Холодная капля упала мне на лицо. За ней – вторая. Я осторожно подняла раскалывающуюся от боли голову и посмотрела наверх. Крыши не было. Редкие капли дождя падали на меня, благодаря чему я и пришла в чувство. Языки пламени зашипели.
Я решила не шевелиться, чтобы не прервать разговор трех эмпатов, склонившихся над алтарем. Одного узнала сразу. Кенэт. На двоих других были надеты маски, скрывающие их лица. Они о чем-то негромко переговаривались и рисовали ножом непонятные символы на жертвеннике. Внезапно зигзагообразный клинок сверкнул в свете факелов. Нож! Тело мое похолодело. Без сомнения, это был тот самый кинжал!
Недалеко от меня лежали без сознания Эдель, Воллэн и близнецы. По отрывистому дыханию друзей я поняла, что они живы, правда, так же, как и я, крепко связаны.
Следующее, что увидели мои глаза, вызвало во мне абсолютно невозможный ужас. На расстоянии в один метр от алтаря по кругу стояли три столба с привязанными к ним жертвами… Дорриэн, Солея и Лор. Глаза их были открыты, но безжизненно смотрели в одну точку – на алтарь. Похоже, их чем-то опоили, иначе Дорриэн не позволил бы так легко себя привязать. Я пробежалась взглядом по эмпату. Слава богу, цел и невредим. В отличие от меня: исцарапанной, с онемевшей от удара челюстью, перепачканной кровью, своей и чужой. «В таком виде впору в хорорах сниматься!» – не к месту и не вовремя пошутил мой внутренний голос. «Ты будешь следующим, кого я придушу после этой троицы!» – пообещала я ему и принялась придумывать возможные варианты развития событий. Черт! В голову лезли только концовки с летальным исходом. Причем – моим.
Рядом зашевелилась и негромко застонала Эдель. Эмпаты повернули головы к нам. Начиналась самая интересная часть…
– Поднимите и приведите их сюда! – прозвучал голос самого высокого.
Голос, привыкший повелевать и отдавать приказы.
Стражники грубо схватили нас, словно мы были мешками с картошкой, и подвели к жертвеннику. Друзья медленно возвращались из небытия к унылой реальности.
Из плеча Рэя торчала стрела. Голову его брата «украшала» рана, уже успевшая покрыться запеченной кровью. Должно быть, его ударили чем-то тяжелым. Рубашка Воллэна окрасилась в бордовый цвет. Не успевшая зажить после поединка рана открылась и сильно кровоточила. Эдель выглядела не лучше.
– Вот мы и встретились, посланница!
Где-то я это уже слышала. Да и голос знакомый. Эдель и Воллэн резко подняли головы и уставились на вампира. Узнали.
– Ты! – прохрипела эмпатия, становясь похожей на белое полотно.
– Я, родная. – Эмпат громко захохотал. Так обычно смеются сумасшедшие. Глупо и без повода. – Соскучилась?
Воллэн молчал, он был поражен до глубины души. Эльфы тоже изумленно застыли. Одна я, как всегда, не могла понять, что их так шокировало. А когда поняла, выпала в осадок. Удивить меня нелегко, шокировать еще труднее, но в тот момент я находилась в крайней степени потрясения.
– Может, представитесь, уважаемый?
– Сними маску. К чему весь этот маскарад? – глухо прошипела Эдель.
Эмпат приблизился ко мне и, сорвав с себя маску, изобразил шутливый поклон.
– Наденьте обратно. Она вам идет, – не сдержалась я.
Сил не было смотреть в это лицо душевнобольного, нависшее надо мной, словно грозовая туча. Именно его я видела в своих кошмарах.
Вампир не обратил внимания на мои слова и произнес торжественно и гордо, отчего мне тут же захотелось вырвать его поганый язык:
– Сударыня, рад знакомству с вами. Позвольте представиться, Шерэтт из рода Тэр ашт’Сэйн, Владыка Темного королевства.
– Ты же умер, – скорее утвердительно, чем вопросительно сказала я.
– Ненадолго. – Он танцующей походкой прошелся между столбов. – Я «умер», чтобы воскреснуть вновь и стать еще более могущественным и великим Владыкой Драгонии. И всей Этары.
Ну вот! Еще один придурок, помешанный на власти. Мало их, что ли, было до него?
– Что ты задумал? – Воллэн окончательно пришел в себя и сам решил во всем разобраться.
– Разве не ясно, Вол? – Я устроилась поудобнее, настолько, насколько это позволяло мое изувеченное тело, и попробовала веревки на прочность. Развязать не получится, резать нечем. – Вашему бывшему Владыке захотелось повторить подвиг Эрота и провести Обряд смешения кровей. Вот только почему он привязал собственного сына к столбу, мне непонятно.
С лица эмпата исчезла довольная ухмылка. То ли ему не понравилось слово «бывший», то ли упоминание о сыне резануло слух, но он схватил меня за шкирку, как котенка, и, с силой встряхнув, поставил на ноги. Хорошо хоть не ударил. Я уже начинаю привыкать – здесь как что, так сразу морду бьют.
– Ты забываешься, посланница.
– Не пытайтесь учить эту маленькую дрянь, государь. У нее язык хуже змеиного жала. – Это были первые разумные слова, которые я слышала от Кенэта.
Третий заговорщик держался в стороне и хранил молчание, не торопясь снимать маску. Ладно, с ним разберемся позже.
– Может, перед смертью поведаете нам свой гениальный план? – Перед чьей именно смертью, я уточнять не стала. Посмотрим по обстоятельствам. – Наверное, уверены, что ваши-то планы уж точно увенчаются успехом.
Шерэтт приблизился ко мне и прошипел:
– Сколько же в тебе яда, посланница! Я с удовольствием вырву твое черное сердце.
– Еще успеете, – обнадежила я вампира. – Окажите честь, расскажите. Я сгораю от любопытства.
Остальные молчали, пытаясь свыкнуться с мыслью, что Владыка жив и никогда не умирал.
– Я тебе не только расскажу, но и покажу, – он повернулся к своим подчиненным. – Скоро рассвет. Пора начинать.
Но, как и любой злой гений, Владыка не мог устоять и не похвастаться собственным величием. Эмпат в маске попытался остановить его, но в ответ услышал несколько красноречивых фраз:
– Не бойся. Твоего имени я не открою. Хотя твои опасения излишни. Они все равно унесут нашу тайну в могилу. Братскую, – добавил он, расхохотавшись смехом сдвинувшегося шакала. – Ты хочешь знать, зачем я инсценировал свою смерть и что здесь происходит? Что ж, слушай…
Слушать я его не хотела, а вот потянуть время было нам на руку.
– С самого детства я восхищался своим предком Эротом. Больше ни один эмпат, ни до него, ни после, не решился на подобный подвиг.
Подвиг? Тоже мне – подвиг! Убить беспомощных детей, привязанных к столбам! Если бы это был действительно подвиг, сколько бы в мире развелось героев!
Однажды верный пес Шерэтта – Кенэт – нашел в архиве расшифрованный Эротом манускрипт. После его перевода и тщательного изучения маг понял, что Владыка допустил ошибку в переводе одного короткого предложения. И эта ошибка оказалась для него роковой.
«Эр энтум ар Ти нох дэр Лемэн эленох!» – он перевел так: «И смешается кровь эмпата с кровью эльфа и человека, и станет она началом новой эпохи Великих».
А нужно было тщательнее проверять символы и знаки ветхого драгонийского языка. На самом деле в манускрипте было сказано следующее: «И смешает кровь эмпата, эльфа и человека, и станет она началом новой эпохи Великих».
Казалось бы, разница невелика, но смысл совершенно иной.
– Эрот не понял, что в жертву нужно было принести троих: эмпата, эльфа и человека. Обряд прошел неверно и породил непредвиденные последствия.
– И ты решил принести в жертву родного сына? – голос Эдель задрожал от гнева.
– Ты не понимаешь! Уничтожив Дорриэна и других наследников Этары, я дам жизнь новой династии Владык. Династии совершенной и всесильной. Дорриэн никогда бы меня не поддержал! Он всегда был слишком слабым.
– Вы это уже говорили. Давайте дальше, – милостиво разрешила я продолжить рассказ.
Шерэтт вздернул в недоумении брови, но продолжил.
…Для того чтобы провести Обряд, нужно было собрать троих наследников вместе. Но как это сделать? Ни эльфы, ни люди не спешили в гости к правителю Темного королевства, а приглашение в Драгонию без особого повода вызвало бы ненужные подозрения. Особенно со стороны людей. Теора – расчетливая и умная правительница, она никогда бы не отпустила сына к вампирам без веских причин. А Седрик, если бы его дочь была приглашена, обязательно увязался бы следом и не отошел бы от нее ни на шаг.
Просчитав все ходы, Шерэтт придумал план, который могло породить только поистине больное воображение. Он решил отправиться в Нельвию с официальным визитом и… умереть. За несколько лет до этого Владыка встретился с Седриком и убедил того дать согласие на брак Солеи и Дорриэна.
Перед самым отъездом в Нельвию он взял с сына клятву, что тот женится на эльфийке и станет править Драгонией вместе с ней. Ничего не подозревающий Дор согласился. В принципе, ему было все равно, на ком жениться. До сих пор наследник Темного королевства не обращал особого внимания на девушек, полностью отдавая себя магии, учебе и развлечениям.
С Солеей все было решено. Она приедет за три недели до бракосочетания, и у Шерэтта будет достаточно времени, чтобы провести Обряд.
С Лориэном дело обстояло намного сложнее. Но тут сыграли на руку напряженные отношения между Драгонией и Нельвией. Шерэтт решил «умереть» в Геллионе.
Эмпат рассуждал так: два королевства всегда были на ножах, а после его смерти во дворце Теоры Дорриэн непременно объявит Нельвии войну. Захочет отомстить. Теоре ничего не останется, как отправить посланника мира к будущему Владыке. Сама она королевство не оставит. Без Зоррена ей не справиться (слишком часто люди восстают против своей правительницы!). А визит посланника может затянуться не на одну неделю. Следует учесть и время на дорогу. Поэтому остается кандидатура Лориэна. Сыну Теора доверяет. К тому же он парень смышленый и с детства приучен играть в политические игры.
Так все и шло, как было задумано. Шерэтт приехал в Геллион и через три дня умер. Для этого он принял сильнодействующее снотворное, благодаря которому его сердце на пятнадцать суток перестало биться. Один из телохранителей оставил на шее Владыки следы от металлической цепи.