Лицо девушки посветлело.
– Есть еще кое-что, – поспешно сказала она, – хотя, может быть, это и не важно. Вчера вечером за лестницей в передней я нашла листок из блокнота. На нем схема всех наших спален второго этажа и чернильные крестики: на комнатах Джулии, Честера, Рекса и моей. А в нижнем углу какие-то чудные значки или картинки. Сердце с тремя гвоздями, попугай, три маленьких камня и черта под ними…
Хис подался вперед, не донеся сигару до рта.
– Попугай и три камня!.. А скажите, мисс Грин, стрелы с цифрами там не было?
– Да! – отвечала она с жаром. – Была.
Хис сунул сигару в рот и с мрачным удовлетворением ее пожевал.
– Мистер Маркхэм, это уже что-то, – провозгласил он, стараясь изгнать волнение из голоса. – Все это символы – письменные знаки – европейских жуликов, в основном немецких и австрийских.
– Камни, насколько я знаю, – заметил Вэнс, – символизируют мученичество святого Стефана, которого побили камнями. В календаре крестьян Штирии это его эмблема.
– Чего не знаю, того не знаю, сэр. Но ими пользуются европейские жулики.
– Несомненно. Я натыкался на них, когда изучал символический язык цыган. Увлекательнейшее занятие. – Вэнса, видимо, находка Ады не заинтересовала.
– Мисс Грин, листок у вас с собой? – спросил Маркхэм.
Девушка смутилась и покачала головой.
– Простите. Я не подумала, что это важно. Нужно было принести?
– Вы его уничтожили? – нетерпеливо спросил Хис.
– Нет-нет. Спрятала…
– Нам нужна эта бумажка. – Сержант подошел к столу окружного прокурора. – Может, это как раз та самая зацепка.
– Если она вам так сильно нужна, – сказала Ада, – я могу попросить Рекса ее принести. Я объясню, где взять.
– Хорошо. И мне не придется за ней ездить. – Хис кивнул Маркхэму. – Звоните скорее, пока он не ушел, сэр.
Маркхэм снова попросил Свэкера соединить его с Рексом. После небольшой заминки до особняка дозвонились, и Маркхэм протянул трубку Аде.
– Алло, Рекс, дорогой! Не ругай меня и не волнуйся… Я вот о чем хотела попросить: в нашем потайном почтовом ящике лежит запечатанный конверт из моей голубой бумаги. Возьми его, пожалуйста, с собой к мистеру Маркхэму. Смотри, чтобы тебя не увидели… Это все. Поторопись, а потом мы вместе пообедаем в городе.
– Мистеру Грину понадобится не меньше получаса. – Маркхэм повернулся к Вэнсу: – У меня полная приемная народу. Может, вы с Ван Дайном прокатитесь с барышней до биржи и покажете ей, как развлекаются сумасшедшие брокеры? Мисс Грин, что скажете?
– С огромным удовольствием!
– Вы, сержант, тоже присоединяйтесь.
– Я? – Хис фыркнул. – Спасибо, мне и так весело. Лучше загляну к полковнику[53].
Мы проехали несколько кварталов до здания номер восемнадцать на Брод-стрит, поднялись в лифте, прошли через приемную, где служители в униформе решительно освободили нас от верхней одежды, и оказались на галерее для публики, с которой открывался вид на биржевой зал. Торги в тот день шли необычайно активно. Гвалт стоял оглушительный, и толпы брокеров, лихорадочно толпившихся вокруг торговых мест, напоминали беснующуюся толпу. Мне такое зрелище было слишком хорошо знакомо, а Вэнс, который питал отвращение к шумихе и беспорядку, взирал на все это с раздражением и скукой. Зато лицо Ады мгновенно озарилось: глаза засияли, к щекам прилила кровь. Она смотрела через перила, не в силах оторваться.
– Теперь вы видите, мисс Грин, какими глупостями занимаются мужчины, – сказал Вэнс.
– Но это же великолепно! – отвечала она. – Они живут. Чувствуют. Им есть за что бороться.
– Вам бы понравилось? – улыбнулся Вэнс.
– Я была бы в восторге. Мне всегда хотелось чего-то волнующего, чего-то… вот такого. – Она указала на толчею внизу.
После долгих однообразных лет ухаживания за больной в унылом особняке Гринов ее легко было понять.
Я случайно поднял глаза и с удивлением заметил в дверях Хиса, который нетерпеливо оглядывался, ища кого-то в толпе. Выглядел он озабоченно и необыкновенно мрачно. Я поднял руку, чтобы привлечь его внимание, и он немедленно подошел.
– Мистер Вэнс, меня прислал шеф, – зловеще произнес сержант. – Немедленно требует вас к себе.
По лицу Ады разлилась тревожная бледность.
– Что ж! – Вэнс пожал плечами с притворной покорностью. – А мы только-только вошли во вкус. Но с шефом не спорят, да, мисс Грин?
Несмотря на его веселость, Ада против обыкновения молчала. Всю дорогу до Уголовного суда она не проронила ни слова и напряженно сидела, глядя перед собой невидящими глазами.
Казалось, мы никогда не доедем. На дороге были пробки, и даже у лифта пришлось ждать. Вэнс сохранял спокойствие, а Хис, плотно сжав губы, тяжело сопел, как человек в состоянии крайнего нервного напряжения.
Когда мы вошли в кабинет окружного прокурора, тот поднялся и с участием посмотрел на девушку.
– Мужайтесь, мисс Грин, – сказал он тихим сочувственным голосом. – Произошла трагедия. Рано или поздно вы все равно узнаете…
– Рекс! – Она бессильно опустилась в кресло напротив.
– Да, – сказал Маркхэм тихо, – Рекс. Спроут позвонил через несколько минут после того, как вы ушли…
– Его застрелили, как Джулию и Честера! – Ада произнесла это едва слышно, но от ее слов в обшарпанном кабинете стало жутко.
Маркхэм наклонил голову.
– Спустя пять минут после вашего звонка кто-то вошел к нему и выстрелил.
Девушку сотрясло глухое рыдание. Она закрыла лицо руками.
Маркхэм обошел стол и мягко положил руку ей на плечо.
– Ничего не поделаешь, дитя мое. Мы сейчас же едем разбираться, и лучше будет, если мы вас подвезем.
– Я не хочу туда, – простонала она. – Я боюсь, боюсь!..
Глава 14. Следы на ковре(Вторник, 30 ноября, полдень)
Маркхэм с трудом убедил Аду поехать с нами. Девушка была на грани панического ужаса и к тому же косвенно винила себя в смерти Рекса.
Еще до того, как мы тронулись, Хис дозвонился в отдел по расследованию убийств и отдал необходимые распоряжения. Сниткин и Бёрк, из Главного управления, уже поджидали нас около здания полиции. До особняка Гринов мы домчались с рекордной скоростью, менее чем за двадцать минут.
Полицейский в штатском лениво прислонился к металлической решетке в конце Пятьдесят третьей улицы в нескольких ярдах от входа в усадьбу. По знаку сержанта он тут же подошел.
– В чем дело, Сантос? – грубо спросил Хис. – Кто сегодня здесь проходил?
– А что такое? – негодующе ответил тот. – Ну, этот идиот-дворецкий вышел часов в девять и через полчаса вернулся со свертком. Сказал, что ходил на Третью авеню за собачьими галетами. В четверть одиннадцатого приехал семейный костоправ. Вон его машина. – Полицейский указал на «Даймлер» Вонблона, припаркованный чуть поодаль на другой стороне. – Он еще там. Потом, минут через десять, вот эта юная леди, – он указал на Аду, – пошла в сторону Авеню-А и поймала такси. Больше с восьми утра – ни женщин, ни мужчин, ни детей. До меня дежурил Кэмерон.
– И что сказал он?
– Никого за всю ночь.
– Но кто-то же здесь был, – загремел Хис. – Дуй вдоль западной стены к другим воротам и позови Доннелли, pronto[54].
Сантос исчез в воротах и мгновение спустя уже бежал через боковой двор к гаражу. Через несколько минут поспешно подошел Доннелли, охранявший дом с другой стороны.
– Кого видел сегодня утром? – пролаял Хис.
– Никого, сержант. Кухарка в десять ходила за покупками, и двое поставщиков, как всегда, оставили провизию. Со вчерашнего дня это все.
– Так-таки и все! – грозно, с сарказмом произнес Хис.
– Говорю вам…
– Ладно, ладно. – Сержант повернулся к Бёрку: – Проверьте-ка стену, может, найдете, где через нее перелезли. Сниткин, прочешите двор, вдруг остались следы. Как только закончите, ребята, сразу ко мне. Я буду в доме.
Мы прошли по чисто выметенной парадной дорожке, и Спроут открыл нам дверь. Его лицо, как обычно, ничего не выражало, и он принял нашу одежду с неизменной безразличной угодливостью.
– Вам лучше пойти к себе, мисс Грин. – Маркхэм мягко дотронулся до руки Ады. – Лягте, попробуйте уснуть. Вы устали. Я еще зайду к вам сегодня.
Девушка подчинилась без единого слова.
– Вас, Спроут, попрошу в гостиную, – приказал он.
Старый дворецкий последовал за нами и кротко остановился в центре комнаты, у стола, за который сел Маркхэм.
– Ну рассказывайте.
Спроут кашлянул и посмотрел в окно.
– Рассказывать почти нечего, сэр. Я протирал бокалы в буфетной и вдруг услышал выстрел…
– Вернемся назад, – перебил Маркхэм. – В девять вы ходили на Третью авеню, так?
– Да, сэр. Вчера мисс Сибелла купила карликового шпица и после завтрака попросила принести собачьи галеты.
– Кто приходил сегодня утром?
– Никто, сэр. Кроме доктора Вонблона.
– Хорошо. Теперь рассказывайте подробно, что было дальше.
– Ничего не было, сэр. То есть ничего необычного. До тех пор, пока не застрелили бедного мистера Рекса. Приехал доктор. Через несколько минут после этого ушла мисс Ада. В начале двенадцатого вы позвонили мистеру Рексу. Немного погодя вы позвонили ему второй раз, и я вернулся в буфетную. Прошло всего несколько минут, и раздался выстрел…
– В котором часу это было?
– Примерно в двадцать минут двенадцатого, сэр.
– Дальше!
– Я вытер руки о фартук, вышел в столовую и прислушался. Я не был уверен, что стреляли в доме, но подумал, что лучше пойти посмотреть. Я поднялся наверх и, поскольку дверь мистера Рекса была открыта, сразу заглянул туда. Бедный юноша лежал на полу. Из маленькой раны на лбу текла кровь. Я позвал доктора Вонблона…
– Где он находился? – спросил Вэнс.
Спроут помедлил, вспоминая.
– Наверху, сэр. И сразу пришел…
– Наверху! Рассеянно бродил туда-сюда? – Вэнс буравил дворецкого взглядом. – Ну же, Спроут. Где был доктор?