– Ты не получишь бессмертия! Вместо этого ты погубишь всех нас!
– Хватит! – Юноша со злостью ударил кулаком по столу. Еще несколько листков упали на пол. – Уйди! Мне надо работать.
Женщина покорно потянулась к двери.
– И еще, – в глазах Владыки появился опасный блеск, – не смей учить меня! Это из-за тебя отец умер ничтожеством. Я его ошибок не повторю!
Она с тоской посмотрела на сына.
– Но совершишь еще более страшные…
Демоны! Я вскочила и на максимальной скорости побежала вниз по лестнице. Как же меня достали эти тайны! Сейчас Лесте придется открыть одну из них! Добровольно. Или я вытрясу из нее признание.
– Ты – мать Эрота!
Чашка выпала из рук колдуньи и разлетелась вдребезги.
– Леста, даже не думай врать! Я все знаю!
Эмпатия и не пыталась. По ее лицу было видно, что она готова рассказать мне все. Надо только подтолкнуть ее к этому.
– Слышишь дождь? – нарушила затянувшееся молчание женщина. Мягко ступая, она подошла к окну. Заглянув в темноту, прислушалась к звукам, доносившимся снаружи. – Когда я была еще ребенком (как же давно это было!), дожди в Драгонии были редкими. Но потом все изменилось, – она горестно вздохнула. – Природа, мы, наша земля. Эмпаты превратились в вампиров, а Королевство света – в Королевство тьмы.
– Почему ты не рассказала мне об этом раньше?
– Что бы это дало?
Леста прошлась по комнате, опустилась на диван и пригласила меня сесть рядом.
– Это мое проклятие – жить вечно и видеть, как мои дети губят себя и свою землю.
– Дорриэн знает?
Я допрашивала ее, как следователь подозреваемого. Но по-другому было нельзя. Мне хотелось разгадать тайну Владык, а разгадка лежала на поверхности. Оставалось протянуть руку и схватить ее.
– Дорриэн – да. Эдель – нет. Я не хотела говорить ей, боялась еще больше ее напугать. Слушай!
Глаза Лесты заблестели. Колдунья так долго держала тайну в себе. И вот наконец нашелся благодарный слушатель, готовый узнать трагическую историю ее жизни.
– …Я видела, как мой сын убивал двух несчастных детей, доверивших ему свои судьбы. Я знала, что Эрот готовится провести Обряд, знала, какие последствия повлечет за собой смерть Алии и Элая, но ничего не сделала, чтобы остановить его.
– Но ты же не могла заставить Эрота…
– Не перебивай! – Женщина судорожно сглотнула и продолжила: – После той ночи мир вокруг меня начал рушиться. Эрот не обрел бессмертия, но вместо этого стал обладателем самой сильной и страшной магии, какую можно получить.
Его маленький сын ни с того ни с сего научился управлять неодушевленными предметами. Одним взмахом руки он мог выкорчевать дерево из земли и закинуть его на расстояние нескольких метров.
То же самое происходило с каждым из потомков Эрота. Все бы ничего, но эти дары несли с собой одни несчастья. Или королевские наследники убивали себя еще в младенчестве, или, повзрослев, попадали в зависимость от способностей. Они разрушали и уничтожали, пытаясь утолить ненасытную жажду власти.
Выживали в основном мальчики. Девочки умирали, не прожив и нескольких месяцев. То, что Эдель выросла и борется со своим даром, – великое чудо. С ее аринерией она еще в детстве могла сжечь сама себя.
– Безымянные могилы со статуями гелланий – могилы ваших потомков? – вопрос слетел с губ сам собой.
Лесте можно было не отвечать. По ее дрожащим рукам и побелевшим губам я поняла, что это так.
– Я хоронила их всех. Смерть каждого младенца разрывала мне сердце. Ночами я молилась гелланам, чтобы они простили и приняли их невинные души к себе на небеса.
– Как же Эрот понял, что он не бессмертен?
– После Обряда ему становилось все хуже и хуже. Тело ослабело, а разум помутился. С помощью своей магии он начал вызывать демонов Тьмы, чтобы покорить Этару. Это было страшное время. Люди, эльфы, гномы вместе с другими народами боролись за право жить. В те дни убили сотни тысяч этарцев. Так больше не могло продолжаться. Если бы я не остановила Эрота, жизнь на Этаре закончилась бы.
– Ты остановила? Разве его убили не старейшины?
Эмпатия истерически рассмеялась.
– Старейшины? Что могла сделать кучка стариков против всемогущего Владыки? Это я подсказала им, как избавиться от сына. Они были всего лишь орудием в моих руках.
Колдунья замолчала и тихо расплакалась. Мне стало жаль несчастную женщину. На ее долю выпало больше всего страданий, хотя виновник был один – Эрот.
– Но как-то можно разрушить проклятие?
– Я не знаю, – обреченно отозвалась эмпатия. – Когда появилась ты с пророчеством илларов, я подумала: «Настало время избавления. Эта девушка изменит Драгонию». Но я ошиблась.
Я потупила взгляд и закусила губу. Не очень приятно слышать, что в тебе разочаровались. Но я ее понимала. Я была спасательным кругом для тонущей Лесты, а круг вдруг лопнул, лишив ее последнего шанса на спасение.
Чувствуя себя непроходимой эгоисткой, я осторожно произнесла:
– Леста, сейчас не время об этом говорить, но ты обещала помочь мне. Прости… я хочу домой.
– Я понимаю, – она достала платок и вытерла слезы. – А ты уверена, что твое место не здесь?
Я ни в чем не была уверена. Но в тот момент это казалось мне единственным верным решением.
– Что ж, каждый волен сам решать, где его место. Езжай в Нельвию и поговори с Теорой.
Похоже, у колдуньи окончательно помутился рассудок. Отправляет меня туда, откуда я начала путешествие.
– Не делай удивленных глаз. Я не сошла с ума. Теора расскажет тебе много интересного о своей судьбе. Они у вас очень похожи.
– При чем тут ее судьба?
Здесь бы со своей разобраться!
Леста отечески улыбнулась и погладила меня по голове. Все, сейчас начну истерить!
– Значит, я зря приехала в Драгонию, зря рисковала жизнью… – дальше следовало добавить: наломала дров, влюбилась в того, кого не следовало, подписала Нельвии приговор и так далее – по списку.
– Нарин, Теора так же, как и я, хотела изменить Драгонию. Ведь от этого зависело будущее Нельвии. Раз она послала тебя сюда, значит, у нее были причины.
– Причины?!
Они манипулировали мною, как марионеткой. Пойди туда, сделай то, и, возможно, мы тебе поможем. Я зарычала, не желая сдерживать рвущийся наружу гнев.
– Что это значит?!
Колдунья откинулась на подушки и устало произнесла:
– Признаюсь, я никогда не слышала об иных мирах. Но Теоре о них известно больше, чем любому магу или пророку Этары.
– Она меня обманула?! – До меня наконец-то начало доходить, что все, сказанное королевой, было гнусной ложью.
– Нарин, Теора – политик. К тому же искусный. В первую очередь она думала о своем королевстве. Но теперь ей нет смысла скрывать от тебя правду.
Правду?! За эти два месяца я не услышала ни слова этой треклятой правды!
– Странный у вас мир. Вы питаетесь интригами и ложью, будто хлебом насущным, и ни в чем другом не видите смысла существования. Люди, эмпаты, эльфы – вы все одинаковые! Наверное, вы заслужили эту войну, раз никто не может ее предотвратить!
Я ушла, обиженно хлопнув дверью. Достали! Скоро их тайны из ушей начнут лезть! И дернул же меня нечистый попасть именно в этот мир! Было бы куда приятнее (и полезнее для нервов!) очутиться сразу же в раю. Или я его не заслужила?
Глава тридцать четвертая
Где нет горестей, там нет и радости
Нарин
Солнечные лучи играли на веках, рисовали на них причудливые узоры… Солнце?! Я открыла глаза и с трудом сползла с кровати. Голову почему-то захотелось оторвать и выбросить в окно.
Утро уже вступило в свои права, осветило комнату светом нового дня. На небе – ни облачка, словно все эти дни дождя и в помине не было.
Тихонько постучав, из-за двери выглянул Рэй. Не– ужели? Мы научились правилам культурного поведения. С осторожностью оглядев комнату и убедившись, что его жизни ничего не угрожает, эльф распахнул дверь настежь и вразвалочку прошел к кровати. Рано радовалась. Горбатого могила исправит, а такого, как мой друг, и та не возьмет.
– Выспалась? – Он критически осмотрел меня, затем пустую бутылку, валяющуюся рядом, и сделал правильные выводы. – Значит, нет.
– Вы уже собрались? – Я кое-как поднялась на ноги и почувствовала непреодолимое желание снова сесть. Такое ощущение, будто всю ночь пила и до сих пор не протрезвела.
– М-да-а…
– Что?
Рэй взял бутылку и повертел ее в руках.
– Уже нельзя выпить перед сном пару бокалов вина?
– Вино? Ты где-то здесь вино видела? – Он перевернул бутылку вверх дном и хорошенько потряс. Затем понюхал и, скривившись, поставил обратно.
– А это что, по-твоему?
– Чистейший этилин.
Я непонимающе вздернула брови.
– Обычно его добавляют в спиртные напитки, чтобы придать им крепости.
– Не заметила.
Дожили! Пью все без разбору. Так и алкоголиком недолго стать.
– С такими успехами ты скоро в алкоголичку превратишься.
Я зло покосилась на эльфа. Какие мы проницательные! С утра решил настроение испортить.
– Ты не ответил на мой вопрос. Вы готовы?
Я прошлась к сундуку и достала дорожный костюм: темные бриджи, рубашку и сапоги. Путешествовать в платье было крайне неудобно. И непрактично.
Краем глаза заметила, как эльф кашлянул и зачем-то отодвинулся подальше.
– Не совсем.
– Что?!
– Ну, Нарин, не делай такое зверское выражение лица! Уедем мы. Сегодня же. Просто рано утром к Лориэну прилетел феникс и принес письмо от ее величества с прилагающимся к нему посланием для Владыки. Вот Лор и поспешил в Ирриэтон, чтобы вернуться к обеду.
Я глубоко вдохнула, потом выдохнула, настраивая себя на благодушный лад. Действительно, чего так нервничать? Несколько часов ничего не изменят.
– И что же ее величество пишет? – От Рэя не ускользнул оттенок сарказма в моем голосе. – И где Феня? Обычно он будит меня.