Мужчина хмыкнул.
– «Слабая девушка», – передразнил он. – Если бы все было так просто! Милая моя, у меня было всего два шанса получить перстень. Первый – когда твой твердолобый приятель Паштет продал его перекупщику. Но Паштет вернулся за перстнем и опередил моих людей. Второй – когда ты вознамерилась отдать перстень этому урке с большой дороги – Тарасову. Но он оказался слишком нетерпелив.
– Кажется, я понимаю, – сказала Женя. – Перстень нельзя забрать силой, так? Я обязана отдать его сама.
Собеседник вздохнул и сказал устало:
– Наконец-то до тебя дошло. Я уж думал, никогда не догадаешься. А теперь отдай мне перстень, девочка. Я много лет его искал. Я потратил кучу времени, денег и сил. Я имею на него больше прав, чем ты. Отдай мне кольцо, и мы разойдемся, чтобы никогда больше не встречаться.
Женя все еще колебалась.
– Чего же ты ждешь? – недовольно спросил он. – Неужели жизнь твоего жениха не стоит какого-то идиотского перстня? Отдай его мне и живи счастливо со своим парнем!
– И вы ничего нам не сделаете? – все еще сомневалась Женя.
Незнакомец усмехнулся:
– Мне нужны не вы, мне нужен перстень. – И он опять протянул руку в черной перчатке. – ОТДАЙ ЕГО МНЕ!
Женина рука сама собой дернулась навстречу черной лапе незнакомца, но она с величайшим усилием сдержала порыв и спросила:
– А зачем он вам?
– Разве старая Матильда не говорила тебе? – удивленно спросил незнакомец. – Этот перстень дает силу. Но, к счастью, не всем.
– А вам даст?
Женя не видела лица незнакомца в темноте, но почувствовала, что он усмехнулся и облизнул губы.
– Я на это надеюсь.
Женя посмотрела на черную руку, протянутую к ней, и сказала:
– Вы хотите, чтобы фамильяр, заключенный в камне, служил вам?
Рука дрогнула.
– Откуда ты знаешь про фамильяр? – недовольно проговорил незнакомец. – Если не ошибаюсь, в школьных учебниках об этом ничего не сказано.
– И тем не менее я знаю. И про дух-фамильяр, и про то, что фамильяр этого камня очень силен. Знаете, что я думаю?
– Что?
Женя до боли стиснула пальцы, сжимавшие перстень.
– Я не должна отдавать вам это кольцо! Вы и так принесли людям много бед, а с ним вы наделаете такого, что весь мир содрогнется!
Луч фонарика заметался. Секунду спустя он сполз на пол, осветив кусок пространства, как маленький костер. И при свете этого костра Женя увидела лицо собеседника. Длинные седые волосы, острая бородка, продолговатое худощавое лицо.
Женя сразу узнала его. Это был Илья Константинович Алпатов, пожилой профессор, которого она видела у тети Матильды. Но на этот раз в лице Алпатова не было ничего интеллигентного, оно было искажено злобой.
– Ты всего лишь маленькая глупая девчонка, и я не хочу вступать с тобой в полемику! – гневно заявил профессор. – Просто отдай мне перстень!
Женя убрала руку за спину и отступила на шаг.
– Я не должна его вам отдавать, – упрямо сказала она.
Лицо Ильи Константиновича вдруг смягчилось.
– И что же ты намерена делать, замарашка? – снисходительно поинтересовался он. – Оставишь камень себе и позволишь мне убить Игоря?
– Нет, но… – Женя озадаченно нахмурилась. – Мне надо подумать.
– У тебя нет времени думать! – рявкнул вдруг профессор Алпатов так громко, что у Жени даже на несколько секунд заложило уши. «Как может человек производить такие громкие звуки?» – подумала она, но тут же сообразила, что крик профессора прозвучал у нее в голове, а сам он даже не разомкнул губ. И тогда Жене стало действительно страшно.
Внезапно весь зал осветился мягким голубоватым светом.
– Это колдовство, – прошептала она, с ужасом глядя на бледное злое лицо Ильи Константиновича. – Вы колдун!
– Рамус! – крикнул вдруг профессор и простер трость над лежащим в углу Игорем.
Тот вскочил на ноги, словно внутри его распрямилась пружина, и медленно, как пьяный, на дрожащих, заплетающихся ногах побрел к профессору.
– Инцебелус! – снова рявкнул Илья Константинович, и Игорь остановился, не дойдя до него двух шагов. Тут профессор, не сводя глаз с парня, принялся потихоньку вращать в воздухе тростью.
Игорь чуть приподнялся над полом. Сначала медленно, а затем все быстрее он стал вращаться вокруг собственной оси. Женя смотрела на него с ужасом. «Этого не может быть, – думала она. – Это просто галлюцинация».
Но Игорь вращался в воздухе все стремительнее. Из горла Игоря вырвался долгий пронзительный стон. И вдруг с Женей что-то произошло. Она медленно выставила вперед пальцы, сжимавшие перстень, и, вытаращив на Игоря пылающие глаза, проговорила глухим, скрипучим и хриплым, как у старухи, голосом:
– Заклинаю тебя бешеным шакалом, дурман травой, болиголовом и волчьим корнем – остановись! Одион, другиан, тройчан!
И вращение тотчас же прекратилось. Тело Игоря еще несколько секунд повисело в воздухе, а затем тяжело и безвольно, как куль со старым тряпьем, рухнуло на пол.
– Вот как? – почти радостно воскликнул Илья Константинович. – Ты кое-что умеешь. Но этого мало, чтобы одолеть меня. Я сорок лет изучаю магическую науку. Что ты можешь мне противопоставить?
– Врожденный дар, – холодно и спокойно ответила Женя. – Это стоит всей вашей науки.
Вдруг профессор резко наклонился в сторону и приложил набалдашник трости к безжизненному лицу Игоря. Лицо это, и без того бледное, побледнело еще больше, задрожало и покрылось капельками пота. Игорь открыл глаза, посмотрел полными ужаса глазами на трость, затем перевел взгляд на Женю.
– Боль, которую сейчас испытывает твой жених, нельзя ни с чем сравнить, – холодно сказал Илья Константинович. – Отдай мне перстень, и боль прекратится.
Женя сжала пальцы в кулаки и выкрикнула заклинание, которое прочла в гримуаре Валентина Ивановича:
– Зара! Авда! Ирта! Отсохни рука!
Илья Константинович закричал и, выронив трость, отдернув руку от головы Игоря.
– Дрянь! – пробормотал он сквозь сжатые от боли зубы. – Стерва!
Через несколько секунд боль ушла, но правая рука профессора, потеряв способность двигаться, повисла плетью. Илья Константинович быстро подхватил с пола трость левой рукой, воздел ее над головой и забормотал что-то настолько быстро, что Женя не смогла вычленить из этого потока отдельные слова.
За спиной у нее послышался звериный рык. Она быстро обернулась и увидела, что страшный саблезубый тигр мягко соскочил со своего постамента и, подняв жуткую голову, принялся осторожно, как это делают кошки, нюхать воздух.
– О боже! – выдохнула Женя, чувствуя, как у нее слабеют ноги.
Доисторическое чудовище замерло, затем медленно повернуло огромную голову и уставилось на девушку немигающими стеклянными глазами.
«Пропала!» – цепенея от ужаса, подумала Женя. Вдруг по правую руку от себя она увидела слабую тень. Тень едва заметно колыхнулась, и в голове у Жени отчетливо прозвучал голос, странно похожий на голос Валентина Ивановича:
«Возьми себя в руки, Женя. Это все не на самом деле. Скажи это вслух!»
– Это все не на самом деле, – послушно повторила Женя.
«Вот так, – кивнула тень. – А теперь, моя милая, вспомни заклинание, помогающее избежать напасти видений, миражей и зеркальных двойников».
Саблезубый тигр, уставившись на Женю злыми стеклянными глазами, припал к полу, изготовившись для прыжка. С его огромных клыков на пол закапала отвратительная клейкая слюна.
– Я не помню заклинания, – прошептала Женя, глядя на чудовище и приседая от ужаса. – Не помню.
«Рыбьим голосом…» – подсказала тень Валентина Ивановича.
– Рыбьим голосом, – послушно повторила Женя.
«Песьими жабрами…»
– Песьими жабрами, – продолжила Женя и вдруг вспомнила весь текст заклинания. Она выпрямилась и отважно взглянула на изготовившегося к прыжку тигра. Голос ее обрел силу и власть:
– Рыбьим голосом, песьими жабрами, клыками земляного червя – заклинаю тебя, дикая тварь, из тени пришла – уходи в тень!
И тут тигр прыгнул.
– Уходи в тень! – крикнула что было мочи Женя и крепко зажмурилась.
На мгновение ее лицо обдало жарким вонючим дыханием. Еще несколько секунд Женя стояла, зажмурившись, потом медленно приоткрыла глаза и огляделась. Чучело саблезубого тигра по-прежнему стояло на постаменте и казалось таким мертвым, что трудно было представить, что всего несколько секунд назад эта клыкастая тварь двигалась и рычала.
– Сгинь, тень! – крикнул профессор Алпатов. – Умри, сгинь, сокройся! Забираю у тебя жизненную силу!
Боковым зрением Женя увидела, как в руке у профессора мелькнула трость, и тень Валентина Ивановича, стоявшая рядом с ней, тут же растворилась в воздухе.
– Валентин Ива… – крикнула было Женя, но профессор не дал ей закончить фразу.
Холодные пальцы сомкнулись у нее на шее.
– Перстень… – прохрипел ей в ухо Илья Константинович. – Подари мне перстень… Сама… Предложи… Я возьму…
Женя стала задыхаться, и в глазах у нее потемнело. Она пыталась оторвать пальцы профессора от своей шеи, но они были необыкновенно сильными и твердыми – прямо как из железа.
– Дари перстень… – продолжал хрипло шептать Алпатов. – Сама… Подари… Возьму…
Женя почувствовала, как силы покидают ее. Она и рада была отдать перстень, но не могла произнести ни слова. Обезумевший от гнева профессор переусердствовал.
«Умираю, – поняла вдруг Женя, и эта ужасная мысль прозвучала у нее в мозгу отчетливо и неумолимо. Она на мгновение потеряла сознание, но огромным усилием воли прогнала внезапную немощь. – Помоги мне… Камень… Фамильяр… Приди на помощь… Заклинаю четом и нечетом, дурным знаком и черной приметой… Помоги!»
Рядом послышался душераздирающий вопль. Пальцы разжались, Женя упала на пол и, хватая ртом воздух, схватилась руками за шею. Каждый вздох отдавался в горле пульсирующей болью. А рядом вопил профессор Алпатов. Крепкие и острые когти кошки Серпентии вонзились ему в лицо.
«Трость! – поняла Женя. – Нужно забрать у него трость! Это его магический фамильяр!»