– Вы Мария Сергеевна Гончарова? – спросил Павел.
– А чего тебе от сестры надо? – направив на него ствол, осведомился Вячеслав.
– Значит, вы не Маша? – не обращая на него внимания, уточнил у Лены Ларионов.
– А ты кто такой, мать твою?! – заорал Вячеслав.
– Капитан Московского уголовного розыска Ларионов. – Он достал из кармана удостоверение и показал его.
– И какого хрена тебе от Машки надо? – опуская пистолет, спросил Вячеслав.
– Не мне – ему. – Капитан кивнул на осторожно выглядывающего из приоткрытой двери Отмычку.
– Маша Гончарова замужем? – тихо спросил вышедший на площадку домушник.
– А тебе-то что? – насторожился Вячеслав.
Сверху спустилась Маша с пистолетом.
– Ты детей одних оставила? – Брат рванулся наверх.
– Там соседи! – остановила его она. – Петр Викторович с сыном. Они выстрел услышали и прибежали.
– Так кто ты такой? – спросил Вячеслав уставившегося на Машу Отмычку.
– Вы Мария Гончарова? – спросил тот.
– Да, – кивнула она. – А вы кто?
– Меня Алексей прислал, – вздохнул тот. – Он в госпитале лежит, его снова ранили. Он просил вас приехать, если, конечно…
– Какой, к дьяволу, Алексей? – посмотрел на сестру Вячеслав.
– Он старший лейтенант, десантник… – Маша заплакала.
– Во дела! – Брат округлил глаза. – А ты, значит, тоже муровец? – спросил он Отмычку. – Лихие там парнишки.
– Он просил кое-что передать вам, – не слушая его, проговорил Отмычка и посмотрел на капитана.
Тот достал из кармана фотографию и пачку евро. Отмычка, облегченно вздохнув, благодарно улыбнулся ему.
– Это вам. – Капитан протянул Маше деньги и фотографию.
Схватив фотографию, она, сквозь слезы улыбаясь, быстро пошла наверх.
– Ну что ж, хоть папаню сыну покажет, – вздохнул Вячеслав. – Конница прибыла, – услышав топот на лестнице, рассмеялся он.
– Ты куда это собираешься? – спросила вошедшая в комнату женщина в домашнем халате.
– В одно место, – укладывая в сумку нижнее белье, мыло, зубную пасту, ответил Фролкин. – Дай мне полотенце.
– Может, все-таки ответишь, куда именно?
– В тюрьму, – вздохнул он, – иду с повинной. Надеюсь, ты догадывалась, что мы…
– Конечно. Поэтому я и хотела уехать. Много тебе дадут?
– Не думаю, что умру на свободе, хотя кто знает… Помощь следствию, явка с повинной, тем более многого они не знают и будут немало поражены, когда я им сообщу. Надеюсь на какое-то снисхождение. Приготовь что-нибудь поесть. – Он взял записную книжку и стал ее листать.
– Я сварю пельмени, – тихо сказала жена.
Она вышла. Фролкин стал что-то переписывать из записной книжки. Прозвенел звонок входной двери.
– Кто? – спросила жена.
Что ответили, Фролкин не услышал.
– Кого там принесло, Лиза?
– К тебе, по работе. Может, проводить?
– Впусти. Надо узнать, что там еще случилось.
Вырвав листок, Фролкин убрал его в карман висевшего на спинке стула пиджака. Услышал короткий вскрик жены.
– Лизанька, – повернувшись к двери, спросил он, – что случилось?
И, увидев вошедшего в комнату, округлил глаза.
– Ты при…
Чуть слышно хлопнул выстрел из пистолета с глушителем. Пуля попала судье в лоб. Ударившись затылком о письменный стол, он упал.
– Господи! – обняв ничего не понимающего и оттого испуганного сына, со слезами восклицала Маша. – Значит, он все-таки не забыл меня. А я сочиняла про геолога и…
– Да уж, врала будь здоров, – сказал Вячеслав. – Ну давайте, мужики, за радостную весть. Тебя местные знают, – сказал он Ларионову. – А на него как-то странно смотрели… – Он взглянул на Отмычку.
Тот усмехнулся.
– Я обязательно поеду к Алеше, – улыбнулась Маша, – сына ему покажу. Правда, сынок, – она поцеловала мальчика, – поедем к папе?
– Ага, – кивнул малыш. – Я его не видел еще. Раз он военный, даст мне из пистолета пострелять?
– Во житуха началась, – вздохнул Отмычка, – с малых лет в киллеры готовятся.
– Женщину ударили скорее всего рукояткой пистолета в висок, – сказал эксперт. – Судье всадили пулю. Гильзы нет, может, стреляли из револьвера или преступник унес ее с собой. Это говорит о том, что он не профессиональный киллер.
– И кому Фролкин мог помешать? – Полный оперативник посмотрел на обведенный мелом силуэт. – Вроде и дел особых в последнее время не было, да и…
– У него что-то искали, – перебил капитан. – Не деньги и не ювелирные изделия. Все это лежит открыто. Убрали его по какой-то другой причине. Вообще-то в последнее время судей начали отстреливать. В Воронеже недавно убили, теперь у нас. И главное, прямо в квартире, вместе с супругой. Странно…
– Да не мы это, – заверил плешивый. – Мы хотели его по дороге прихватить. Не мы, – повторил он.
– А кто? – закричал Хамелеон. – Вы же туда поехали и зачем-то бабу его пришили!
– Да не мы это, – сказал второй. – Пан тебе верно говорит. Мы хотели Фролкина по дороге перехватить, во дворе.
– А кто же его тогда хлопнул? – недоуменно спросил Хамелеон.
– Черт его знает! – пожал плечами Пан. – Мы с Логом решили, что пора ноги уносить, – вздохнул он, – иначе нас…
– Успеем, – махнул рукой Хамелеон. – Надо еще кое-что сделать…
– Без нас, – остановил его Логинов. – Просто ты нам кое-что должен, поэтому и пришли. Отдай наш заработок, и расстанемся без рукопожатий и без слез, – усмехнулся он. – И вот еще что, – не дав ответить зло блеснувшему глазами Хамелеону, продолжил он, – даем тебе сутки. Потом разговор будет другим.
Повернувшись, он вышел. Панкин последовал за ним. Хамелеон, выдвинув ящик стола, схватил пистолет. Вскинул руку и щелкнул предохранителем.
– И что? – остановившись, повернулся Пан. – Стреляй. Тогда уж точно хрен открутишься. Неужели ты думаешь, что мы просто так к тебе пришли? – Он засмеялся. – Ну, – Панкин шагнул вперед, – шмаляй!
– Не советую, – усмехнулся стоявший позади него Логинов с пистолетом. – Я стреляю отлично, помнишь, наверное?
– Вы хоть понимаете, что происходит? – поставив на предохранитель «ПМ» и отшвырнув его на диван, процедил Хамелеон. – Нам вместе надо держаться. Денег вам надо? – криво улыбнулся он. – Вот они! – Присев, он выдвинул из-под стола чемодан и откинул крышку. В чемодане лежали пачки евро. – Почти сто тысяч, берите. Но запомните, что вам эти деньги не помогут, когда вас хапнут бывшие коллеги. Ну чего застыли? Берите! – Он подвинул чемодан.
– Зачем же так много? – подошел к столу Панкин. – Каждому по двадцать пять, и расстались.
– Бери все, – не опуская руки с пистолетом, процедил Логинов. – У него еще есть.
– Вы понимаете, что Фролкина убили по приказу Барона? – спросил Хамелеон. – А теперь очередь за нами. Если вы хотите уйти чистыми и с деньгами, надо убрать Барона. И только тогда это, – он указал на деньги, – вы сможете использовать. Вот что, получите еще половину от этого, если в течение суток уберете Барона. Двадцать тысяч за Илинку. Подключите своих уголовников, которые зуб точат на Палача и Зверя.
– Вообще-то он верно говорит, – повернулся к приятелю Панкин. – Знают о нас и Барон, и Илина его, и Фролыч. А Палач вообще нас на видео снимал. Помнишь, по пьяному делу мы на озерках коммерсанта одного расстреливали? – Он криво улыбнулся. – Тот как заяц петлял, а мы с Палачом попасть никак не могли, пока ты его не снял.
– Тоже верно… – Опустив пистолет, Логинов щелкнул предохранителем. – Но мы же вроде как менты еще. Сделай нам отмазку…
– Езжайте в больницу, – предложил Хамелин, – Сергеевна вам бюллетень выпишет.
– Уголовнички наши за спасибо тоже работать не станут, – проговорил Панкин.
– Вот аванс. – Хамелеон выложил тысячу евро. – И по три за каждого. Из ваших, конечно. И не мешало бы в Москву кого-нибудь послать, оттуда того и гляди депеша придет, тогда и я ничего не узнаю. Заломят руки, и все дела. Чего Воевода ждет? Давно надо было Торбу щелкнуть, и все бы решилось разом. Выхода на Воеводу у ментов нет. Они только через Торбу могут зацепиться за него.
– Лады, – согласился Логинов. – Мы все сделаем. Ведь действительно у Барона есть на нас материал. Но если ты…
– Да хорош вам, – перебил Хамелин. – Время поджимает, и надо свои головы спасать.
– Положим, все идет как надо, – выпив половину рюмки коньяка, сказал Лев Игнатьевич. – У них сейчас паника, а это всегда приводит…
– Извините, – не дал договорить ему Станислав, – но зачем вам это? Ведь гораздо проще было бы просто перестрелять…
– Вот он, – засмеялся Лев Игнатьевич, – выбор пути нынешней молодежи. Нет, мой юный друг, все гораздо сложнее, а значит, и интереснее. Конечно, было бы просто – пострелять всех и заняться бизнесом. Но… – Он многозначительно поднял руку. – Во-первых, в деловых кругах доверия мне уже не было бы. Там не любят, грубо выражаясь, мокрушников. Во-вторых, за свои проступки человек должен нести наказание. Несомненно, каждый из них уже вспомнил слова одного человека. А если кто-то забыл, я обязан напомнить.
Станислав внимательно смотрел на него. Этот старый человек хладнокровно убивший свою молодую, годную ему по возрасту во внучки жену и ее любовника, говорил что-то непонятное. Получается, он знает всех, кто сейчас задействован в бизнесе с драгоценностями.
«Он и послал меня к Чемпиону. Странно все это, – вздохнул Станислав. – И почему он вышел именно на меня? Я его вроде не знал никогда. Ну и путаница…»
– Потерпи немного, и у тебя будут ответы на все вопросы, – улыбаясь, проговорил Лев Игнатьевич. – Осталось совсем чуть-чуть. Скоро все соберутся в одном месте, и тогда я напомню каждому из них и всем вместе одну старинную байку лихих старателей, которая передается из поколения в поколение. И станет понятно, что она касается лично каждого из них. В том числе и меня, – чуть слышно добавил он.
Вздохнув, он кивнул. Стоявший за его спиной узкоглазый мужчина, налил в рюмку коньяк.
– Приятно, когда есть слуги, – усмехнулся Лев Игнатьевич. – Ты давно разговаривал с Глебом? – неожиданно спросил он.