– Живот! – весело крикнула другая девица. – Живот у него там торчит!
Девицы залились смехом. Толстяк-сержант нахмурился и демонстративно уткнулся взглядом в свои бумаги.
– Начальник! – продолжила клоунаду пышка, ободренная смехом товарок. – А хочешь я скажу, за что тебя девушки не любят? Оттого что ты лысину зачесываешь слева направо! А надо – справа налево! Зачесывай справа налево, и все будет тип-топ!
Сержант вдруг швырнул ручку на стол и, грозно блеснув глазами, рявкнул:
– А ну замолчи, шалава!
– А что я такого сказала? – невинно пролепетала пышка, моргнув наклеенными ресницами. – Нервный ты какой-то, начальник. Это все потому, что женской ласки тебе не хватает. Хочешь, я тебя приласкаю?
– Очкастая! – окликнула вдруг Женю рыжая девица. – Эй, очкастая, оглохла, что ли?
Женя вздрогнула и посмотрела на рыжую, присевшую перед ней на корточки.
– Вы меня?
– А ты видишь здесь другую очкастую? – ехидно поинтересовалась рыжая. – Тебя где подобрали?
– В сквере, – ответила Женя. Вздохнула и добавила: – Рядом с вокзалом.
– В сквере? – Рыжая прищурила зеленые глаза. – И чего ты там делала?
– Стояла. Ну, то есть сидела.
Рыжая повернулась к своим товаркам:
– Девки, слыхали? Эта пигалица в скверике обосновалась. А ты знаешь, что сквер – это моя территория? Чтобы там стоять или сидеть, ты должна мне заплатить.
Женя растерянно поправила пальцем очки.
– Не понимаю, о чем вы. Человек может сидеть и стоять где захочет, если это не запрещено законом.
– Девки, слыхали? «Не запрещено законом». В сквере я закон, ясно?
Женя нахмурилась и угрюмо проговорила:
– А по-моему, это глупость.
– Вот как ты поешь! – ощерилась рыжая. – Ну ты наглая! Значит, не будешь платить?
– Не буду. – Женя злилась все больше и больше. – Где хочу, там и стою. Вот выпустят меня – я снова в сквер пойду и снова там встану. И буду стоять там целые сутки подряд, пока от усталости не свалюсь!
– Ну все, мочалка, ты договорилась.
Рыжая засучила рукава кофточки и грозно двинулась на Женю.
Та напряглась, судорожно размышляя – позвать на помощь сержанта или ответить ударом на удар? И вдруг помощь пришла сама – причем с самой неожиданной стороны.
Красавица брюнетка вскинула голову и громко произнесла:
– Оставь ее в покое!
Рыжая остановилась и медленно повернулась к брюнетке.
– А ты куда, к черту, лезешь? – процедила она сквозь зубы. – Кстати, твоя вывеска мне тоже знакома. Закончу с очкастой, возьмусь за тебя. – Девица вновь повернулась к Жене. – А ну, выворачивай карманы!
– Не буду я ничего выворачивать, – сказала та. – И отчитываться перед вами не буду. Я свободный человек.
– Ну, все. Конец тебе.
Рыжая, злобно сверкая глазами, шагнула к Жене. И тут случилось нечто совсем уж неожиданное. Красавица брюнетка протянула руку и схватила рыжую за нос костяшками длинных холеных пальцев.
Рыжая взвыла от боли.
– Пусти! – заорала она. – Пусти, говорю!
Подруги путаны двинулись было на красавицу, но та спокойно и холодно произнесла:
– Стоять!
И, как ни странно, все остановились.
– Пусти! – продолжала стонать рыжая, уже даже не пытаясь вырваться. – Пожалуйста…
– Ты будешь вести себя смирно? – спокойно спросила брюнетка.
– Да!
– И не станешь больше приставать к этой девочке?
– Нет! Не буду!
– Хорошо, – сказала красавица и выпустила распухший нос путаны из пальцев.
Рыжая достала из кармана зеркальце и посмотрела на свое лицо.
– Ну, вот, – плаксиво проговорила она. – Как я теперь с такой «сливой» работать буду?
– Через два дня опухоль спадет, – равнодушно сказала брюнетка. – А пока приложи монету.
И она отвернулась от рыжей девицы, по всей вероятности потеряв к ней интерес, внимательно посмотрела на Женю и тихо спросила:
– Как тебя зовут?
– Женя. Женя Ремизова. А вас?
– Елена.
«Елена Прекрасная!» – добавила про себя Женя, с восторгом глядя на безупречное лицо своей спасительницы.
«Ой, – подумала вдруг она и покраснела. – Я ведь совсем забыла ее поблагодарить! Какая я бестактная!» И Женя тут же взволнованно выдохнула:
– Спасибо вам!
Елена усмехнулась и пожала плечами. Затем достала из кармана кофточки маленький флакончик с пульверизатором на конце, поднесла его к губам и пшикнула пару раз себе в рот. Затем убрала флакончик обратно, покосилась на Женю и спокойно пояснила:
– У меня астма.
– Ясно, – тихо сказала Женя. – А за что вас сюда?
– По ошибке, – сказала Елена.
– Меня тоже.
Женя хотела продолжить расспросы, но Елена Прекрасная прислонилась затылком к стене и устало закрыла глаза.
К решетке «обезьянника» подошел упитанный майор. Оглядев девиц, он остановил взгляд на Елене.
– Это кто? – коротко спросил он у сержанта.
– Которая? – не понял тот.
– Вон та, на скамейке. Рядом с очкастой.
– Не знаю, товарищ майор. Я ее раньше не видел. Плетет, что у нее украли машину и она сама шла в милицию. Чего только не придумают, шалавы.
Женя вспыхнула, словно оскорбили не Елену, а ее, и покосилась на свою новую знакомую. Та продолжала сидеть в прежней позе – ни глаз не открыла, ни бровью не повела.
Майор хмыкнул.
– Гордая? – спросил он. – Ну-ну. – Он повернулся к сержанту. – Мне кажется, что эта гордячка у них «мамка». Видишь, какая крутая? Давай-ка составим на нее протокол. Пойдет как содержательница притона. Намотаем ей на полную катушку.
Елена открыла глаза и медленно повернула голову к милиционеру.
– Слишком резво взяли с места, майор, – негромко и спокойно сказала она. – Споткнуться не боитесь?
По упитанному лицу майора пробежала тень озабоченности. Тон брюнетки ему явно не понравился. Однако он тут же нахмурился и сухо произнес:
– Давай, сержант, составляй протокол. А свидетелей мы подыщем. Вот хотя бы эта очкастая. Эй, в очках, как тебя зовут?
– Евгения, – растерянно ответила Женя.
– Если хочешь сегодня вечером вернуться домой, дашь показания против своей «мамки».
– Нет у меня никакой «мамки».
– Нет, значит, будет. Давай, сержант, тащи этих зазноб ко мне в кабинет. Будем закрывать план по притоносодержателям.
Сержант встал, взял со стола ключи и двинулся к «обезьяннику». Вдруг где-то рядом хлопнула дверь и раздался торопливый топот.
Секунда – и в помещение ворвался невысокий мужчина в дорогом темно-синем костюме, лощеный, румяный.
– Ага, вот вы где! – крикнул он, увидев майора. – Вы-то мне и нужны!
– Господин адвокат, – натянуто улыбнулся мент. – Зачем пожаловали?
Адвокат прошел мимо майора и остановился возле решетки «обезьянника».
– Елена Васильевна, с вами все в порядке? – громко спросил он.
Брюнетка чуть прищурила серые глаза и ответила вопросом на вопрос:
– А вы как думаете, Матвей Арсеньевич?
– Сейчас я вас заберу!
Адвокат резко повернулся к майору.
– Ты что, Черевко, с головой не дружишь? – заорал он на того. – Хочешь вылететь отсюда к чертовой матери? Так я тебе это мигом устрою!
Лицо майора пошло пятнами.
– Ты меня сюда не сажал, – подрагивая от ярости, сказал он. – И не тебе меня снимать.
– Ах не мне?!
Адвокат выхватил из кармана телефон и быстро набрал номер. Мстительно сверкая глазами, он приложил трубку к уху:
– Добрый день, Иван Андреевич, это Персольский вас беспокоит!.. Да, и вам того же! Елена Васильевна сидит в «обезьяннике», а рядом со мной стоит майор Черевко, который очень хочет с вами поговорить!.. Что? Передать ему трубку?.. Передаю!
Адвокат отнял трубку от уха и сунул ее майору:
– Держите!
Тот слегка побледнел, но трубку к уху поднес и отчеканил:
– Майор Черевко слушает. – Вдруг лицо майора оцепенело. – Никак нет, – пролепетал он, бледнея и машинально застегивая одеревеневшими пальцами верхнюю пуговку рубашки. – Нет-нет, я не… Это просто ошибка. Досадная случайность… Так… Так… Слушаюсь!
Майор отнял трубку от бледного лица, вложил ее в протянутую руку адвоката и повернулся к сержанту:
– Ерофеев, выпусти Елену Васильевну Троянову!
– Да, но, товарищ май…
– Выполнять! – проорал майор так, что бедный сержант с перепугу чуть не лишился чувств.
Сержант бросился к двери «обезьянника».
– Троянова, на выход! – крикнул он.
Однако адвокат оттолкнул его и сам шагнул в клетку. Бесцеремонно растолкав ворчащих путан, он пробрался к скамейке и подал красавице руку:
– Прошу вас, Елена Васильевна!
Опершись на руку адвоката, Елена встала со скамьи и, ни на кого не глядя, направилась к выходу.
– А с вами мы еще поговорим! – рявкнул на майора лощеный адвокат. – В другом месте!
Майор побагровел, но попытался сделать хорошую мину при плохой игре.
– Госпожа Троянова, – пролепетал он, – прошу принять мои извинения за допущенную ошибку. Смею вас заверить, что виновные понесут наказание.
Елена холодно на него взглянула, пожала плечами и вышла из помещения. Адвокат убийственно улыбнулся майору и последовал за своей «подзащитной».
Черевко перевел дух и пробормотал упавшим голосом:
– Как я сразу не понял. Ведь она не похожа на этих шалав. – Он повернулся к сержанту и процедил сквозь зубы: – А ты куда смотрел?
– Товарищ майор, я…
– Я-я, головка от буя! – рявкнул Черевко. – Ну, Ерофеев, ты мне за это ответишь!
– Товарищ майор, кто ж знал? Мы просто выполняли свой долг. Делали свою работу. От ошибок никто не застрахован.
Майор глубоко и надолго задумался.
– Ты прав, Ерофеев, – сказал он наконец. – Мы просто делали свою работу. Не ошибается только тот, кто ничего не делает, разве не так?
– Так, товарищ майор!
На лице Черевко отобразилась сложнейшая гамма чувств.
«В конце концов, я перед ней извинился, – думал он. – Унизил честь мундира, так сказать. А эта стерва даже извинения не приняла. Будто я не офицер, а ее холуй. Почему я должен это терпеть?! Подумаешь – барышня вовремя легла перед кем нужно на спинку! – Майор накручивал себя сильнее и сильнее, как блатной перед дракой. – Ну, ничего, мы еще посмотрим, кто из нас громче закричит и горше заплачет».