Орико, прочищая горло, откашлялся.
– А теперь мы переходим к самому радостному моменту нашего праздника. Самый большой подарок, самый достойный и желанный. Изелль, встань-ка…
Орико поднялся и подал руку сестре. Озадаченная, но улыбающаяся, она встала рядом с ним.
– Марч ди Джиронал! Выйдите вперед! – продолжил Орико.
В полном одеянии генерала святого ордена Дочери, сопровождаемый пажом в ливрее дома ди Джироналов, лорд Дондо вышел и встал от Орико по другую руку. Кэсерил, глядевший на происходящее от дальней стены, почувствовал, как кожа у него на шее начинает зудеть. К чему он клонит?
– Отмеченный благосклонностью короля и верный нам канцлер и провинкар лорд Джиронал умолял меня о чести кровно породниться с нашим домом. И, по размышлении, я, с искренней радостью в сердце, решил дать согласие.
Но Орико не выглядел радостным. Скорее – нервозным.
– Он испросил, – продолжал король, – руки моей сестры Изелль для своего брата, нового марча ди Джиронала. Свободно и с радостью в сердце я выполняю его просьбу.
Взяв Дондо за руку, он повернул ее пухлой ладонью вверх и, вложив в нее хрупкую руку Изелль, сжал их и сделал шаг назад.
Принцесса побледнела. Застыв, она смотрела на Дондо так, словно не верила своим чувствам. Кровь стучала, почти ревела водопадом в ушах Кэсерила. Он с трудом хватал воздух полуоткрытым ртом. Нет! Только не это!
– В качестве подарка позвольте преподнести вам, дорогая принцесса, то, что, безусловно, дополнит ваше приданое, – сказал Дондо и кивнул пажу.
Изелль, не сводя с Дондо ледяного взгляда, произнесла:
– Вы догадались, что мне нужен прибрежный город с хорошей гаванью?
Дондо, сбитый с толку, хохотнул и отвернулся от Изелль. Паж раскрыл изящную кожаную шкатулку, в которой оказалась украшенная жемчугами серебряная тиара. Дондо взял ее и показал придворным. Его приятели, стоящие в толпе, дружно зааплодировали. Рука Кэсерила помимо его воли сжала рукоять меча. Но если он выхватит его и бросится вперед, его сразят еще до того, как он достигнет цели.
Дондо поднял тиару и хотел было водрузить ее на голову принцессы, но та отшатнулась.
– Орико!
– Эта помолвка, дорогая сестра, есть исполнение моей воли и желания, – произнес король сухо.
Дондо, не пожелавший преследовать Изелль по всему тронному залу с тиарой в руке, остановился и внимательно посмотрел на короля.
Кэсерил видел: Изелль перебирает в уме возможные варианты ответа. Она не поддалась первому приступу ярости и не стала изображать обморок.
– Господин мой, – наконец сказала она. – Как сказал провинкар Лабрана, когда войска Золотого генерала ворвались в его крепость… вот это сюрприз!
Шепот прокатился по залу в ответ на остроумную и злую шутку принцессы.
И, понизив голос, она произнесла сквозь зубы:
– Ты мне ничего не сказал. Ты меня даже ни о чем не попросил.
Орико, так же негромко, ответил:
– Позже поговорим.
Изелль кивнула.
Спустя несколько мгновений Дондо умудрился-таки взгромоздить свою тиару на предназначенное ей место, после чего поймал руку принцессы и поцеловал. Ума у него хватило, чтобы не требовать ответного поцелуя – если судить по выражению лица принцессы, она вполне могла его укусить.
Придворный священник, облаченный, в соответствии с временем года, в одежды Храма Брата, вышел вперед и попросил Богов благословить пару.
Орико же провозгласил:
– Через три дня мы встретимся вновь и, засвидетельствовав новый брачный союз, радостно отпразднуем это событие. Благодарим всех!
– Три дня? – воскликнула Изелль, и голос ее впервые дрогнул. – Три дня? Может быть, вы имели в виду три года, сир?
– Три дня, – повторил Орико. – Приготовься.
Сам он уже кивнул слугам и был готов выскользнуть из тронного зала. Большинство придворных отправились вслед за братьями ди Джиронал, рассыпаясь в поздравлениях. Другие, более любопытные, остались и навострили уши, чтобы узнать, о чем станут говорить брат и сестра.
– Почему три дня? У меня нет даже времени, чтобы послать курьера в Баосию, не говоря уж о том, чтобы получить ответ от мамы или бабушки.
– Твоя мать, как все знают, слишком больна, чтобы приехать и участвовать в церемонии бракосочетания, а бабушка должна остаться в Валенде и присматривать за ней.
– Но я не хочу…
Изелль обнаружила, что обращается к широкой спине короля, который поспешил прочь из тронного зала.
Она бросилась за ним в следующее помещение. Бетрис, Нан и Кэсерил взволнованно шли за ней.
– Но, Орико! Я не хочу выходить за Дондо ди Джиронала!
– Дама твоего статуса выходит замуж не для того, чтобы доставить себе удовольствие, но для того, чтобы принести выгоду своему роду, – сказал король сурово, когда она затормозила его движение, выбежав вперед и перегородив проход.
– Так? Тогда, может быть, ты объяснишь мне, какую выгоду получит род Шалион, если ты выдашь меня за того, кто значительно ниже нас? Да еще и за младшего брата? Мой муж должен принести нашему дому королевство в качестве свадебного подарка!
– Этот брак привяжет ди Джироналов ко мне… И к Тейдесу.
– Скажи лучше, он привяжет нас к этим людям. Выгода, как мне кажется, односторонняя.
– Ты говорила, что не хочешь выйти за кого-нибудь из рокнарийских принцев, и я тебя не выдал. Хотя только в этом году у меня было два предложения, и в обоих случаях я отказал. Подумай об этом и будь благодарна, дорогая сестра!
Кэсерил не был уверен – просит король сестру или же угрожает ей.
Орико между тем продолжал:
– Ты не хотела покидать Шалион? Очень хорошо! Ты не покинешь Шалион. Ты желала выйти за лорда-квинтарианца? Пожалуйста! Квинтарианец, лорд, да еще и генерал святого ордена! И кроме того…
Король раздраженно пожал плечами и продолжил:
– Если я отдам тебя за кого-нибудь из соседей, тот запросто заявит претензии на часть моих земель. То, что я делаю, служит будущему миру и благополучию Шалиона.
– Но лорду Дондо уже сорок лет. Он – грязный вор! Безбожник и растратчик! Человек безнравственный. Даже хуже того! Орико! Ты не можешь так со мной поступить!
Голос ее поднялся и дрожал на высших точках тона.
– И слушать тебя не стану! – воскликнул Орико и буквально заложил уши ладонями. – Три дня. Приведи в порядок свои мысли и свой гардероб.
И король бежал, словно из горящей башни.
– И слушать тебя не стану… – услышал Кэсерил его удаляющийся голос.
Король действительно не собирался слушать сестру. Раза четыре она хотела прорваться в его покои, чтобы повторить свою просьбу, и каждый раз стражи короля давали ей от ворот поворот. А потом Орико вообще уехал из Зангры и скрылся в охотничьем доме в дубовом лесу – поступок законченного труса! Кэсерил молил Богов, чтобы ледяной дождь протек через крышу этого дома и насквозь промочил Орико.
Ночью Кэсерил так и не смог сомкнуть глаз. Поднявшись поутру по лестнице в покои принцессы, он застал там трех измученных дам, которые, как оказалось, даже не ложились.
Изелль, с опухшими глазами, ухватила Кэсерила за рукав и утащила в свой кабинет, где, усадив у окна, заговорила шепотом:
– Кэсерил! Можете достать четырех лошадей? А трех? Или две? А может, и одной хватит, а? Я все обдумала. Ночь не спала. Единственный способ всего этого избежать – бегство.
Кэсерил вздохнул.
– Я тоже думал, – сказал он. – Но, во‐первых, за мной следят. Вчера вечером я уходил из Зангры, и меня сопровождали два охранника. Сказали, чтобы меня защищать. Одного бы я еще смог убить или подкупить, но двоих – нет!
– Мы можем притвориться, будто едем охотиться, – предложила Изелль.
– В дождь?
Кэсерил махнул рукой в сторону высокого окна, за которым лил унылый дождь, такой мелкий и густой, что за его пеленой полностью скрылась речная долина, а купы деревьев превратились в черные чернильные пятна.
– И даже если они позволят нам выехать из замка, то обязательно дадут вооруженный эскорт, – добавил он.
– А если мы каким-то образом оторвемся?
– Даже если оторвемся – они смогут нагнать нас на дороге. Первым делом они стянут меня с коня и отрубят голову, а тело бросят на растерзание лисицам и воронам. Вас же вернут назад. А если каким-то чудом нам удастся все-таки убежать и нас не поймают, то куда мы направимся?
– За границу! За любую границу!
– Браджар и Южная Ибра немедленно вернут вас Орико, чтобы сделать ему приятно. Любая из пяти провинций, принадлежащих Лису, возьмет вас в качестве заложницы. Дартака… Чтобы попасть туда, нужно пересечь половину Шалиона и всю Южную Ибру. Боюсь, у нас ничего не выйдет.
– Но что же мне делать?
Юный голос принцессы дрожал от неизбывного отчаяния.
– Никто никого не может заставить жениться или выйти замуж. Вступающие в брак перед ликом Богов заключают этот союз свободно и без принуждения со стороны. Если у вас достанет храбрости, чтобы просто встать и сказать «Нет!», то ничего и не произойдет. Разве в вас нет сил, чтобы поступить именно так?
Изелль сжала губы.
– Конечно, силы есть. Но что будет дальше? Мне кажется, вы не продумали последствия. Вам кажется, что лорд Дондо от меня отстанет? Вряд ли!
Кэсерил покачал головой.
– Они не посмеют сделать что-то силой. Держитесь этой мысли, и все!
Принцесса с грустным отчаянием посмотрела на своего наставника.
– Вы не понимаете, – проговорила она.
Он не принял бы ее грусть за что-то действительно серьезное, если бы днем этого же дня в покои принцессы не явился сам лорд Дондо, чтобы склонить свою суженую к большей покладистости. Оставив двери в гостиную Изелль открытыми, у каждой из них он поставил по вооруженному стражу, и те преградили путь и Кэсерилу, и Нан ди Врит с Бетрис. Как Кэсерил ни прислушивался, он услышал едва ли третью часть той яростной перепалки на приглушенных тонах, что вели между собой коренастый придворный и златовласая принцесса. Но в конце Дондо вышел из гостиной с выражением яростного удовлетворения на физиономии, а Изелль упала в кресло, от ярости и ужаса едва способная дышать.