался верить в это. Слишком жёстким был бы для меня этот удар. И я просто сосредоточился на лице отца, смотревшего на эльфа по другую сторону решётки.
Затем, так же внезапно, как появилось, всё исчезло. Я снова очутился в пустом, непроглядном пространстве. В руке сверкала рукоять Кровопийцы, и единственным ощущением, кроме боли, которая заполнила меня, – была жалость к моему отцу.
Потом я увидел самого себя. Вот я играю с Эдвином в шахматы, вот веселюсь с другими гномами, тренируюсь с Баком и остальными, плотно ужинаю с Финриком в нашей новой квартирке. Некоторые эпизоды были мне смутно знакомыми, я припоминал их, но другие существовали только в моём воображении. Когда это мы с Финриком ели целого жареного кабана на ужин? Не было такого. Хотя. Я не очень отчётливо помнил события последней недели.
Но главный вопрос даже не в том, было это на самом деле или нет. Вопрос в том: зачем они нужны? Зачем Кровопийца показывает мне всё это? Чего добивается?
«А ты так и не догадался?
Может, твоя подруга Глэм права, и ты милый, но тупой?
Хорошо, тогда смотри ещё».
Затем я увидел Люка Скайуокера, разговаривающего с Леей на мостике в деревне эвоков в «Возвращении джедая» – фильма, который я видел только один раз, и мне он совсем не понравился. Слон гулял по одинокой пустыне. Унылый парень сидел за компьютером, бессмысленно пролистывая страницу за страницей. Два парня болтали в унылом коридоре, у обоих были карточки с ключами безопасности и эмблемой странного орла, которого я раньше не видел.
Я понятия не имел, зачем Кровопийца показывает мне этот случайный набор видений. Сейчас я был пленником топора, вынужденным смотреть эти странные картинки-шарады, и у меня не было ни единой догадки, что всё это может означать.
А потом всё точно так же резко кончилось. Я вернулся в арсенал Бака. Кровопийца лежал на полу у моих ног. И хотя я знал, что мой папа ещё жив, легче от этого не стало.
«Ты знаешь, что нужно делать?»
Я покачал головой.
«Но ты видел своего отца?»
Я кивнул.
«Грег, ты должен верить всему, что видел со мной. Значит, должен знать, как поступить».
– А я не знаю, – прошептал я. – В этом не было никакого смысла. Ты можешь мне объяснить?
«Нет. Я не знаю, что ты видел, Грег. Ты пользуешься моей силой, но всё, что ты видел, дано разгадать лишь тебе. А теперь иди и делай то, что нужно, пока не стало слишком поздно. Мне кажется, что в глубине души ты уже знаешь ответ».
Я вышел, оставив Кровопийцу в комнате. На самом деле мне не очень хотелось бросать его здесь. Внутренний голос твердил мне, что нельзя снова это делать. Но я знал, что не смогу вытащить его оттуда.