– И все-таки ты поторопился…
– Брат, – с надеждой позвал Миррта стоящий напротив парнишка, не спеша, впрочем, хвататься за меч. – Итан, прошу, одумайся! Ты совершаешь ошибку!
– Нет, Адам. Это наш отец совершил ошибку. Я всего лишь пытаюсь ее исправить.
– Но так нельзя! Верить нежити… Это противоречит всему, чему нас учили!
Итан тяжело вздохнул.
– Жизнь гораздо сложнее, чем мы ее себе представляли, брат. И в ней существуют вещи, которые нельзя вписать в обычные рамки. Вильгельм – одно из таких исключений.
– Вильгельм?! Ты его еще и по имени зовешь?!
В глазах Адама Миррта промелькнуло отвращение пополам с жалостью. Отвращение, естественно, относилось ко мне, жалость, надеюсь, к брату. Но Итан на это только покачал головой и на мгновение обернулся ко мне:
– Покажи им… Покажи то, что открыл мне.
Я пожал плечами и, аккуратно положив спящую девочку на землю, снова выпрямился, после чего коснулся груди ладонью и выпустил на волю послушное мне проклятие.
Оборотни инстинктивно отступили, когда вокруг нас с Мирртом заплясало и закружилось густое черное облако. Сам Итан тоже непроизвольно дернулся, но все же стиснул зубы, заставил себя остаться на месте, и проклятие его не тронуло. Тогда как Адам к нему приблизиться так и не рискнул.
– Что ты натворил?! – прошептал он, неверяще глядя то на меня, то на брата, то на нависшее над нами проклятие.
– А я говорил! – рыкающим голосом возвестил Норд, не дав Итану ответить. – Предупреждал, что ему нельзя верить! Может, у него и чистая кровь… может, он и был одним из нас, но я оказался прав – он предал стаю! Теперь вы все это видите!
– Что ты городишь, придурок?! – процедил Итан, однако в поднявшемся шуме его никто не услышал. – Я хочу спасти стаю, тогда как ты ведешь ее к гибели!
Норд только оскалился, а потом его аура дрогнула и неожиданно расползлась в стороны, охватив оторопевших собратьев и накрыв их, словно куполом. Я, признаться, сначала даже не понял, что именно сейчас увидел. Решил, что это, вероятно, какая-то разновидность защиты, но молчаливые прежде оборотни внезапно зашевелились, заволновались и вдруг все как один уставились на Итана Миррта. Совершенно одинаковыми, подозрительно неподвижными глазами, в которых застыло одно и то же выражение.
– Предатель! – послышался из толпы гневный ропот.
– Принял сторону тварей…
– С нежитью стакнулся…
– Итан, как ты мог?! – с болью отступил от брата и Адам.
Секунда, другая… и вот в глазах парня застыло такое же неестественное выражение, как и у остальных, а его лицо стало похоже на маску.
– Совсем больные, – покачал головой я, слегка придержав проклятие, чтобы никого не сожрало раньше времени, а заодно отгородив им Миррта от сородичей. – И это целая раса… просто в голове не укладывается. Вас что, от одного камня рожали?
– Нет, – прошептал Итан, с болью посмотрев на свою бывшую стаю. – Это не они сейчас говорят. Это Норд их держит.
– Что значит держит? Управляет, что ли? Всеми сразу?
– Все несколько сложнее, но… да, в какой-то мере они сейчас не самостоятельны и говорят именно то, что он хочет услышать. Он вынуждает их думать так же, как мыслит сам. Вкладывает им в головы свои идеи, мнение, ценности. И это скверно. Это почти предательство. Ни один вожак не должен использовать своих собратьев в качестве марионеток. Демон! Я должен это предотвратить!
Я и моргнуть не успел, как Миррт выступил вперед и, набычившись, вперил в довольно скалящегося Норда тяжелый взгляд. Его аура тоже дрогнула, потянувшись к сородичам, в какой-то момент словно бы даже спугнула, отогнала от них ауру вожака… но тут к Норду подошел Оррт, и их общая аура буквально выдавила Миррта прочь.
Хм. Вон оно как… Вот как они достигают такой потрясающей слаженности действий.
Если я прав, то вожаки для стаи – не просто разумные, имеющие право отдавать приказы. Они – ядро стаи. То, что способно их объединить. Превратить в единый организм, в котором все подчинено одной общей цели. В таких условиях мроны способны действовать практически без ошибок, причем на огромном расстоянии. Нападать, отступать, придумывать, ставить ловушки… и даже мыслить.
Пожалуй, если бы не Итан Миррт, я бы, наверное, восхитился этим удивительным народом. Но поведение вожаков серьезно подпортило мое впечатление от очередного открытия.
Итан же тем временем явственно пошатнулся. Его аура подобралась в комок и резко ужалась, будто ее ударили.
Впрочем, почему будто? Судя по тому, как пульсировала сдвоенная аура вожаков, это и были именно удары. По ауре Миррта словно кнутом стегали, причем от души, с оттяжкой. Так, что его аура сначала просто дрожала, словно от боли, затем стала истончаться и рваться по краям, а еще чуть позже вокруг него появились полностью оторванные хлыстом клочья.
Вожаки, судя по всему, ни в чем себе не отказывали и от души наказывали вздумавшего своевольничать щенка. Причем уничтожали они его не столько физически, сколько морально. Особенно после того, как Норд прилюдно его унизил, а второй вожак даже не подумал защитить.
На мой взгляд, это был скверный признак для всей их расы. По-видимому, после смерти старшего Миррта среди вожаков произошел разлад. А может, кто-то просто решил, что три вожака стае уже не нужны и достаточно будет всего одного… вернее, двух, один из которых полностью подчинен воле другого.
После очередного удара у Миррта из носа брызнула кровь. Еще через миг он снова пошатнулся, однако и на этот раз не отступил. Напротив, набычился, стиснул до скрипа зубы, а потом наклонился вперед, словно пытаясь преодолеть исходящее от вожаков невидимое сопротивление.
Это была борьба. Тяжелая, напряженная… борьба за место в стае, борьба за правду, за собственную точку зрения. Причем было очевидно, что Миррт сейчас сражался не только с двумя вожаками, но и со всей своей стаей сразу.
Так. Не пора ли уже вмешаться?
– Нет… – прохрипел Итан, когда созданное мной облако качнулось в сторону вожака. – Не лезь… пожалуйста. Я должен сам. Это вопрос чести.
Я нахмурился.
Честь – понятие достаточно эфемерное, а для меня так и вовсе пустое, как скорлупка от ореха. Однако раз Миррт считает, что должен справиться самостоятельно, что ж… пусть попробует.
Но это сколько же в нем должно быть веры в собственную правоту и одновременно воли, чтобы рискнуть выступить против более старших и опытных вожаков? Против старых устоев, веками освященных традиций? Против всего того, что составляло основу их существования на протяжении нескольких тысячелетий?
Я со смешанным чувством посмотрел на упрямо выдвинувшего подбородок парня, но тот и не думал сдаваться. Напротив, его аура к тому времени запылала так, что на нее стало больно смотреть. Но что самое поразительное, она снова расширялась! Медленно, но уверенно теснила объединенную ауру стаи! А затем… Я глазам своим сначала не поверил… Начала одного за другим выдергивать из нее ошалело моргающих сородичей!
– Силен, – одобрительно хмыкнул я, когда мроны начали со стоном опускаться на колено. Сначала один, затем второй, третий… – Вот уж и правда чистая кровь.
Спустя несколько минут уже половина стаи оказалась под влиянием Миррта, которого старые вожаки посчитали недостойным и чересчур слабым, чтобы относиться как к ровне. Еще через четверть часа стая оказалась в распоряжении парня почти вся, но, насколько я видел, он не подминал их под себя. Не ломал их собственную волю. А просто освобождал из-под власти прежних вожаков и уводил в сторону, позволяя сохранить и память, и волю, и собственное мнение.
– Итан, остановись! – прошептал Адам Миррт, которого тот освободил одним из первых. – Тебе нельзя столько на себя брать… ты же никогда раньше… да еще эти порталы… ты и так истощен! Стой, это опасно! Ты умрешь, если сейчас же не остановишься!
Кровь к тому времени сочилась у Итана уже не только из ноздрей, но и из глаз, и из ушей, и даже изо рта. Однако на предостережение брата он только упрямо мотнул головой и продолжал давить на кривящихся, но упорно не сдающихся сородичей, среди которых сначала осталось всего десять разумных, потом пять. И наконец всего двое – Норд и его родной брат Оррт. Единственные, кто отказался сдаться. Единственные, кого Миррт не мог отпустить просто так.
– Ну, что, дядюшка, ты все еще считаешь меня негодным для роли вожака? – прохрипел Итан, когда из носа Норда сплошным потоком хлынула кровь. – Порченая кровь, говоришь? Недостойный преемник?
Тот упрямо набычился.
– Щенок…
И тут Миррт что-то сделал, отчего мужчин буквально скрючило. Его аура в тот момент полыхнула особенно ярко. Зато объединенная аура вожаков резко потускнела, а потом и окончательно распалась, после чего Оррт со стоном обхватил руками голову, тогда как Норд посерел, позеленел и медленно, до крайности неохотно, но все же опустился на одно колено.
– А вот теперь слушайте! – просипел тяжело дышащий Итан Миррт, лицо которого превратилось в кровавую маску. – Я позвал вас не для того, чтобы завоевывать место в стае! И уж тем более не для того, чтобы что-то кому-то доказывать! Я позвал вас, чтобы образумить. И сказать, что у нас еще есть будущее.
Он шумно выдохнул, с трудом удерживаясь на дрожащих от слабости ногах, но никто не посмел ни возразить ему, ни возмутиться, ни попытаться перехватить власть в обезглавленной стае.
– Да, – хрипло повторил парень. – Шанс есть. Но, прежде чем вы его получите, я хочу, чтобы охота прекратилась!
– Брат… – неуверенно попытался возразить ему Адам Миррт.
Итан воткнул в него неподвижный взгляд.
– Хватит жить прошлым, брат. Мир изменился. И мы должны меняться вместе с ним.
– Но ведь это существо…
– Его нельзя убить, – выдохнул Итан и в очередной раз опасно пошатнулся. Наверняка упал бы, но Адам быстрее молнии оказался рядом и подставил ему плечо. – Нельзя, понимаешь?!
Парнишка кинул на меня беспомощно-гневный взгляд.
– Разве это означает, что мы должны отступить?! Разве этому учили нас отец и дед?!