– Отпустить… – еле слышно прошептала мисс Робертс. – Нет уж, не для того я столько с ней мучилась, чтобы она жила припеваючи.
Экономка закрыла дверь, в коридоре послышался звук медленно удаляющихся шагов. Эмбер открыла глаза. Дрема, в которой она лежала последние несколько часов, испарилась. Сознание оставалось четким – она помнила все. Эмбер знала, что задумала мисс Робертс – избавиться от нее. Но пока колеблется, не знает, как лучше это сделать.
Прошел еще час, прежде чем Эмбер встала. Она зажгла свечу и прошла в гостиную, когда-то стой ею любимую. Поставила подсвечник на секретер и выудила из глубин ящика свой дневник, который не вела с того самого дня, как вернулась из последней поездки в Лондон. С того самого дня, как проклятый Фредерик Карлайл забрал ее детей. Забрал, а затем и убил. Конечно, он не сделал это собственными руками, но это он посадил их на тот корабль. Он и проклятая леди Джейн.
Эмбер предстояло завершить начатое – замкнуть круг: запечатанное проклятие должно приобрести словесную форму. Эмбер пододвинула к себе розетку в форме распустившегося тюльпана, выполненную из тончайшего фарфора. Ножом для разрезания бумаг сделала глубокий надрез на большом пальце левой руки – кровь пролилась на белый фарфор. Затем Эмбер, перевязав палец носовым платком, обмакнула перо в кровавые чернила и принялась писать:
«Будь проклят. И жена твоя. И дети, что от нее родятся. И весь твой род. Отныне и до дня того, когда никого не останется в роду твоем. Отныне и до дня того, пока не ступит под сень дома моего, дома, где обманом была счастлива, дома, где родился первый и истинный наследник твой, дома, где убили меня, дома, где умираю я, нога настоящего графа Карлайла. Пусть все сыновья твои и их сыновья, и сыновья сыновей прокляты будут даром безумия. А жены их умирать будут от рук безумцев. Прокляты будут до тех пор, пока сын от сына сына от сына сына моего не вернется в Карлайл-Холл и не займет свое законное место, а женой его не станет простая девушка неблагородной крови. Проклят будь, возлюбленный мой. Отныне и присно, и вовеки веков…»
На бумагу с кончика пера упала одна красная капля, потом вторая, потом третья. Эмбер вздрогнула, вспомнив, как матушка однажды сказала: «Что прощение, что проклятье – всегда нужно скреплять кровью, иначе они – пустой звук».
– Так и должно быть. Так и будет, – прошептала она. – Так и должно быть.
Исписанный рваным почерком лист, омытый ее кровью, Эмбер подписала: «Моему возлюбленному». И спрятала в потайной ящик. Когда-нибудь ее дневник найдут, но будет слишком поздно: проклятие начнет свою мстительную поступь, как только Эмбер не станет.
Пора. Пора увидеться с ними, ее любимыми, оторванными от сердца ангелочками. «А может, все-таки живы?» – промелькнула в застланном туманом разуме последняя надежда. Вот она и узнает. Скоро. Совсем скоро…
– Что это вы не спите, а? – раздался в дверях голос мисс Робертс.
– Жду вас, – спокойно ответила Эмбер.
– Пойдем вниз, дура проклятая, – покачала головой мисс Робертс. – Глаза б мои тебя не видели.
Эмбер ничего не ответила и послушно поплелась вслед за экономкой. Они подошли к лестнице и остановились у верхней ступеньки. Сквозь стрельчатые вытянувшиеся к самому потолку окна пробивался яркий лунный свет. Эмбер взглянула на портреты многочисленных леди Карлайл, висевшие вдоль стены.
– Что уставилась?
– Когда-нибудь мой сын повесит здесь и мой портрет, – улыбнулась Эмбер.
– Твой сын? – ехидно рассмеялась мисс Робертс. – Не бывать этому, потому что он сдох, как и две маленькие бестии, его сестрички, – откинув голову назад, зашлась в клокочущем смехе мисс Робертс. – Как сдохнешь и ты!
С этими словами она попыталась вцепиться в шею Эмбер жирными пальцами, но девушка знала, что задумала мисс Робертс, и отбежала, вцепившись в перила лестничной балюстрады.
Эмбер начала спускаться, но делала это медленно, будто в ожидании чего-то. Мисс Робертс времени даром не теряла. Она подскочила к девушке и толкнула ее в спину. Ошибка мисс Робертс состояла в том, что она решила, будто Эмбер просто пытается от нее улизнуть. Но на этот раз военная стратегия Эмбер оказалась более действенной. Девушка знала, что экономка попытается столкнуть ее с лестницы, а потому цепко ухватилась за перила. Как только Эмбер почувствовала толчок в спину, она прижалась к перилам, перекладывая на них и вторую руку. Мисс Робертс же не удержалась на верхней ступеньке и с грохотом полетела вниз. Эмбер лишь съехала на несколько ступенек вниз, мертвой хваткой впившись в перила. Где-то в холле раздался глухой удар и чавкающий звук, как будто что-то острое прошло через мешок, наполненный воздухом, и теперь этот воздух, с присвистом, выходил наружу. От удара большие напольные часы с маятником, стоявшие слева от лестницы, содрогнулись и, накренившись, опрокинулись. Стрелки измялись, маятник переломился пополам. Часы показывали 2:40 ночи.
Когда Эмбер отдышалась и спустилась вниз, то увидела, что одно из ребер пробило рыхлую кожу мисс Робертс и вышло наружу. На губах экономки образовалась кровавая пена. Неподвижный взгляд устремился в темный свод Карлайл-Холла.
– Тем лучше, – удовлетворенно рассмеялась Эмбер. – Проклятие сильнее, если его сдобрить жертвой.
Она все хохотала и хохотала, и никак не могла остановиться. Прошло несколько минут, прежде чем Эмбер пришла в себя. Ей еще предстояло последнее, самое важное дело. В кладовой она нашла добротную веревку, которой обычно перевязывали багаж, крепя его к карете. Вернулась в комнату-темницу. Сделала крепкий узел, которые научилась делать еще в детстве, когда работала на побегушках в театре. Закрепила веревку под потолком, забравшись на стол. Эмбер осенила себя крестным знамением, накинула петлю на шею, оттолкнулась от стола и прыгнула. «Фредди приедет уже сегодня. Вот будет потеха», – пронеслась последняя мысль в ее голове.
Глава 30. Мод
Карлайл-Холл, Корнуолл, 2019 год
Мод захлопнула дневник, прижала его к груди. История Эмбер была закончена. Артур оказался прав: последняя запись в ее дневнике проливала свет на многое. Проклятие. Милая добрая душа Эмбер не вынесла расставания с самым дорогим, что у нее было, не выдержала разлуки с детьми, сошла с ума из-за предательства. Сердце ее под конец переполнилось такой ненавистью, что она наложила проклятие на весь род Карлайлов, а сама превратилась в мстительного духа. Или ее удерживал в этом мире злобных дух мисс Робертс?
Неужели проклятие Эмбер работало, и с тех пор все Карлайлы в какой-то момент лишались разума и убивали своих жен? Возможно ли такое? Ответов на эти вопросы Мод не знала. Однако она тут же вспомнила историю про бабку Артура, леди Каролину, которую якобы убил кто-то из офицеров, живших в доме на тот момент. А что если военные вовсе не при чем? Что если Каролину убил ее собственный муж? С родителями Артура тоже ничего не понятно. Они оба скончались в номере отеля в Ницце, где отдыхали. Никаких подробностей этой истории в интернете Мод не нашла, а Артур, конечно же, не удосужился ей рассказать. Может быть, отец Артура убил супругу, а потом сам покончил с жизнью? Судя по словам Артура, своей первой жене он помог отправиться на тот свет. Теперь очередь ее, Мод? Теперь он захочет убить и ее? Хотя утром он утверждал, что она подходит ему по всем параметрам. Прочитав проклятие Эмбер, Мод знала, о каких параметрах шла речь: в жилах Мод не было ни капли аристократической крови. Она была из обычной семьи, как и сама Эмбер. Ну, не совсем, конечно, из обычной. Перкинсы были очень богаты. Но по их венам текла та же кровь, что и по венам обычного портового грузчика или официантки, или актрисы… Однако Артур не учел еще одного факта. Он либо проигнорировал его, либо слишком не внимательно прочитал проклятие. Эмбер говорила, что оно разрушится, только когда под сенью Карлайл-Холла появится истинный наследник – один из ее потомков. То ли она в душе верила, что кто-то из ее детей выжил, то ли, зная, что все они погибли, специально сформулировала проклятие так, чтобы оно действовало вечно. Артур не происходил от Эмбер, а вел свою родословную от леди Джейн Солсбери. Что бы он ни делал, какую бы идеальную жену ни нашел, ему не разрушить проклятия.
Мод расхаживала из угла в угол своей комнаты. Ее не заперли, как бедную Эмбер, но она была уверена: стоит ей выйти за порог спальни, и вездесущий мистер Грейвз будет ходить за ней по пятам. Нужно было что-то придумать. Дождаться ночи, найти способ сбежать, добраться до Гвивира. Там есть Эви, которая обязательно ее приютит. От Эви она позвонит отцу, и уж он-то найдет управу на зарвавшегося Карлайла. Мод не хотелось думать о бабушке Маргарет, которая в буквальном смысле слова вымостила для нее дорогу в ад. А Джереми? Артур прав: Джереми не любил ее, раз так легко продался. Сердце Мод больно екнуло при воспоминаниях о Дэвиде. Неужели он оказался ничем не лучше Джереми? Взял деньги, поверив в небылицу, сочиненную Артуром, и уехал? Мод не хотелось в это верить. Да, Дэвид покинул Карлайл-Холл, это она знала наверняка. Уехал, не простившись с ней и не поговорив. А что ему оставалось делать? Разве Артур позволил бы? Мод лишь надеялась, что у Дэвида хватило здравого смысла не поверить россказням Артура, будто это она, Мод, попросила выставить молодого человека. Хотя… Мод вела себя столь неоднозначно все это время, что не будет ничего удивительного, если Дэвид поверил.
Мысли о Дэвиде лучше оставить на потом. Сейчас главное – сбежать. И сделать это нужно как можно скорее. Ее размышления прервал стук в дверь.
– Кто там?
На пороге стоял мистер Грейвз с подносом.
– Милорд велел принести вам ужин.
– Я не голодна, – резким тоном отрезала Мод.
Мистер Грейвз лишь недовольно поджал губы.
– Я оставлю поднос здесь, – с этим словами он водрузил его на комод, стоявший справа от двери. – Заберу чуть позже.
Дворецкий исчез, а по комнате разлился аромат мясного рагу и запеченной птицы. Желудок Мод издал требовательный звук. Она проголодалась, несмотря на заявление мистеру Грейвзу, что есть не хочет. Она подошла к подносу и уже собиралась перенести его на столик, чтобы как следует насладиться трапезой, но в голове неожиданно промелькнула мысль: «А что, если Артур задумал меня отравить или опоить какой-нибудь дрянью?» Мод отдернула руку, которую уже протянула к подносу. Нет, есть она не будет. Она рассмотрела блюда, которые принес ей мистер Грейвз, и пришла к выводу, что можно съесть фрукты. Вряд ли их удалось напичкать отравой. Половинки апельсина и нескольких долек яблока вполне хватило, ч