Морг располагался в подвале – огромное холодное помещение без окон с длинным гулким коридором и находящимися по бокам секционными. Студенты шли странно притихшие – обстановка не располагала к дружеским беседам.
– Нам сюда, – Сырова остановилась перед тяжелой бронированной дверью, вставила в прорезь карточку и, поднатужившись, потянула на себя стальное полотно. – Прошу! Будьте как дома!
При этих словах Алина иронически хмыкнула, а Доставский побледнел.
– Мишенька, не бойся, они здесь смирные, – прошептала Алина зловещим шепотом прямо в ухо однокурснику, отчего тот съежился и сделал шаг назад.
– Ну, кто у нас самый смелый? Кто будет первым? – Сырова, казалось, наслаждалась своей ролью бесстрашной Амазонки, этакой предводительницы бессловесного войска.
– Первый – Миша! – звонким голосом возвестила Алина и ткнула Доставского в спину остреньким кулачком. Не ожидавший нападения студент взмахнул руками и невольно сделал шаг вперед. За ним, не давая ему возможности отступления, гуськом потянулись остальные.
– С большим трудом наши доблестные войска вошли в покоренный Берлин! – голосом Левитана возвестила острая на язык Алина, за что сразу же получила два дружеских, но тем не менее вполне ощутимых тычка слева и справа – от подруг. Фельдман, замыкавший колонну, выглядел немного рассеянным. Казалось, он что-то мучительно обдумывает. Странно, но он совершенно органично смотрелся среди мраморных столов, накрытых белыми простынями.
– Просто Артур прекрасно смотрится абсолютно везде, – с тоской подумала Карина, которая про себя давно обращалась к преподавателю без отчества.
– Мне кажется, у Фельдмана в прошлом была какая-то постыдная тайна, – прошептала Карине Алина. – Посмотри, как он напряжен и сосредоточен. Он явно вспоминает какой-нибудь неприятный эпизод из своего прошлого.
– Ты так думаешь? – Адышева с тоской посмотрела на преподавателя.
– Я просто уверена в этом! Мне кажется, в молодые годы наш Артурчик пришил свою невесту из ревности, и теперь на него нахлынули воспоминания. – Алина торжествующе посмотрела на сосредоточенную Карину.
– Почему это в молодые годы? Он и сейчас не старый, – обиделась Карина, которая из страстного обличительного монолога подруги вычленила только фразу, обижавшую ее любимого.
– С тобой совершенно невозможно разговаривать! – фыркнула Алина. – Пойду доставать Доставского! О! Почти каламбур получился! С этими словами она протиснулась вперед группы и взяла под локоть совершенно очумевшего парня.
– Мишенька! Я так боюсь мертвецов! Если они начнут на нас восстание, ты будешь меня защищать! Будешь моим рыцарем! – донесся до Карины приторно-сладкий голосок Морозовой. Карина не поленилась и приподнялась на цыпочки: из-за спин других членов группы ей, самой маленькой, было плохо видно. Совершенно невозмутимая внешне, цветущая и пахнущая Алина почти висела на красном Доставском.
– По-моему, Миша сейчас совершенно не по-мужски свалится в обморок, и Алине придется стать его рыцарем, – фыркнула Карина.
– Что? – успевший обогнать Карину Фельдман повернулся к ней, вопросительно изогнув бровь. – Ты со мной разговариваешь?
– Сама с собой, – пробурчала окончательно раздосадованная Карина и бочком протиснулась ближе к Злате. – Всегда он застает меня в самый неподходящий момент. Теперь подумает, что я шизофреничка, которая ведет длинные монологи со своим внутренним миром.
– Успокойся, все будет хорошо! – Злата похлопала подругу по плечу. – Кстати, ты отдала браслеты?
– Нет, совсем из головы выпало, – сокрушительно нахмурилась Карина. – Эта вся из себя Сырова действует мне на нервы. Прямо образцовая женщина-вамп и ученая в одном флаконе! Мне кажется, наш Артур на нее запал. Или у них был роман, когда они учились вместе. Иначе с чего бы ей приглашать именно его?
– Скорее всего, она пригласила его потому, что он очень умный, – улыбнулась Злата. – И на твоем месте я давно бы пошла к НАШЕМУ Фельдману и отдала ему браслет. Такая трогательная забота о любимом преподавателе.
– Прямо сейчас так и сделаю, – приободрилась Карина и, сделав шаг назад, технично отстала от подруги.
Морг был большим – бесконечно длинный гулкий коридор, по обеим сторонам которого – множество дверей, ведущих в секционные.
– Ну вот мы и пришли. Начнем, пожалуй, с этой секционной, – Марина Алексеевна достала из кармана связку ключей и выбрала нужный.
– В этом крыле расположены большие секционные, именно в них мы помещаем трупы людей, умерших от этой неизвестной болезни. – объясняла она, открывая замок. – Прошу! Проходите, не стесняйтесь!
– Мы и не думали! – пробурчала Алина, которая к тому времени окончательно извела беднягу Доставского и решительно не знала, к кому бы еще прицепиться. Миша явно находился в полуобмороке. Злата стояла молча, опершись спиной о косяк. Разрумянившаяся Карина о чем-то весело щебетала с Фельдманом, на запястье которого красовался браслет. Злата поймала взгляд Алины и хмыкнула.
– Наш пострел везде поспел! – громогласно объявила Алина и первой после Марины Алексеевны прошла в секционную.
Все разговоры сразу стихли. Обстановка помещения явно не располагала к шуткам. Перед вошедшими предстало довольно большое – метров двадцать в длину – помещение, занятое столами. Три из них были накрыты простынями.
– Ну что ж, коллеги, давайте смотреть! – Марина Алексеевна вытащила из стеклянного шкафчика коробку с резиновыми перчатками и тут же ловко натянула одну пару. Остальные – явно менее ловко – последовали ее примеру. Сырова подняла простыню с ближайшего к ней стола. Девочки и Миша невольно попятились назад.
– Не бойтесь, он не кусается. Уже не кусается! – хмыкнула Марина Алексеевна. – Извините за цинизм, профессия обязывает!
Тем же образом она убрала простыни с двух других тел. Злата подошла поближе. За ней, держась друг за друга, мелкими шажками подтянулись подруги.
На столиках лежало одна женское и два мужских тела. Женщина была средних лет, самой обычной, ничем не примечательной внешности. Среди мужчин одному было явно под шестьдесят, другому около тридцати.
– Смотрите! – Сырова тем временем уже подвезла к столам металлическую тележку, на которой были разложены инструменты. Она вооружилась пинцетом и, захватив верхнюю губу женщины, подняла ее. – Посмотрите, какие десны! Словно в нашем городе вовсю бушует цинга!
– Да, действительно, странное зрелище, – задумчиво протянул Фельдман, склонившись над трупом. Остальные участники группы тоже подтянулись поближе.
Десны представляли собой ужасное зрелище: набухшие, рыхлые, почти белого цвета, из-за чего передние зубы, особенно клыки, казались длиннее обычного.
– Прямо вампир какой-то! – передернулась Карина.
– Ты никак не можешь забыть сказки продавца из магазина бижутерии, – хмыкнула Алина. – Все это было рассказано нам с одной – единственной целью: сподвигнуть на покупку амулетов. Что, мы собственно, и сделали.
– Теперь обратите внимание на глаза, – Сырова приподняла веко женщины, и присутствующие невольно отшатнулись. Зрелище было очень странным. Огромное, интенсивно-красного цвета, пятно радужки занимало практически весь глаз. Зрачок же, наоборот, был маленький и вытянутый, как у кошки.
– Глаза трансформировались сразу после заражения? – осведомился окончательно пришедший в себя Миша.
– Да. И у всех картина одинаковая. – Сырова сделал шаг вперед. – У двух других трупов все точно так же. Можете посмотреть. И никаких видимых повреждений на теле, язв, царапин, ссадин.
Осмелевшие студенты с долей научного фанатизма принялись за осмотр тел мужчин. Каждый мечтал непременно увидеть то, что пропустили опытные ученые, то, что позволит хотя бы на шаг приблизиться к разгадке тайны.
– Ничего! – с горечью констатировала Алина через полчаса тщательного осмотра. – Ничегошеньки!
– И я ничего не увидела, – откликнулась Карина. – А ты, Злат? Злата! Ты что там застыла?
Все невольно обернулись: застывшая, как статуя, Злата стояла возле стола, на котором лежало тело женщины, глядя в одну точку.
Карина обошла столики и приблизилась к подруге.
– Куда ты смотришь? – почему-то шепотом спросила она.
– На ее руки, – откликнулась Злата.
– А что не так с ее руками? – Фельдман тоже подошел поближе. – Руки как руки.
– Мужчина этого никогда не поймет, – сказала Алина. – А я вот отсюда прекрасно вижу, что у женщины на ногтях свежий маникюр. То есть незадолго до смерти она посещала салон.
– Ага, или делала маникюр сама, дома, – хмыкнул Миша.
– У нее нейл-дизайн, – покачала головой Злата. – Такое в домашних условиях вряд ли сделаешь. И кутикула срезана очень профессионально.
– Какой дизайн? – Миша окончательно прибалдел.
– У дамы стразы на ногтях. Это работа профессионального мастера маникюра, – тоном доброй мамочки, разговаривающей с сыночком – двоечником ответила Алина.
– А ведь верно! – Сырова подошла поближе. – Мы не обратили на это внимания.
– А у молодого мужчины татуировка! – сообщил Фельдман. – Вон, на плече!
– А вдруг она тоже сделана недавно? – загорелась Алина. – Надо все-все хорошенько проверить! В общем, как и договаривались, мы в салоны, вы – она глянула в сторону мужской части группы – в больницу. Кстати, Вы можете сказать нам имена умерших?
– Да, конечно, – Сырова открыла лежащий на низеньком столике журнал. – Женщину зовут Перова Элиза Александровна, сорок один год, частный преподаватель. Мужчины – Носов Семен Маркович, шестьдесят три года, пенсионер, и Буркин Станислав Михайлович, двадцать сеть лет, безработный.
– Все, девочки, пошли работать! – Алина деловито записала данные в блокнот и хлопнула в ладоши. – Не будем терять ни минуты!
Сначала девушки зашли в отель, где немедля попросили список маникюрных салонов. Таковых в городе оказалось семь.
– Не так уж и много, – пожала плечами Алина. – Обойдем за день.
– С чего начнем? – спросила Карина с набитым ртом – она жевала огромное яблоко.