сь, что она мертва, и оставьте все, как есть, до приезда детективов. Том, ты дуй наружу и смотри, чтобы никакие зеваки сюда и носа сунуть не смели, а я пойду переговорю с ребятишками.
Выйдя из кухни, Финнерти направился в гостиную, где четверть часа назад оставил на софе безудержно рыдавшую Кэйт и пытающегося утешить девушку Боба. Когда он вошел, то отметил, что картина изменилась весьма незначительно.
— Что ж, — развел руками сержант, — призываю вас принять это… хм… мужественно. — Он слегка нахмурился, пытаясь припомнить имя юноши. — Тебя ведь, по-моему, звать Боб Кэри?
Боб молча кивнул, было заметно, что он слегка успокоился.
— Ты своим-то родителям хоть позвонил? Они знают, что тут случилось? — Боб отрицательно покачал головой. — Ну ладно. Я им сам позвоню и попрошу за тобой приехать. А пока мне хотелось бы поговорить с вами. О'кей?
— Мы, — наконец выдохнул Боб, — мы только вошли, увидели и… сразу вам позвонили.
Финнерти похлопал юношу по плечу.
— Ладно. Через какое-то время мы все проясним.
Рядом с телефоном на столе лежала телефонная книга, сержант открыл ее, отыскал нужный номер и следующие пять минут на все лады уверял Дэйва Кэри, что его сын жив и чувствует себя хорошо. Попрощавшись и повесив трубку, сержант вышел из комнаты. В кухню же он вернулся, лишь когда увидел в окно въезжавший во двор «вольво» Кэри.
Там уже работали два детектива, и Финнерти лишь следил, как они в поисках возможных улик методически исследовали буквально каждый сантиметр стен и пола.
— Ну, какие идеи? — спросил он, когда старший из детективов по имени Билл Райан поднял наконец голову и, увидев Финнерти, поздоровался.
— Пока особо никаких, — Райан пожал плечами, — но вообще мне кажется, что все было задумано заранее и исполнено дьявольски хладнокровно. Никаких следов взлома, борьбы или, скажем, насилия.
— Если ребята говорят правду — это дело рук ег мужа. Дочка ее утверждает, что он напился и, когда она утром уходила из дому, мать с отцом здорово ссорились. Собственно, потому она и ушла — отец начал ее доставать, мать, естественно, пыталась его одернуть. Вообще она думает, что мать собиралась сегодня отвезти своего супруга снова в лечебницу.
— А он ехать, естественно, не хотел.
— Конечно.
На пороге распахнувшейся двери черного хода возник Том Джексон, поддерживая на ходу высокого мужчину с полными ужаса глазами на испитом лице. Финнерти сразу же понял, кто перед ним, и шагнул к вошедшим.
— Мистер Льюис?
Алан Льюис молча кивнул, не отрывая взгляда от накрытого простыней тела.
— О, Боже, — выдохнул он.
— Ознакомьте его с правами, — кивнул Райан. — Было бы неплохо прямо сейчас получить признание.
— Нет, я все равно в это не верю, — произнесла упрямо Кэрол Кокрэн. — Не могу поверить в то, что Алан мог убить Марти — неважно, в каком состоянии он находился.
Было уже около девяти вечера — к Лонсдейлам же Джим и Кэрол приехали в половине седьмого. Едва притронувшись к наскоро приготовленному Эллен ужину, все четверо говорили только о том, что случилось. Ким уложили в комнате для гостей, Лайза с Алексом отправились наверх, но разговор в полуобставленной гостиной дома Лонсдейлов не утихал.
— Может, хотя бы на время сменим тему? — Эллен Лонсдейл усталым жестом откинула назад волосы. Она знала, что сделать это им не удастся — сегодня весь город говорил и жил только одним: действительно ли Марти Льюис погибла от рук супруга… или к этому причастен кто-то еще?
— Вот именно его состояние многое и объясняет, — Марш, казалось, не слышал вопроса жены.
— Но Алан даже пьяным был всегда… безобидным. Господи, Марш, да ты вспомни сам — Алан и трезвый отнюдь не живчик, когда же он напивается, то просто засыпает — и дело с концом.
— Ну, не всегда, — заметил Марш. — Помню, мы с ним недавно играли в гольф, так он выдал такой свинг, что, я думал, разнесет вдрызг и мяч, и клюшку.
— И все же это не убийство собственной жены, — настаивала Кэрол.
— К тому же, — напомнил Марш, — никаких следов борьбы там ведь не обнаружили. Как считают полицейские, Марти хорошо знала убийцу.
Кэрол упрямо покачала головой.
— Марти хорошо знала полгорода — так же, как и мы все. И потом — в своем доме она всегда чувствовала себя в безопасности… хотя один Бог знает почему. — Она окинула взглядом гостиную дома Лонсдейлов и поежилась. — Простите, но в этих бывших гасиендах мне тоже как-то не по себе.
— Кэрол!
— Милый, мы с Эллен достаточно давно знаем друг друга, а потому мне нет нужды лгать ей. А по поводу этого дома я ей сказала с самого начала — если в первые шесть месяцев она не приведет его в относительно пристойный вид, в гости к ней я точно ходить перестану. Ты посмотри, на что он сейчас похож — не то монастырь, не то замок с привидениями. Мне все время кажется, что по ночам здесь должны раздаваться стоны. И эти окна с чугунными решетками… как в тюрьме! — Из Кэрол словно выпустили пар — съежившись в кресле, она внезапно замолчала, затем, после долгой паузы, слабо улыбнулась Эллен. — Ну вот, я и сказала тебе то, что думала.
— И кое в чем ты права, — согласилась Эллен. — Собственно, почти во всем — кроме одного обстоятельства: я-то как раз люблю всю эту старину. Но, откровенно говоря, не понимаю, какое все это может иметь отношение к Марти.
— Ну, она же все время твердила, что в этой старой крепости чувствует себя в безопасности — а видишь, что с ней случилось.
— Но, дорогая, — запротестовал Джим, — убийство может произойти где угодно. Совершенно неважно при этом, старый или новый дом и как он выглядит…
Кэрол вздохнула.
— Да я понимаю. И понимаю, что все действительно выглядит так, будто это дело рук Алана. Но — не верю. И думаю, что на самом деле все было иначе.
Неожиданно в большой арке, отделявшей гостиную от холла первого этажа, показалась фигурка Лайзы. Разговор разом стих, все четверо повернулись к девушке.
— Вы… все еще говорите про миссис Льюис? — спросила Лайза неуверенно. Кэрол, поколебавшись, кивнула. — Можно… ничего, если я сяду здесь и просто послушаю?
— Я думала, вы с Алексом наверху слушаете музыку…
— Нет, мне, не хочется, — неожиданная резкость тона Лайзы заставила всех взрослых обменяться недоуменными взглядами. Возникшую паузу нарушила Эллен.
— Лайза, может быть… что-то случилось? Может быть, вы с Алексом из-за чего-то поссорились? — Лайза некоторое время молчала, затем отрицательно тряхнула головой, но Эллен поняла — девушка что-то скрывает. — Ну, скажи, пожалуйста. Тебе же самой станет легче. Вы все-таки поссорились?
— С Алексом? — внезапно вскинула голову Лайза. — Да ведь с ним же нельзя поссориться! Ему ни до чего нет дела, из-за чего же ссориться с ним! — Уже не пытаясь сдержаться, она заплакала. — Ой, простите… Мне не нужно было говорить это, но…
— Но это правда, — мягко произнес Марш. Встав, он подошел к Лайзе и обнял ее за плечи. — Все верно, Лайза. Мы все знаем, каким стал Алекс после аварии, и тоже тяжело переносим это… А теперь рассказывай.
Съежившись на краешке кресла, Лайза вытирала глаза отцовским платком.
— Мы действительно сначала слушали музыку, ко я хотела поговорить о миссис Льюис, а Алекс… он не хотел. То есть он говорил, но такие ужасные вещи… понимаете, как будто ему все равно, что случилось с ней и кто сделал это… Ему… ему даже все равно, что ее больше нет. — Она взглянула на Кэрол. — Мама… он сказал, что никогда и не знал ее… то есть миссис Льюис… а если бы даже знал, это ничего бы не значило. Мол, все когда-нибудь умрут, и нечего делать из этого… — она недоговорила и снова начала тихо всхлипывать, уткнувшись лицом в платок.
В комнате воцарилось долгое молчание. Встав, Кэрол подошла и села рядом с дочерью. Марш пристально посмотрел на жену.
— Но… но это же ничего… — начала было Эллен, но Марш оборвал ее.
— Как бы то ни было — говорить подобное он не имеет права! Он достаточно умен, чтобы сознавать — иногда лучше промолчать, хотя бы в данном случае… — Повернувшись, он направился к лестнице, ведущей наверх.
— Оставь его в покое, Марш! — крикнула Эллен вдогонку мужу, но тот уже поднялся на верхнюю площадку лестницы. Эллен, с дрожащими губами, повернулась к Лайзе.
— Но ведь правда, Лайза, — тихо произнесла она, — это… это же еще ничего не значит?
В комнату Алекса Марш вошел без стука, стиснув зубы от гнева и тяжело дыша. Алекс лежал на кровати, держа в руках книгу, из динамиков проигрывателя доносились звуки негромкой музыки. Увидев отца, Алекс отложил книгу и убавил звук.
— Гости уже ушли, да?
— Еще нет, — с нажимом произнес Марш. — Из-за тебя, между прочим. Какого дьявола ты тут наговорил? — Но прежде чем Алекс успел ответить, Марш продолжал гневным голосом: — Ничего, не трудись. Лайза и так уже нам все рассказала. Я же хочу знать только одно — почему ты это сказал. Лайза сейчас внизу, плачет, и не могу сказать, чтобы мне это казалось странным.
— Плачет? Из-за чего?
Марш всматривался в лишенное всякого выражения лицо сына. Неужели он действительно не понимает — из-за чего? И понял — да, это возможно, Алекс действительно не сознает, какое действие могут оказать на нормального человека его слова.
— Из-за того, что ты тут наговорил ей, — повторил он. — О миссис Льюис и о том, что она умерла.
Алекс пожал плечами.
— Я никогда не знал эту миссис Льюис. Лайза хотела поговорить о ней, но я не мог — я же ее никогда не видел.
— Дело не в этом, Алекс, — Марш не узнавал собственного голоса. — Ты еще сказал, что все умрут — и неважно, мол, когда и как, и…
— Но это же правда? — вскинул на отца глаза Алекс. — Все действительно когда-нибудь умрут. И если так, то к чему делать из этого проблему?
— Алекс, миссис Льюис убили.
Алекс кивнул.
— Но ведь из-за этого она не оживет, верно?
Марш глубоко вдохнул — и заговорил, медленно подбирая слова и глядя в упор на сына: