Сев за стол, он взял ложку и кусок хлеба. Людмила села напротив.
– Класс! – попробовав, удивленно отметил капитан. – Тебе бы мужика хорошего, детей и…
– Да где же его сейчас найдешь-то, мужика хорошего? Был один, с которым правда, шлюхой не стала, за бабки с мужиками не трахалась, но погуливала. Срок получила. И сына моего этот козел драный забрал. Я попыталась хотя бы увидеть его, но хренушки!.. – Людмила отвернулась, скрывая слезы на глазах.
– А кто он? – спросил Александр.
– Да есть такой, – всхлипнула Людмила и вышла.
«Классный борщ, – отметил про себя капитан. – А вот что с ней делать? Сегодня заикнулся начальству, так думал, что схавают. Не лезь, мол, выше крыши, – вспомнил он. – А частного детектива уже хлопнули. Представляю, что сейчас Игорь чувствует… – Он вздохнул. – Мне и то не по себе, всю эту кашу заварил. Уж больно мне хочется до горла Воеводы добраться. И я все-таки доберусь. Сядешь ты, сука!»
Прозвучал вызов сотового. Александр достал его из кармана.
– Помощники Семена будут с нами, – узнал он голос Ягунина. – Однако мне как-то не по себе…
– Оно и понятно. Но отступать теперь уже поздно. И к нашим не обратишься. Мы с тобой столько навертели, что можно и самих в камеру…
– Это точно, – согласился Игорь. – Да теперь я в любом случае не отойду и достану их. Особенно хочу тех, кто Семена угробил, найти. И тут уж извини, Сашка, я им свой суд устрою, как по закону военного времени. Пусть потом со мной делают все, что хотят, но я с ними сам разберусь.
– Потом об этом поговорим, – остановил его Федоров, – сейчас надо думать, как уцепиться за кого-нибудь. Ведь Семена не зря убили, значит, он на что-то вышел.
– Следил за той бабой Степан Гусаров. Она машину заметила и, видно, номер записала. А «Москвич» Семену принадлежал. Видно, из-за этого они его и убрали. И знаешь, на его жену, Ритку, смотреть не могу – стыдно…
– А что она?
– Да что… Обвиняет меня. Правда, попросила: найди их, говорит. А вот Степка, ну Гусар, клянется, что он с ними сам разберется. Я его остановил, но кто его знает, мужик молодой, крепкий такой. Надо будет выяснить, что он за фрукт. Хотя Семен с дерьмом не связался бы. Но боюсь я, наделает делов Степан, и тогда…
– Да у меня самого настроение, как в Чечне, – вздохнул Федоров. – Они бьют, и выходит, что им все можно. А мы знаем кто, но ничего поделать не можем. Возьми того же Торбу. Ведь всем понятно, что он деляга. А у него даже обыск провести нельзя. Видите ли, слова вора не являются доказательством, поэтому нет оснований производить обыск. А если бы начали шмонать, точно бы все сразу нашли, и привет Торбе. А он остальных сдал бы. И все было бы хорошо и быстро. А сейчас даже домушника привезти не могут. Выходит, что мы начинаем…
– Домушника не из-за этого не везут, – перебил Игорь, – там случайно попался курьер. И все указывает на то, что эти изделия поставляли в Москву Торбе. Да и Отмычка после кражи почему-то именно в Хабаровск отправился. Вот этим сейчас там и будет заниматься следователь Генеральной прокуратуры. Похоже, образовалась целая империя, изготовляющая драгоценности. Все это очень серьезно. Тем более что подобные штучки были найдены в Швейцарии и Германии. Интерпол в результате вышел на Россию. Золото наше, российское. Значит, изготовляют все это где-то у нас. Понимаешь?
– Да. Поставка наверняка контрабандная. А те, кто золотом занимается на законном основании, довольно богаты, а значит, и влиятельны. И им не нравится, что кто-то наполняет рынок искусно сделанными драгоценностями. Фирмы теряют марку и деньги, так что иностранцы наверняка давят на Интерпол. Получается, все у этих золотодельцов отработано. Добыча золота и алмазов, изготовление украшений, транспортировка и сбыт – все на высшем уровне. А мы с тобой подобрались ближе всех к этому. Представляешь, если начальство узнает о наших делах, что с нами будет?
– Страшно даже подумать, – улыбнулся Игорь. – Но я им Ярова не прощу и просто так это дело не оставлю.
– Я тебя и втянул, – вздохнул Федоров. – А сам только потому в это влез, что…
– Давай без объяснений. Я теперь это просто так не оставлю. Если понадобится, и из милиции уйду.
– Все нормально будет. Когда найдем что-то конкретное, выложим все начальству. Может, еще и поощрят! – Федоров засмеялся.
– Конечно, поощрят, – усмехнулся майор. – Будем с дубинками на стадионах дежурить.
– Кристина молчит, – недовольно проговорил Исак. – А ведь просил, если что, немедленно сообщить. И вообще звонить каждый день. А она один раз позвонила, и все. Наверняка встретилась с Бароном, и…
– Не думаю, – ответил ему мужской голос, – что сейчас там до этого. Пока еще все относительно спокойно. Конечно, проблемы могут появиться, если Барона и его команду возьмут. Но надеюсь, хабаровские поймут, что в их интересах не сдавать тебя. Ну а если что-то произойдет, я тебе немедленно сообщу, и уйти ты успеешь. Если же вдруг получится так, что тебя возьмут, обещаю: через двое суток ты будешь на свободе. Пусть с подпиской о невыезде, но тем не менее будешь вольным казаком и сумеешь унести отсюда ноги. Однако, может быть, все будет хорошо. Правда, кое-что для этого надо будет сделать.
– А что конкретно?
– Ты же меня знаешь, Воевода, всему свое время. Уступи тропинку идущему сзади и будешь двигаться увереннее и быстрее.
– Восточная мудрость, – вздохнул Исак. – Сейчас не до этого. И самое плохое то, что непонятно, что делать. Я был уверен, что в Хабаровске все будет решено быстро и безболезненно, но… – Он выругался.
– Впервые от тебя мат слышу. Значит, нервничаешь, а это уже нехорошо. Береги нервы, Воевода, – усмехнулся собеседник.
– Никак ты мне угрожаешь?
– Перестань пороть чушь. Сейчас надо думать о том, как нам остаться на плаву. Не хватало только, чтобы мы еще между собой начали отношения выяснять. Я действительно удивился, услышав мат из твоих уст. А о нервах сказал только потому, что их надо держать в кулаке, ибо никто так не беззащитен, как взволнованный преступник. Так что соберись и приготовь своих ореликов. Вполне возможно, что очень скоро придется действовать решительно и жестко. К сожалению, нам просто не оставляют иного выхода.
– Это точно, – вздохнул Исак. – Ты извини, но мне показалось…
– Забудь. И повторяю: береги нервы. Нам многое предстоит сделать.
– Так!.. – Лежащий на травянистом пригорке за поваленным стволом березы Глеб щелкнул фотоаппаратом. – Интересно, что они тут делают? Похоже, прав был Станислав, – он снова щелкнул фотоаппаратом, – и все не так просто, как кажется.
– У тебя все хорошо? – улыбаясь, спросил в трубку Чемпион. Слушая ответ, замолчал, потом засмеялся: – Ну конечно, и очень скоро. А сейчас до свидания и веди себя хорошо! – Он положил трубку.
– Сэнсэй, взяли обоих, – доложил вошедший в кабинет рыжеволосый атлет. – И кроме того, из Ярославля поступил заказ. Правда, как я понял, разовый.
– Вот и отлично, – улыбнулся Чемпион. – А кто именно сделал заказ?
– Феоктистов. Как я понял, хочет разобраться с напарником. У него вот-вот будет приличный…
– Цена устраивает? – перебил его Чемпион.
– Она установлена вами.
– Так в чем дело? Отправляй. Правда, поставь Феоктистову небольшое условие: учитывая то, что заказ разовый, расчет сразу же. Надеюсь, ты все сделаешь правильно.
– Сделаю.
– И вот что еще. Скорее всего придется выполнять работу самим. Понимаешь?
– А чего тут не понять-то? Если надо, значит, защита на высшем уровне.
– Вот за что я тебя уважаю, Геракл, – улыбнулся Чемпион, – тебе ничего не надо объяснять. Ты все понимаешь сразу.
Геракл кивнул и вышел.
– Чья-то злая воля вмешалась, – пробормотал Чемпион. – Все было так хорошо… Неужели он оказался прав? Хватит, Родин, ты же солдат, а веришь в какие-то проклятия. Хотя многое сходится… Хватит! – вторично остановил он себя.
«Скорее всего Стас прав. Пока рано ему что-то говорить. Проявлю, отпечатаю. Потом потеряю пару дней на выяснение личностей, и все. Хотя одного я знаю. И уже поэтому можно понять, что Чемпион здорово испачкан. Да я ведь и сам, – Глеб криво улыбнулся, – через это прошел. Правда, вовремя остановился. Вернее, остановили. Погоди-ка, Баркас… – остановил он себя. – Черт возьми, не может быть!.. Но все совпадает. Точно, я это знаю. Ведь тогда он обратился ко мне с таким же предложением. И если бы я тогда не попался на этом гребаном рынке, то пошел бы на это. Вот, значит, каких солдатиков ты готовишь, Родин!.. Там я слышал выстрелы – характерные, чуть слышные хлопки винтовок с глушителями. Но сначала надо выяснить, кто там у него был. За сутки четыре машины. Одного я знаю. Кстати, меня тогда в тюрьме пытались вразумить по его просьбе: не дай Бог, шепнешь ментам про заказ. Но с ними я договорился. Зато потом зауважали остальные. А эти трое долго в тюремной больничке отлеживались. Я за них десять суток карцера получил…»
– Был там кто-то, – уверенно заявил Степан. – Точно говорю, я видел следы. И лежал он там порядком. Правда, мужик вполне серьезно к делу относится. Ходить умеет, и лежка выбрана классно, как у снайпера. Я думал, возможно, киллер присматривается. Но нет, не киллер. Позиция не та. Я это как бывший снайпер говорю. Однако лежал он там долго. Интересно, что он делал?
– А что, если он фотографировал то же, что и мы? – помолчав, предположила Нина.
– Думаешь, опять частные детективы?
– Фотографируют не только детективы. Бывает, милиция. Но на милицию в данном случае не подумаешь. Да мы бы и знали об этом. Кроме того, милиция не послала бы одного человека. Значит, скорее всего кто-то ищет компромат на господина Родина. А что ты узнал о нем?
– Бывший командир специальной группы ВДВ, воевал в Чечне. Бывал во многих горячих точках. Из армии ушел три года назад. Организовал что-то вроде школы подготовки будущих солдат. Имеет шестой дан по каратэ, чемпион по рукопашному бою Министерства обороны в девяносто четвертом году. Со службы уволился после контузии. Быстро создал капитал. Не бедствует, хотя ни в чем криминальном не замечен. По крайней мере так сообщил Ягунин. Хотя знаешь, я видел, как к нему Сухарь приезжал. Борька Хлыст появлялся. Два раза грузины заруливали и один раз Тигран. А ты знаешь, что все эти типы очень даже связаны с криминалом. Они и есть криминал. И еще одна довольно интересная новость: за два года работы созданного Родиным центра подготовки новобранцев ни один из тех, кто у него занимался, в армию не ушел. А это уже настораживает… – Степан положил перед Ниной газетную вырезку.