– Ничего, сержант, прорвемся, – сказал майор вслух. – Я свою голову добровольно на плаху не положу. А что до тебя, так я своих не бросаю. – И процедил сквозь зубы, глядя на закрытую дверь. – Еще посмотрим, кто кого.
– Вы не имели права ее здесь держать! – услышал вдруг майор. – И меня тоже!
Черевко повернулся к «обезьяннику» и изумленно взглянул на Женю. Притихшие путаны потихоньку отодвинулись от нее, чтобы волна начальственного гнева не захлестнула и их.
– А ты… – Майор осекся. – А вы, собственно, кто такая?
– Я Ремизова. Женя Ремизова.
– Значит, вы…
Дверь помещения вновь широко распахнулась, и на пороге опять появился адвокат Персольский. Майор, наступив на горло собственной гордости, шагнул ему навстречу:
– Матвей Арсеньевич, я…
– Уйди, Черевко, не до тебя сейчас.
Прошествовав мимо опешившего майора, адвокат остановился перед «обезьянником» и громко спросил:
– Кто здесь Женя Ремизова?
– Я! – отозвалась Женя.
Адвокат взглянул на нее с неподдельным интересом.
– Забавно, – пробормотал он и почему-то улыбнулся. – Женя, Елена Васильевна просила передать вам это. – Адвокат протянул ей визитную карточку. – А на словах сказать: «Если будет совсем плохо – звоните». Всего доброго, Женя Ремизова!
Адвокат повернулся и прошел мимо насупившегося мрачного майора к выходу. Дождавшись, пока тот выйдет, майор повернулся к сержанту и тихо сказал:
– Приведи эту Ремизову ко мне в кабинет. Да, и отксерь мне ее паспорт.
6
– Евгения Ревизова?
– Ремизова, – поправила Женя, мрачно глядя на майора.
Черевко откинулся на спинку кресла и приветливо сказал:
– Женечка, у меня есть замечательный чай – прямо из Англии. Терпеть не могу чаевничать один. Вот я и подумал: может, вы согласитесь составить мне компанию?
– Я… я не знаю, – растерялась Женя.
«С виду не скажешь, что крутая, – подумал Черевко, исподволь изучая покрасневшую Женю. – Скорей наоборот. Хотя – нынче их сам черт не разберет».
Майор приветливо улыбнулся.
– Право, Женечка, вы очень меня обяжете, – мягко сказал он.
А про себя подумал: «Черт тебя знает, кто ты такая? С виду простушка, а на деле окажешься дочерью какого-нибудь министра или генерала».
– Ну, так я наливаю! – сказал майор и, не дожидаясь ответа, засуетился у закипевшего чайника.
Расставив на столе чашки с чаем, вазочки с печеньем, сахаром и конфетами, Черевко уселся в кресло и пододвинул Жене чашку.
«А она ничего, – подумал он. – Аппетитненькая. Еще бы грудь побольше».
– Вы ведь не москвичка, верно? – поинтересовался он, размешивая ложечкой чай.
Женя покачала головой:
– Нет. Я прилетела из Среднесибирска. Это в Сибири, – пояснила Женя. И чуть была не добавила: «В средней», но вовремя спохватилась.
– Значит, из Сибири, – повторил майор Черевко. – И зачем пожаловали в Первопрестольную, если не секрет?
– Жениха ищу, – просто ответила Женя. – Он пропал во время концерта.
– В Москве? – уточнил Черевко.
Женя отрицательно покачала головой:
– Нет. В Среднесибирске. Его похитил фокусник Рудольф Северинский. Заманил в волшебный ящик, а потом увез в Москву.
– Северинский… Северинский… – Майор наморщил лоб. – Постойте… уж не тот ли это, что утонул в реке?
– Тот, – кивнула Женя и вздохнула: – Просто ума не приложу, что мне теперь делать.
«Бред какой-то, – подумал Черевко, продолжая улыбаться. – Пропавший жених, утонувший фокусник… А может, она наркоманка? Может, она сейчас под кайфом?»
Майор как бы невзначай щелкнул у Жени перед глазами пальцами, внимательно следя за ее зрачками.
– Это вы что? – не поняла Женя, на всякий случай улыбнувшись.
– Шутка, – сказал майор и засмеялся.
– Я так и поняла, – сказала Женя и тоже засмеялась.
Внезапно майор перестал смеяться и отхлебнул чаю.
– Н-да, – проговорил он задумчиво. – Жизнь чрезвычайно сложная штука.
– Товарищ майор, помогите мне его найти! – попросила Женя дрогнувшим голосом. – Я хотела сразу пойти в милицию, но… Понимаете, я подумала, что никто не станет меня слушать.
– Вот это вы зря, – назидательно сказал Черевко. – Мы ведь на то и милиция, чтобы помогать людям в трудных ситуациях. У нас даже девиз соответствующий: служить и защищать!
– Значит, вы поможете мне его найти! – пролепетала, не веря своему счастью, Женя.
– Безусловно, – ответил Черевко.
– Спасибо, товарищ майор!
– Не стоит благодарности. И кстати, не называйте меня «товарищ майор». Для вас я просто Павел Иванович.
– Спасибо, Павел Иванович! Вы чудесный человек!
Черевко улыбнулся самой добродушной из улыбок.
– Кстати, Женечка, а какие отношения у вас с этой женщиной – Еленой Васильевной Трояновой? Вы подруги?
– Да, – машинально кивнула Женя. – То есть не то чтобы близкие…
– И давно вы знакомы?
– Не очень. Я…
– Значит, подруги, – пробормотал майор Черевко, держа в руке чашку и что-то обдумывая. – Это хорошо.
– Что хорошо? – не поняла Женя.
– Хорошо иметь в подругах такую женщину, как Елена Троянова, – ответил Черевко. – Красивая, умная, решительная. Вы знаете, Женечка, мне так стыдно за тот казус, что произошел между нами сегодня. Мои люди допустили грубейшую ошибку, задержав Елену Васильевну. И они понесут за это соответствующее наказание. Кстати, они ведь и вас задержали необоснованно…
– Ничего страшного, – поспешно сказала Женя.
– А вот тут позвольте с вами не согласиться, – сурово произнес майор. – Знаете, что по этому поводу сказал Петр Первый? Он сказал: «Лучше отпустить десять виновных, чем казнить одного невинного». Наша работа – защищать таких, как вы, а не задерживать.
– Да, – сказала Женя, невольно проникаясь симпатией к интеллигентному майору. – Это, конечно, было неприятно. Но я не держу на вас зла. Да и Елена тоже.
– Вы думаете? – вскинул брови Черевко. И, нахмурившись, покачал головой: – Не знаю, не знаю… Младший милицейский состав не всегда ведет себя достойным образом. Но другого у нас нет.
Майор достал из ящика стола листок бумаги и ручку и взглянул на Женю.
– Женечка, расскажите мне о вашем женихе.
– Его зовут Игорь Соболев, – сообщила Женя взволнованно. – Он москвич. Актер. У него отец какой-то большой начальник.
– Поточнее, пожалуйста, – попросил Черевко.
– Поточнее я не знаю. Мы были знакомы всего несколько дней.
Майор едва заметно усмехнулся, но поспешно согнал усмешку с губ.
– У вас в Среднесибирске осталась семья? – осведомился он.
– Тетка двоюродная и сестра. Но я их семьей не считаю.
– И все-таки дайте мне номер их телефона. Вдруг вы потеряете мобильник. Тогда у нас будет хоть какая-то связь.
– Хорошо, записывайте!
Женя продиктовала номер телефона тети Шуры, майор записал его в блокнот. Затем кивнул и снял трубку:
– Ерофеев, будь добр, принеси мне паспорт Евгении Ревизовой.
– Ремизовой, – поправила Женя.
– Да-да, Ремизовой, – кивнул он. – И побыстрее.
Не прошло и минуты, как сержант принес Женин паспорт.
– Ну вот, – улыбнулся ей майор Черевко. – Вот ваш паспорт, а вот – пропуск. Можете идти.
– Спасибо! – Женя встала со стула. – Пожалуйста, позвоните мне, как только что-нибудь узнаете.
– Обязательно позвоню, – заверил ее Черевко.
Женя замялась.
– Что-то еще? – вскинул брови Черевко.
– Павел Иванович… – Женя облизнула губы. – У меня к вам еще одна просьба.
– Какая?
– Дело в том, что у меня украли все деньги… Не могли бы вы одолжить мне сто рублей?
– И только-то? Легко! Только, думаю, сто рублей вам будет маловато. У вас, кстати, есть где остановиться?
– Да, – соврала Женя. – Я остановлюсь… у тети.
– Ну, хорошо. Вот вам пятьсот рублей. Разбогатеете – вернете.
– Спасибо, – пробормотала Женя, сунув купюру в карман. – Ну я пойду?
– Конечно!
7
«Какой хороший человек, – думала Женя, шагая по улице. – А сначала показался мне негодяем. Недаром говорят, что внешность обманчива».
Она шла по тротуару, маленькая, несчастная, потерянная в огромном жестоком городе. А по сторонам сверкали неоновые вывески магазинов и баров, проезжали шикарные машины. Возле одного из киосков Женя остановилась, чтобы перевести дух, и невольно прислушалась к доносившейся из динамика песне:
Иду навстречу цветным витринам.
Мимо пролетают дорогие лимузины.
В них женщины проносятся с горящими глазами,
С холодными сердцами, золотыми волосами…
На душе у Жени стало тоскливо. Она вдруг подумала: какое это странное место – Москва. Взять хотя бы музыку. Она тут звучит на каждом углу, в каждую секунду дня и ночи – и никому это не мешает. Музыка, музыка, музыка… Она несется со всех сторон. Одна мелодия наслаивается на другую, переплетается с третьей… Не город, а огромная музыкальная шкатулка, сделанная сумасшедшим мастером.
Женя посмотрела на замершее у светофора огромное стадо блестящих машин, перебежала дорогу, дошла до сквера и обессиленно опустилась на скамейку.
Выпроводив Женю, майор Черевко снял телефонную трубку и быстро набрал номер справочной.
– Будьте добры, код Среднесибирска.
Выслушав ответ, он нажал на рычаг и, поглядывая в бумажку, набрал номер.
Гудок, второй, третий… Наконец, трубку сняли.
– Слушаю, – откликнулся на том конце недовольный женский голос.
– Добрый вечер. Я вам звоню по поводу Евгении Ремизовой.
– А вы кто?
– Я из милиции. Майор Черевко.
– Из милиции? Эта тварь что-то натворила?
Майор слегка опешил.
– Нет. Мы задержали ее по ошибке, но уже отпустили.
– Зря.
– В каком смысле?
– В прямом. Этой гадине самое место в тюрьме.
Внезапно в голове Черевко созрел четкий план. «Я подруга Елены», – вспомнил он слова девчонки. И усмехнулся: «Значит, подруга? Ну-ну».