Мы выбежали на балкон, и нас немедленно оглушило остервенелое карканье, вырывающееся из сотен вороньих глоток. Это и впрямь напоминало какой-то жуткий фантастический фильм. Никогда в жизни не думал, что такое возможно в действительности.
Жанна, крепко вцепившись мне в руку, как загипнотизированная следила за взбесившимся вороньем.
– Что это? – пробормотал Макси-Кот.
Карканье становилось все громче. Опустив голову, я посмотрел на площадку двора. Находившиеся там люди тоже с немым удивлением следили за стаей птиц. А некоторые из бабушек и мам, похватав маленьких детей, спешно запихивали их в коляски и неслись к дому.
– Я знаю, что это такое, – сказала Жанна.
Внезапно до меня дошло, что я тоже знаю. И, перебив ее, я сказал:
– Толян. Он ведь там. Они на него…
Стая сбилась в плотное черное облако. На мгновение оно как бы зависло в небе, а потом камнем низринулось на стройплощадку. На улице сделалось очень тихо, однако это продолжалось совсем недолго. Стая вдруг взмыла в воздух и, с карканьем описав круг над стройплощадкой, устремилась прямо на нас.
– Быстро в дом! – что было силы заорал я.
Мы влетели на кухню, заперли дверь и даже задернули шторы.
– Макс! – продолжал вопить я. – Закрой форточку и шторы в большой комнате! Она выходит на другую сторону дома, но все равно!
Кот ринулся в коридор. Жанна накинула посудное полотенце на венок, и мы замерли посреди кухни, ожидая неизбежных ударов в стекла. Выдержат они или нет?
Мы все ждали и ждали. Но странное дело: за окном ничего особенного не происходило. И даже карканье вроде стихло. Неужели пролетели мимо?
На кухню вбежал запыхавшийся Кот:
– Закрыл. Там их не видно. А у вас чего?
– Как видишь, пока живы, – не очень уверенно отвечал я.
Кот прислушался.
– Надо бы выглянуть.
Жанна, покачав головой, осталась посреди кухни. А мы оба почему-то на цыпочках подобрались к окну и робко заглянули в зазор, образовавшийся между двумя шторами. Нам открылось чистое лазурное небо. Без единого облачка и, что важнее, без единой птицы. Тогда мы решились отдернуть штору. Все было спокойно.
– Куда ж они делись? – посмотрел на меня Макси-Кот.
– То ли улетели, то ли на крыше сидят, – терялся я в догадках.
Мы отодвинули вторую штору.
– На балкон выйдем? – спросил меня Макс. – Или еще подождем?
– Или, – я не стал изображать из себя героя.
По-моему, он испытал от моего ответа большое облегчение:
– Как хочешь.
Мы еще подождали. На улице по-прежнему ничего настораживающего не происходило. Со двора донеслось несколько детских голосов. Это нас успокоило еще больше. Я нерешительно взялся за ручку двери, повернул ее, и мы с Котом, стараясь держаться друг подле друга, выбрались на балкон.
Однажды в каком-то фильме я видел, как люди пробираются по минному полю. Приблизительно таким же вот образом мы с Котом дошли до перил балкона и задрали головы вверх. Никаких ворон. Мы глянули вниз. В песочнице копошилась малышня. Две бабки на лавочке громко выясняли отношения. Двор зажил в привычном ритме.
– Жанна, отопри, порядок! – бодренько прокричали мы в кухню. – Они куда-то делись.
Жанна покрутила головой в разные стороны и окинула нас мутным взглядом. Похоже, она с большим трудом отходила от шока.
– Все позади, – подошел я к ней.
– Сомневаюсь, что все, – тихо возразила она. – И вообще, закройте все-таки дверь.
Мы с Котом так и сделали. Нам тоже не слишком хотелось искушать судьбу. Заперев дверь, я уселся на табуретку и посмотрел на накрытый полотенцем венок.
– Вот это, Фома, правильно, – понял меня без слов Макси-Кот. – Сейчас проверим.
Он потянулся, намереваясь сдернуть полотенце, но Жанна истошно закричала:
– Шторы, шторы закрой.
– И это, пожалуй, правильно, – торопливо задернул шторы Макси-Кот.
Все-таки, прежде чем сдернуть полотенце, мы чуть прислушались, что делается на улице. И лишь не уловив ничего, даже отдаленно напоминающего карканье, решились взглянуть на венок.
– Вот это да, – поскреб затылок Макси-Кот.
Венок был черным.
– Опять усох, – сказал я.
– Это сколько же, выходит, ему нужно крови, чтобы жить дольше? – глядя на венок, сказал Макси-Кот.
– Боюсь, проверять это очень опасно, – откликнулся я.
– Интересно, а вороны с ним тоже связаны? – спросила Жанна.
Макс перевел взгляд с венка на нее:
– Не думаю. По-моему, это просто вороны с кладбища.
– Ничего себе с кладбища! – воскликнула Жанна. – Где ты там видел столько ворон?
– Ну-у… – замялся Макс. – Вообще-то не знаю.
– Зато мы знаем, – перебил ее я. – Не было никогда их тут столько. До вчерашнего дня в лучшем случае несколько штук летало.
– Но сейчас ведь весна, – снова заговорил Кот. – А у птиц в это время бывают миграции.
– Максик, это у перелетных птиц, – улыбнулась уголком рта Жанна. – А вороны, как тебе известно, на зиму в теплые края не улетают.
– А если их выжили из какого-нибудь привычного места? – Кота не убедили ее слова. – Вот они и носятся в поисках нового.
– Теоретически возможно, – признала Жанна.
– А интересно, Толян-то как? – снова заволновался я. – Жив он там после налета?
– Если они на него налетели, не знаю, – не стал кривить душой Макси-Кот. – Но, может, объектом нападения был кто-то другой? Например, рабочие со стройки. А потом, они ведь очень быстро улетели.
– И вообще, Толян мог туда не пойти, – сказала Жанна.
На кухне зазвонил телефон. Я взял трубку.
– Алло?
– Федя Фомин? – раздался в ответ женский голос.
– Да, – не сразу узнал я свою собеседницу.
– Здравствуй, Федя, это мама Толика Волобуева.
– Здравствуйте, – произнес я в ответ, и по спине у меня побежали мурашки.
– Толика позови, пожалуйста, – попросила мать Волобуя.
– А его тут нет, – срывающимся голосом объяснил я.
– Но он мне сказал, что к тебе пошел, – продолжала она.
– Вообще-то мы его видели, – честно признался я, – но потом он куда-то гулять отправился.
– Куда? – спросила она.
– Точно не знаю, – на всякий случай решил я не выдавать Толяна.
– В какую хоть сторону? – продолжала расспросы Волобуева-старшая.
– Да в сторону прудов, – пришлось сказать мне.
– Вот паразит! – в сердцах выкрикнула она. – Договорились же вместе к бабушке ехать! Что ж мне теперь, одной эти сумки тащить? Ну, вылитый отец растет!
И она с шумом бросила трубку.
– Ребята, – мне делалось все тревожней, – Волобуй-то домой не вернулся.
– Это как раз ерунда, – не произвела моя информация впечатления на Жанну. – Если он там что-нибудь нарыл, то до темноты будет копаться.
– Но они к бабушке вместе с матерью собирались ехать, – внес ясность я.
– В принципе это тоже ничего не значит, – сказала Жанна. – Волобуя не знаешь? Он вообще никогда вовремя не приходит.
– Ты ворон над котлованом видела? – Я не стал вести дальнейшие споры.
Жанна, чуть помолчав, откликнулась:
– Да, может, они просто сели и поднялись. А мы тут с вами панику разводим.
– Единственный способ установить истину – это пойти и проверить, – поднялся на ноги Макси-Кот.
– Без меня, – даже не шелохнулась Жанна. – Ни за что туда больше не пойду.
– Неужели останешься? – спросил я.
– Здесь – нет, – покосилась она на венок. – Нет, все-таки, пожалуй, пойдем все вместе. Только на стройку отправляйтесь одни. А я останусь возле забора.
– Как хочешь, – согласились мы. – Может, Пирса тогда возьмешь?
– Возьму. Сейчас.
Жанна убежала за псом. Мы быстро оделись. И вскоре уже всей компанией спешили на поиски Волобуя.
Глава VIIНАПРЯЖЕННЫЕ ПОИСКИ
Нас ожидал неприятный сюрприз. Дырка в заборе была накрепко заколочена. Макси-Кот тихо выругался. Я на всякий пожарный проверил соседние доски: вдруг мы впопыхах что-нибудь перепутали? Однако, дойдя в поисках лаза почти до самых ворот, убедился, что его больше не существует.
– Забили, – сквозь зубы процедил Макс.
– Так, может, Толик и впрямь туда не пошел? – даже обрадовалась Жанна.
– Для Волобуя забитый забор не преграда, – ответил я. – Даже наоборот. Добавочный стимул.
– Психология, – подхватил Макси-Кот. – Федька совершенно прав. У нашего «дитя джунглей» какая логика: раз не пускают, значит, прячут что-то очень ценное. Да Волобуй даже жизни не пожалеет, чтобы туда пролезть.
– Он-то не пожалеет, – вздохнула Жанна, – а нам что делать?
– Проникать через кладбище, – сказал я. – Это самый простой выход, а вернее, вход.
Как я уже говорил, с этим кладбищем у нас троих связаны не самые лучшие воспоминания. Поэтому мы старались без нужды к нему не приближаться. То есть с осени вообще ни разу на его территорию не заходили. Сейчас же, учитывая обстоятельства последних двух дней, мне тем более туда не хотелось. Однако иного выхода не было. И я скороговоркою произнес:
– Жанна, тебе не обязательно с нами идти. Даже лучше вам с Пирсом подождать на площадке. Подстрахуешь нас, если вдруг что случится, зови на помощь.
Она задумалась. Я, кажется, понимал ее сомнения: и на кладбище идти не хочется, и показать, что она боится, – тоже.
– Я пойду, – наконец тихо откликнулась она. – Но мы с Пирсом останемся у ограды и станем внимательно за вами следить. А на площадке я просто с ума сойду. Потому что, если с вами что-то произойдет, я этого не увижу и не смогу вам помочь.
– Логично, – кивнул Макси-Кот.
И мы направились к воротам старинного кладбища. Они, как всегда, были открыты. Миновав их, мы оказались в городе мертвых. Это ощутил даже Пирс. Перестав натягивать поводок и рваться вперед, он чинно засеменил у ног Жанны.
Сейчас запустение тут чувствовалось даже сильнее обычного. Пахло прелой прошлогодней листвой, толстым слоем покрывшей все могилы. На этом рыже-черном покрове лежали острова снега – последнее воспоминание о минувшей зиме. Кусты и деревья, будто в немой мольбе, простирали к небу голые черные ветви. А между ними белели, желтели, чернели старые-старые памятники, надгробия, склепы. До того старые, что у многих из покоившихся тут не осталось даже дальних потомков и за могилами никто не ухаживал. Старинный, всеми забытый город мертвых…