На полусгнивших досках даже надписей было не видать, да и сам их вид говорил о том, что захоронение не такое уж и старое. Тогда как по-настоящему древних вещей мы так и не нашли, что заставило усомниться в правильности наводки.
Впрочем, Нардис проявил упрямство, когда решил разворошить могилу поглубже, и, как ни странно, спустя полчаса интенсивного махания лопатой ему все-таки повезло. Лопата ударилась обо что-то твердое, раздался неприятный металлический лязг, а спустя еще несколько минут, когда Нардис разгреб руками слежавшуюся землю, на свет божий показались останки второго, намного более старого скелета, на груди которого, оплетенная костлявыми пальцами, стояла небольшая серебряная шкатулка.
– Храмовое серебро, – хмыкнул я, присмотревшись к находке. – На обычном давным-давно образовались бы рытвины. А это до сих пор как новенькое. Интересно, да?
– Доставай быстрее, – поторопил Нардиса призрак.
Но тому пришлось повозиться, чтобы выдрать из рук скелета сокровище. Когда же шкатулку все-таки подняли на поверхность, то оказалось, что на крышке есть узор, очень напоминающий тот, который я видел на саркофаге герцога Болойского.
– По-видимому, древние знания не совсем утеряны, – заметил я, обнажая запястье. – Мор, ты все еще не знаешь, есть ли там твой осколок?
– Похоже, сквозь чистое серебро мой взор все-таки не проникает, – с сожалением отозвалась тень, а как только я капнул на крышку шкатулки несколько капелек крови, нетерпеливо подался вперед.
Когда на поверхности шкатулки расцвел кровавый узор, внутри, как и в саркофаге, что-то щелкнуло, и крышка легко откинулась в сторону. А под ней, завернутый в полуистлевшую ткань, обнаружился довольно крупный, на удивление острый на краях каменный осколок, при виде которого и я, и Мор выразительно переглянулись.
– Оно, – удовлетворенно протянул я, на пробу коснувшись камня, внутри которого тут же загорелся и запульсировал алый огонек.
Надо же, а ведь до этого момента и я не был уверен полностью.
– Посмотри-ка, – сказал я, заглянув внутрь и поворошив останки ткани, – тут тоже знаки. Помнишь, ты еще удивлялся, что совсем не чувствуешь ведьминой магии? А она, похоже, до сих пор работает и заодно прячет осколки твоей души и моих воспоминаний.
– Зачем кому-то было их прятать?
– Кто знает? Может, жрецы испугались проклятого предмета, но не смогли его уничтожить и решили таким образом похоронить? А может, ты при жизни так нагрешил, что тебя убили и даже после смерти кто-то захотел сделать так, чтобы ты не воскрес ни при каких обстоятельствах?
Мор тяжело вздохнул.
– Я все еще мало помню. Но насчет грехов ты, возможно, прав. В свое время я стал причиной многих смертей.
– Думаешь, ты мог иметь отношение к тому заклятию над долиной?
– Не исключено. Ведьма же не сама его придумала – ей явно кто-то подсказал. Так почему бы и не я?
Я поразмыслил и согласился: действительно, почему бы не он? Мало ли какие тогда были знания? Может, уже в те времена были сторонники и противники Саана или кому-то темный бог подарил особые привилегии, позволив использовать силы, которые по определению были недоступны ведьмам. Так почему бы этим отступником не мог быть Мор?
– Ладно, забирай, – протянул я шкатулку призраку.
– А ты?
– Я свое уже взял.
– На этот раз не было воспоминаний? – полюбопытствовал Нардис. – Ты вроде сегодня не цепенел.
Я только плечами пожал.
– Были. Но ничего нового они мне не принесли. Ну, а пока Мор принимает свое наследие, давай-ка пороемся в других могилах. Кто знает? Может, там найдется чем поживиться?
Глава 7
– Знаешь, что меня во всем этом смущает? – обронил Нардис, когда мы закончили с обыском, а Мор вернулся в амулет до следующей ночи. – Вот вроде шкатулка из храмового серебра, а символы-то на ней – ведьминские. Как такое стало возможным?
Хм. А ведь верно. Где ведьмы, а где жрецы…
– Может, все это время мы не там искали? – тем временем развил свою мысль напарник. – Может, старые знания еще сохранились в храмах? И жрецы не просто стали преемниками ведьм, а получили какую-то информацию об их магии? Сам посуди: если даже сейчас что-то находится, то на момент образования жреческого ордена от ведьм наверняка остались не только устные свидетельства, но и артефакты, какие-то записи, рассказы очевидцев. Что, если эти сведения сохранились?
– Предлагаешь еще раз прогуляться по храмам и позадавать там вопросы?
– Сомневаюсь, что тебе о таком расскажут. Но вот наладить связи среди жрецов точно не помешает. Даже в том случае, если технология изготовления чистого серебра была известна давным-давно, а жрецы получили ее уже готовой. Вместе со шкатулками, вазами и иными емкостями, способными удерживать в себе проклятые предметы. Тогда, может, нам и колдуна больше искать не придется. И оставшиеся знаки будет кому расшифровать.
Я посмотрел на Нардиса с удивлением.
А голова у него соображает. Мы с Мором, увлекшись поиском собственно камней, другие варианты почти не рассматривали. А между тем идея была толковой и к тому же объясняла, почему оставшиеся камни ни призрак, ни я больше не ощущали.
Скажем, если какие-то вещи и впрямь уцелели после гибели ведьм, то их могли отыскать не только жрецы. Первое время после катастрофы наверняка царила неразбериха. Ведьмы кто погиб, кто утратил силу, но у них остались наследники, последователи, слуги, наконец… Да и сами ведьмы вряд ли вымерли в одночасье. Значит, часть знаний о проклятых предметах и артефакты, способные их нейтрализовать, вполне могли сохраниться, перейти по наследству, а то и просто быть случайно найденными при раскопках. И вот если кто-то еще в те времена начал находить проклятые камни, то наверняка были и попытки их уничтожить.
Допустим, из этого ничего не вышло.
Но пока жрецов не появилось достаточно много, а в храмах не стали наполняться божественной силой алтари, проклятые камни нужно было где-то хранить, изолировать их от живых, пока не случилось беды. И вот тогда-то их начали прятать… К примеру, в опечатанных шкатулках. А может, и в тайниках, как герцог Болойский. Какие-то, возможно, десятилетиями передавались от отца к сыну. Какие-то, напротив, закапывались в землю. Но при этом снаружи непременно оставлялись знаки, предупреждения, подсказки, которые позволили бы сведущему человеку понять, найти и передать храму то, что ни в коем случае не должно было попасть в чужие руки.
Почему же местом захоронения проклятых камней выбирали именно кладбища?
Да потому, что туда обычно мало кто ходит, но при этом по какому-то недоразумению даже во время войн могилы стараются не топтать. Есть все же в людях некоторое почтение к месту упокоения чужих предков. Поэтому грабить могилы все-таки грабят, но крайне редко разрушают или сжигают захоронения дотла.
Разумеется, проклятые камни были найдены не все. Некоторые осколки разлетелись так далеко и угодили так глубоко под землю, что даже Мору понадобилось несколько тысячелетий, чтоб выудить один такой наружу. Некоторые, как мы уже убедились, все эти годы тихонько пролежали в земле, так толком никому и не навредив и поэтому же сумев не привлечь к себе внимания. Какие-то, возможно, все-таки были найдены и доставлены в храм, где если не уничтожены (Мору в этом вопросе, полагаю, можно верить), то как минимум обезврежены. А вот некоторые почему-то активизировались и успели образовать вокруг себя полноценную скверну. Причем скверну очень сильную, могущественную, заметно отличающуюся от тех темных пятен, которые мне доводилось видеть раньше.
Получается, чтобы собрать оставшиеся осколки, нам следовало посетить другие такие же старые, богатые нежитью скверны. Быть может, стоит начать поиски со скверн с уже созревшим сердцем. А еще, как сказал Нардис, имело смысл уже сейчас начать искать выходы на жреческий орден, при этом не останавливая ту работу, которую я поручил Леману и его людям порядочное время назад.
Взглянув на быстро светлеющее небо, я решил не откладывать дело в долгий ящик и предложил Нардису навестить последний из адресов, которые добыла Лу.
Орский край, Озерное княжество…
Мне еще не доводилось там бывать, поэтому координаты Лу оказались довольно далеко от отметки на моей карте и переместились мы не собственно в княжество, а на северо-западную окраину империи, в окрестности какой-то деревушки, которая встретила нас неожиданным шумом.
Я поначалу решил, что у людей праздник и поэтому там так кричат. Но потом увидел за деревьями столб черного дыма, и мысль о празднике как-то незаметно испарилась.
Когда же мы вышли из леса и увидели саму деревню, то оказалось, что горят дома… Целых два… Однако никто не торопится их тушить. Просто потому, что по единственной улочке в это время бродила неупокоенная нежить, а чудом уцелевшие люди с криками и воплями разбегались кто куда.
– Скверны не чую, – настороженно сказал Нардис, на всякий случай покрутив головой. – Ничего не болит, не тошнит… Откуда тогда взялись твари?
Я молча указал ему на слабо светящийся овал посреди деревни. Портал не портал… скорее, что-то вроде пространственной щели, как у меня, откуда в этот самый момент вывалились двое кривоногих зомби и потащились к ближайшему целому дому, в окне которого промелькнуло чье-то испуганное лицо.
– Спонтанный портал? – припомнил мои объяснения Нардис. – Значит, скверна может быть на другом конце империи, а твари тут… Аж слюни пускают, уроды!..
Я с сомнение оглядел мертвое воинство.
Не такие уж и уроды. Плоть почти целая, руки-ноги на месте, и не имеется ни одной страхолюдины вроде тех, что я уничтожил днем раньше. Хотя нет. Вон какая-то образина из-за угла вывернула. Высокая, тощая, кривая, прямо обтянутый кожей скелет. Лапы чуть ли не до земли висят, ноги почему-то в обратную сторону вывернуты. А вместо головы на тонкой шее сидит грязно-серая тыква, лишенная носа и глаз, зато с такой пастью, что туда, наверное, моя голова поместится без проблем.