Она разложила карту на краю кровати Энгля.
Энгль моргнул.
– Но мы же не знаем, куда идти.
Он был прав. А если искать дорогу в Тенях вслепую, на это может уйти несколько дней.
Дней, которых у них не было.
– Да, знаю, – сказала Мельда. – Но если мы будем сидеть здесь, то точно ничего не найдём. А если нам повезёт, мы доберёмся до озера из «Армии костей». Ну а оттуда её замок уже должен быть совсем близко.
В её голосе звучал оптимизм, но Тор сразу понял, что она боится не меньше, чем Энгль.
Тор зажмурил глаза и далеко не сразу их открыл. Он очень устал. Ему трудно было стоять. Его проклятие тоже начало распространяться по руке, причиняя жгучую боль.
Он ушёл из комнаты с новым костюмом; по груди его разливался гнев. Они прошли так далеко, разгадали все эти сказки, и ради чего? Чтобы признать, что всё равно даже не представляют, где именно в Тенях живёт Ночная Ведьма? Чтобы, может быть, умереть, так и не найдя её?
Это он виноват, напомнил Тор себе. Именно из-за его дурацкого желания его лучший друг сейчас лежит в соседней комнате и гниёт заживо.
Это всё он виноват.
Тор пнул изножье кровати, и спинка с приятным стуком ударилась о стену. Большой палец ноги тут же пронзила боль, но он повернулся и ударил ногой ещё и свой рюкзак.
Всё содержимое разлетелось по комнате – в том числе и «Книга Куэнтос», которая скользила по полу, пока не врезалась в комод. С верхней полки комода упала какая-то стеклянная безделушка, разбившись на тысячу кусков.
Тор опустился на пол, готовый рвать на себе волосы. Из его горла вырвалось что-то, похожее одновременно на рычание и всхлип.
А потом он увидел это. Точнее, не увидел – видел-то он эту вещь раньше очень много раз. Но лишь сейчас по-настоящему заметил…
Маленький серебристый символ на переплёте книги сказок: ключ. И не просто какой-то ключ – Тор уже видел именно это обозначение раньше…
Но где?
– Мельда! – закричал Тор, выбегая из комнаты. – Я понял!
Тор с такой силой развернул карту, что надорвал её сверху. Он показал на символ на обложке «Книги Куэнтос», а потом на точку в большой чёрной дыре, обозначавшей Тени.
Среди символов на карте не было ничего важного – по крайней мере, как они считали. Просто условные обозначения, объяснявшие, как изображены на карте географические объекты – горы, леса, реки. Именно с помощью этих условных обозначений Мельда нашла Ивовую Рощу.
Тор показал на изображение ключа, которое так и было подписано: «Ключ».
– Это не часть условных обозначений, это место на карте, – сказал он так быстро, что даже не знал, поймут ли его друзья. – Это место, Мельда. Смотри, символы совершенно одинаковые.
Мельда и Энгль посмотрели на условные обозначения, потом на книгу и кивнули, но ничего не ответили.
Тор раздражённо схватился за голову.
– Вы понимаете?
Энгль вздохнул.
– Если честно – нет.
Тор закатил глаза и снова показал на обложку.
– Я готов поспорить, что этот символ обозначает человека, по чьим следам мы шли всё это время, единственного, кто встретился с Ночной Ведьмой и выжил. Сказочника. – Он ткнул пальцем в карту. – Он живёт здесь.
Энгль кивнул.
– Хорошо, я понял. Этот ключ – семейный герб или ещё что-нибудь такое, и ты нашёл его на карте, где-то в Тенях. Но как нам это поможет? Книга очень старая, Тор. Моя бабушка читала её, когда была совсем маленькой. Сказочник уже мёртв.
Энгль был прав.
– Знаю. Но, может быть, там до сих пор живут его потомки. – Тор снова показал на ключ на карте. – Они могут знать, как ему удалось сбежать от Ночной Ведьмы и не погибнуть. Или, ещё лучше, знать, где её найти.
Тор повернулся к Мельде.
– Да, звучит абсурдно, но, по-моему, это лучше, чем бесцельно блуждать, надеясь случайно наткнуться на логово Ночной Ведьмы. Может быть, они отведут нас прямо к ней!
– Не знаю, Тор…
Он резко выдохнул.
– Пожалуйста, Мельда. Я знаю, это рискованно, и я могу оказаться совершенно не прав. И я знаю, что это я втянул нас всех в эту историю. – Тор положил руку ей на плечо. – Но, пожалуйста, поверь мне.
Мельда посмотрела на карту, глубоко задумавшись. Потом перевела взгляд на руку Энгля.
Неуверенно вздохнув, она кивнула.
Тор бросился обратно в свою комнату, чтобы переодеться. Натянув штаны, свитер и плащ, он встал перед ростовым зеркалом, разглядывая себя.
Смотрел он не на одежду, хотя та была замечательной. Он разглядывал глаз на предплечье и маленькие чёрные полоски, отходящие от него. И запястье, на котором не было ничего – хотя всю жизнь до этого на нём были изображены два пурпурных кольца.
Он вспомнил, с какой радостью бросил желание в костёр на Новый год. Сейчас, оглядываясь назад, он понимал, какой же это было глупостью. Он получил дар при рождении – а потом просто выбросил его.
Но это не совсем правда.
Даже сейчас Тор не был готов раскаяться в том, что ему не нравились занятия в школе лидеров или что у него было другое увлечение. Вот о чём он действительно жалел, так это о том, что ненависть к своей эмблеме затмила собой всю его жизнь.
До Нового года мир Тора был малышом. Он не знал ни голода, ни трудностей, ни настоящего страха смерти.
Сейчас, в деревне, все обитатели которой погибли, эмблемы казались ему почти пустяком. Чем-то совершенно неважным. Тор хотел лишь избавиться от проклятия и вернуться домой. Ему даже плевать было, доберётся ли он до своего Грааля – главное, чтобы спаслись друзья.
Он отвернулся, так и не посмотрев на своё лицо. Тор и так понимал, что увидит на нём сильнейший страх… Он увидел бы человека, который собирается войти в логово льва. Даже если они смогут найти потомков сказочника, а потом и Ночную Ведьму, Тор не понимал, как ему – двенадцатилетнему мальчику-пустышке – убедить чудовище, которое живёт в книгах сказок, кошмарных снах и тенях, и снять проклятие.
Но он попытается.
Человек без лица
Давным-давно, когда звёзды жили в лужице, один человек гулял по лесу и пришёл к ручью. Он посмотрел в него и впервые увидел своё отражение.
– Я божественно красив, – сказал человек.
Теперь, зная, насколько он красив, человек потребовал найти ему невесту такой же красоты. Он искал повсюду: в малых деревнях и больших городах. Он искал везде, но во всех лицах, кроме своего, видел изъяны.
Он искал и искал, пока не вернулся в тот лес, где впервые увидел себя. Там он встретил женщину, сидевшую возле реки. Её кожа была ярко-золотой, а волосы – серебряными, словно в них вплетены звёзды.
– Наконец-то! – воскликнул он. – Я нашёл ту, что достойна моего великолепия!
Женщина засмеялась этим словам и сказала:
– Глупец, ты недостоин моей руки.
Красавец очень удивился.
– Но моё лицо идеально. Лучше него ты не найдёшь.
Она покачала головой и ответила:
– Я вижу не твоё лицо, а душу, и она прогнила насквозь. Ты самовлюблён, тщеславен и видишь во всех лишь плохое. – Женщина вздохнула. – Готова поспорить, твоё любимое слово – это твоё имя.
Она окунула золотую руку в воду.
– Я проклинаю тебя. Отныне ты будешь носить лица других, но не своё.
И с этими словами его лицо исчезло.
Он превратился в тень – без носа, глаз и рта. В чудовищного оборотня, который прячется во тьме и ищет новые лица, чтобы украсть их и добавить в свою коллекцию.
Так появился первый тщеславец.
Человек, наказанный за себялюбие.
18Сказочник
Старуха, одетая в пыльный старый халат, проводила их.
– Удачи! – закричала она, размахивая грязным платком, хотя даже не представляла себе, куда они идут.
Гроза закончилась, и Тор решил, что это хороший знак.
За деревней, в лесу, казалось, не было уже ничего живого – ни порывов ветра, ни шума, издаваемого животными, – но Тор не возражал, ибо тишина означала, что они уже близко.
Они прошли много миль, Мельда смотрела то на компас, то на карту. Тело Энгля гнило заживо, и у них не было права на ошибку.
На мельнице Мельда нашла цветы, собранные возле городка Кристаль. Они уже завяли, но сохранили свои пастельные оттенки. Она сплела из стеблей браслет и надела его на руку… как напоминание о разноцветном мире, который ждал их далеко-далеко отсюда.
Но даже с цветами Тени оставались очень мрачным местом. Тору казалось, словно он сплошь покрыт сажей, хотя с неба ничего не падало. Идти было тяжело, как никогда, будто по воде против течения. Он помахал руками перед собой – вдруг их окутал какой-нибудь прозрачный, но осязаемый туман, который невозможно увидеть? Но нет, руки не встретили никакого сопротивления.
Он поёжился, по спине побежали мурашки. Было что-то зловещее в том, что угрозу в воздухе невозможно увидеть… как будто слышишь шёпот, оборачиваешься – а там никого нет.
– Мы уже близко, – через пару часов с облегчением сказала Мельда.
Это было очень вовремя. Из-за проклятия Энгль шёл все медленнее, каждый шаг давался ему с огромным трудом. Тор протянул ему сумку с едой, и Энгль откусил немного от головки сыра, которую дала им старуха. Еда ему нужна была, как никогда.
Тор глянул через плечо Мельды. Прежде чем отправиться в путь, они нанесли места, обнаруженные в Тенях, на карту; расстояния они определяли, основываясь на том, сколько пришлось идти. От Гарта до Ивовой Рощи они шли примерно столько же, сколько от башни до мельницы, так что, измерив расстояние с помощью пальцев, они нарисовали на пергаменте обе эти остановки.
Если верить их подсчётам, ключ располагался к юго-востоку от мельницы, на полпути к Теням.
Но что, если они не правы? Часов у них не было. А время на этой стороне Острова Эмблем, похоже, идёт совсем иначе.
– Если этот дом и существует, то он должен быть прямо впереди, – прошептала Мельда.
Тор сплёл пальцы в нетерпении. Он знал, что прав, знал, что на карте обозначено жилище сказочника. Он не мог быть не прав. И даже если этот дом окажется заброшенным, он, по крайней мере, даст хоть какое-то укрытие от тёмной, вязкой атмосферы, а Энгль сможет там отдохнуть.