– Оговорка по Фрейду, – улыбнулся Дэвид.
– Ты был прав! Я – идиотка! – сокрушенно покачала головой Карина.
– Я этого не говорил, – улыбнулся Миша.
– Ладно, девочки, все разговоры насчет ума и сообразительности – потом. А сейчас нам нужно срочно побеседовать с этой самой Людмилой, – Дэвид решительно повернулся и направился к двери. За ним последовали Алина и Миша. Карина, попытавшаяся с ходу сделать то же самое, потеряла тапочек и теперь бестолково крутилась на одном месте, пытаясь как можно быстрее надеть его себе на ногу.
– Эй, ты идешь? – возмущенная Алина вернулась в номер и, в одну секунду оценив ситуацию, быстро наклонилась и ловко обула подругу.
– Спасибо! – Карина попыталась было обнять Алину, но та уже была в дверях.
– Адышева! Все твои китайские церемонии я обязательно вытерплю позже, когда мы найдем Злату, – сообщила она и потянула подругу за руку. – Найдем, и я сначала отлуплю ее и только потом обниму и порадуюсь, что она нашлась…
Когда девушки спустились вниз, Дэвид с Мишей уже стояли у пустой стойки портье.
– А где?.. – начала было Алина, кивком головы указывая в сторону стойки.
– Отправился звонить Людмиле. Она сегодня не вышла на работу, – доложил Миша, верно истолковав Алинины кивки.
– Интересно, почему она не вышла? Уж не потому ли, что ей приспичило куда-то увозить Злату? – поинтересовалась Алина. – Больно уж все это подозрительно!
Из высокой дубовой двери за стойкой наконец показался невысокий субтильный паренек лет двадцати пяти.
– Людмила Иннокентьевна не берет трубку. Аппарат выключен или находится вне зоны действия сети, – неожиданно зычным голосом сообщил он.
– Понятно. А ее домашний адрес у вас есть? – поинтересовался Дэвид.
– Извините, но мы никому не даем адреса наших сотрудников, – развел руками портье.
– Да мы понимаем, – пожал плечами Дэвид. Внезапно глаза его странно расширились и сделались почти черными. Он взялся руками за стойку и наклонился почти вплотную к портье.
– Дайте нам адрес Людмилы. Немедленно, – странным размеренным голосом произнес он.
– Конечно, одну минуту! – портье суетливо наклонился и через несколько секунд выудил из-под стойки толстую тетрадь в бардовой кожаной обложке. – Записывайте. Макшенская, 52/2.
– Большое спасибо. Можете забыть о моей просьбе, – Дэвид отошел от стойки и несколько раз моргнул. Глаза его снова стали прежними.
Миша и девушки стояли рядом, неподвижно застыв, как соляные столбы.
– Так вот, адрес Людмилы я вам дать, увы, никак не могу, – портье продолжал, как ни в чем не бывало. – Это все? Я могу быть свободен?
– Да, огромное Вам спасибо! – проникновенно произнес Дэвид и направился к выходу. За ним медленно потянулись остальные.
– Закройте рты! – ласково посоветовал Дэвид, когда они оказались на улице. – На нас все смотрят.
– Что это сейчас было? – ошарашено произнесла Алина. – Ты что, великий экстрасенс?
– Самый обычный, – пожал плечами Дэвид. – В нашем роду все умеют это делать. Ну, или почти все. Те, кто проклят Луной.
– Об этом, если можно, поподробнее, – нахмурилась Алина.
– Если можно, как-нибудь в другой раз, улыбнулся Дэвид. – Нам нужно в Старый город.
– Автобусная остановка за углом! – Карина энергично двинула через дорогу.
– Стой! – Дэвид бесцеремонно схватил ее за капюшон спортивной куртки. – Моя машина рядом, на парковке. На своем транспорте мы доберемся гораздо быстрее.
Пока доехали до Старого города, уже стемнело.
– В этом городе почему-то темнеет очень быстро, – поежившись, сказала Карина.
– Вокруг лес, на самом деле солнце еще не зашло за горизонт, но уже спряталось за деревьями, – пожал плечами Дэвид. – Вот Макшенская, Миша смотрит направо, девочки налево.
– Вон дом 52! – закричала Алина.
– Значит, и дробь два тоже где-то неподалеку, – резюмировал Дэвид и свернул на обочину. – Тут и припаркуемся.
Дом под номером 52/2 действительно находился неподалеку от пятьдесят второго, правда, между ними почему-то были еще пятьдесят четвертый и пятьдесят шестой.
– Странно здесь как-то дома нумеруют, – хмыкнула Алина.
– Скажи спасибо, что не пришлось на другой конец улицы переться. Хотя бы рядом, – улыбнулся Миша.
Дэвид первым подошел к незагороженному никаким забором небольшому деревянному дому и постучал в дверь.
– Никого! – резюмировал Карина. – Постучи еще раз, может, не слышат.
Однако никто не спешил открывать дверь.
– Очевидно, Людмила не дома, – сказал Дэвид.
– Или просто не хочет открывать, – предположил Миша.
– Вряд ли, что мы ей можем сделать? – произнес Дэвид.
– Где ее черти носят? – пробурчала Алина.
– Где угодно: пошла в гости к соседке, или с подругой в кино, или по магазинам. Или вообще уехала в другой город к родственникам, – пожал плечами Миша.
– Ага, в другую страну. Улетела в космос. Только, чтобы с нами не встречаться, – съязвила Алина. – И что нам теперь делать?
– Возвращаться в отель и ждать Злату, – сказал Дэвид. – Уже совсем темно. Поиски продолжим завтра. Продолжайте звонить ей на мобильный, может быть, она все таки ответит.
– Похоже, придется ставить в известность Фельдмана, – вздохнула Карина. – Ну и попадет же нам!
XIV
Несмотря на весьма неспокойные события прошедшего дня, Злата относительно спокойно проспала всю ночь и проснулась, когда золотистые солнечные лучи уже вовсю заползали в комнату через окно. Встав с кровати, девушка некоторое время бесцельно слонялась по комнате и старательно прислушивалась, пытаясь уловить хоть какие-нибудь звуки из-за двери. Однако за дверью было тихо.
– Эй, послушайте! – Злата постучала по косяку. – Выпустите меня! Я уверена: меня уже ищут! Лучше отпустите меня сами, и я никому ничего не скажу! Обещаю!
За дверью по-прежнему было тихо.
– Я не понимаю, зачем вы меня похитили! Поверьте, я ничего не знаю! Я не умею колдовать, если вы ждете от меня этого!
Злата что есть силы колотила по двери, но никто не отзывался. В отчаянии она сползла по косяку и уселась прямо на теплый деревянный пол.
– Что же мне делать?! Девочки, наверное, ужасно беспокоятся, – слезы потекли по ее лицу. – Зачем я только поехала в то кафе? А все моя всегдашняя глупость!
Дзынь! Злата подскочила, как ужаленная, от громкого звука бьющегося стекла. На полу возле стола валялись осколки стакана, из которого она вчера пила морс.
– Еще лучше! Интересно, каким образом он разбился, если я в комнате одна и точно к нему не притрагивалась? – девушка осторожно подошла к столу, стараясь не наступить на стекло. Она присела на корточки и принялась осторожно собирать осколки в ладонь.
Дверь тихо заскрипела. Услышав скрип, Злата дернулась и вскрикнула от боли: с ее ладони на деревянный пол медленно капали крупные капли темной крови. В полном ужасе девушка оглянулась: на пороге застыл вчерашний темноволосый парень с подносом в руках. Увидев кровь на Златиной ладони, он помедлил мгновение, а потом быстро пристроил посуду на стол и присел рядом с девушкой на корточки. Злата попыталась спрятать руку за спину, но молодой человек крепко сжал ее ладонь в своей руке, а другую руку расположил в нескольких сантиметрах сверху. Со странным чувством – смесью удивления и ужаса – Злата наблюдала, как довольно глубокий порез на ее ладони медленно затягивается, и скоро о нем напоминала только тонкая розовая линия.
Удовлетворенно хмыкнув, парень выпустил Златину руку, ловко подобрал с пола осколки и ретировался, не забыв запереть дверь на засов.
– Эй! Спасибо! – вдогонку ему крикнула Злата. В полной прострации она подошла к столу: на подносе, под белым льняным полотенцем, обнаружилась глиняная миска с овощным рагу, еще теплые, ароматно пахнущие пшеничные лепешки и кувшин молока.
Перенесенный стресс возбудил в Злате прямо-таки волчий аппетит. Недолго думая, она уселась за стол и принялась за трапезу. После того, как все было съедено, девушка долгое время слонялась по комнате, а затем подтащила к низенькому окошку стул и устроила себе «наблюдательный пост». Некоторое время за окном ничего не происходило: солнце ярко пригревало через стекло, низкие густо цветущие травы колыхались под ветром, высокие мертвые деревья в лесу стояли неподвижно и страшно. Злата налила себе еще молока, а когда вернулась к окну, то чуть не подавилась: откуда-то из-за леса вышла странная процессия: впереди шел уже виденный ею молодой парень в кожаной одежде с длинными волосами, заплетенными в узкие косицы. За ним споро шла рыжеволосая женщина лет сорока, показавшаяся Злате смутно знакомой. Замыкала шествие высокая худощавая женщина с затейливо уложенными каштановыми волосами, несшая под мышкой большую книгу в золотой обложке.
Злата споро оттащила от окна стул и села на кровать. Руки ее дрожали. Она не знала, чего ей ждать от этой встречи: ее убьют прямо сейчас или позже? Выпьют кровь или гуманно обезглавят?
Когда громыхнул засов и дверь начала отворяться, девушка съежилась в углу кровати и шевелила губами, пытаясь вспомнить хоть какую-нибудь молитву, но на ум, как назло, ничего не шло.
Вошедшие остановились на пороге.
– Здравствуй, девочка! – проговорила темноволосая женщина и положила свою огромную книгу на стол. – Ты не должна бояться. Я никогда не позволю никому причинить тебе боль.
– Почему? – помертвевшими губами выговорила Злата.
– Потому, что ты – моя дочь, – печально улыбнулась женщина. – Я – твоя мама, Злата!
Сказать, что Фельдман был рассержен, было бы ничего не говорить. Фельдман был взбешен. Фельдман был в ярости. Напоминая своим студентам голодного тигра, он мерил огромными шагами номер отеля и периодически изрыгал проклятия, которые должны были, по его мнению, немедленно пролиться на бедные и никчемные головы его нерадивых студентов.
– Вы что, не понимаете, что я отвечаю за каждого из вас? Почему вы ничего не сказали мне вчера? – прорычал он, уставясь на живописную композицию «девочки по краям, Доставский в центре». Композиция тряслась и нервно заламывала руки.