Тор посмотрел на неё.
– Мельда, ты же просто ненавидела учиться вместе со мной.
Она нахмурилась.
– Дай мне закончить. – Она глубоко вдохнула. – Школа для меня всегда была облегчением. Я люблю братьев и очень рада, что им сейчас лучше, но я не хотела постоянно сидеть дома. У меня не было времени играть или искать друзей, потому что маме постоянно требовалась помощь. А вот школа – это другое. Я должна была туда ходить. Так что когда я увидела, что в классе лидерства, кроме меня, только один ученик, я подумала…
Она осеклась и закатила глаза, словно ей самой было неловко это слышать.
– Но потом я увидела тебя с ним. У тебя уже был лучший друг. Вы каждый день обедали вместе, даже когда все уже стали делиться по эмблемам. Так что… он мне не нравился.
– Мельда, я даже не представлял…
– Знаю, знаю. Я рассказываю об этом не для того, чтобы пристыдить тебя. А потому, что всё понимаю. Понимаю, почему ты так долго дружишь с Энглем. Он для тебя как член семьи.
Энгль практически стал членом их семьи. Поскольку его родители работали далеко, в Алебастровых Пещерах, он часто ночевал в доме Луна. Энгль приходил на каждый ужин и на каждый завтрак.
– Я много раз его недооценивала. – Она осторожно взглянула на Тора. – Думаю, мы оба его недооценивали.
Он понял, что Мельда права. Тор до сих пор видел в Энгле несерьёзного шутника, каким он был в младших классах. Но Энгль намного больше, чем просто весельчак. Он невероятно верен друзьям… и хитёр, когда нужно.
Весь последний год Тор был просто одержим плаванием и желанием, которое он хотел загадать на Новый год. Вдруг это и вбило клин между ним и лучшим другом? Тор знал Энгля лучше, чем кто-либо другой, но всё равно удивился, когда тот сознался, что до сих пор не может прийти в себя после Озера Пропащих.
А в последний месяц Тор был слишком занят своей болью. Своим разочарованием. Своим гневом на Ночную Ведьму и на то, что она с ним сделала. Он должен был спросить Энгля, всё ли с ним в порядке. Тор должен был понять, что его друг прячет боль за шутками и смехом. Он уже так делал – когда расстраивался из-за того, что родителей почти не бывает дома.
– Мельда, – вдруг сказал он. – А ты-то сама в порядке?
Она моргнула.
– Нет. Я не в порядке… – Мельда сглотнула. – Но если мы все вернёмся домой целыми и невредимыми, я придумаю, как помочь себе.
Они просидели на палубе всю ночь, рассказывая друг другу истории об Энгле, пока дальновидящий не выбрался из трюма. Уже начало светать.
Мельда и Тор тут же встали. Он шагнул к ним.
– Прости нас. Мы не должны были делать так тайком от тебя. Нужно было сначала поговорить с тобой.
Энгль кивнул.
– Ага, нужно было.
Они замолчали.
– Ты хочешь об этом поговорить? – тихо спросила Мельда. – Об Озере Пропащих?
Энгль опустил голову и закусил щёку изнутри. Потом кивнул.
Присев рядом с ними, он нахмурился.
– Я никогда ничего по-настоящему не боялся, – пожал он плечами. – Никогда не думал о смерти.
Тор знал это. В прошлом путешествии Энгль был самым храбрым из них.
– Но потом меня утащили в Озеро Пропащих, и я думал, что умру. Я подумал: ну вот и всё, мне конец. Мне было больно, я боялся. Очень боялся.
Энгль запрокинул голову и посмотрел на небо. Солнце только-только начало выбираться из-за горизонта.
– Когда мы вернулись, всё стало другим. Мама немного побыла дома, и я притворялся, что всё нормально, потому что хотел, чтобы она вернулась в Алебастровые Пещеры. Но на самом деле ничего не было нормальным. Мне это снится каждую ночь. Каждую ночь меня утаскивают под воду костогневы.
Мельда взяла его за руку.
– Как мы можем тебе помочь?
Он пожал плечами.
– Ну… вот так, – сказал он. – Говорите со мной. Мы… – Энгль сглотнул. – Мы на самом деле ни разу об этом не говорили.
Тор понял, что его друг прав. Они по утрам почти всегда встречались на пляже, но чаще всего просто сидели молча. Потерявшись в своих мыслях. Справлялись с последствиями путешествия в одиночку.
Тор кивнул.
– Обещаю, что теперь буду говорить с вами обо всём. Даже о плохом.
– И я тоже, – сказала Мельда.
Энгль улыбнулся.
– И я.
– Кстати, если уж на то пошло, – сказал Тор. – У меня есть ещё… плохие новости.
Он пересказал им слова женщины-правдолюба. Энгль и Мельда заметно побледнели.
– Значит, один из нас умрёт? – спросила Мельда, глядя куда-то мимо Тора.
Тору показалось, словно ему в живот воткнули нож. К горлу подкатил комок, и он ничего не смог сказать, так что просто кивнул.
Энгль склонил голову.
– Я не хочу умирать, – тихо сказал он. – Но если я умру, спасая кого-нибудь из вас или Эстрель… на такую смерть я согласен.
По щеке Мельды скатилась слеза. Она покачала головой.
– Нет. Я не хочу плыть дальше. Я… я не хочу, чтобы кто-нибудь из нас умер. Мы ведь всё равно потерпим неудачу.
Тор подумал, что Энгль сейчас, скорее всего, назовёт Мельду лицемеркой. Но тот, к удивлению Тора, лишь вздохнул.
– Мель, нам нужно хотя бы попробовать. Эстрель рассчитывает на нас.
Нижняя губа Мельды задрожала.
– Но она же правдолюб. И она сказала, что один из нас умрёт, и мы не получим жемчужину. Какой смысл?
– Знаешь, что? Что, если жемчужину уже уничтожили? Что, если она вообще не существует? Что, если мы найдём что-нибудь другое, чтобы спасти Эстрель или победить Калаверас? – Энгль вздохнул. – Пророчество может исполниться тысячами возможных способов. И если мы в конце концов всё-таки не дадим им напасть на Остров Эмблем, значит, это того стоит. Нельзя сдаваться сейчас.
Мельда моргнула.
– С каких это пор ты стал голосом разума?
Энгль ухмыльнулся.
– С тех пор, как наш голос разума стал говорить неразумные вещи.
Тор едва слышно засмеялся. Но его грудь сдавило изнутри. Ибо, пусть он и принял решение двигаться вперёд любой ценой, он не мог представить, каково это – жить без одного из лучших друзей.
Умирая, пираты надеются, что их заберут на Исла-Помме[11], остров, весь сделанный из сокровищ. Песок на берегах – золотой. Вода сделана из связанных вместе сапфиров. В кружках никогда не заканчиваются напитки. Солнце не обжигает кожу. Звери не кусаются.
А кому-то даже везёт попасть на Исла-Помме, когда он ещё жив. Говорят, когда нужда достаточно велика, остров появляется в море и предлагает сделку тем, кто достаточно отчаялся, чтобы согласиться.
Однажды у пирата утонула жена, и он так по ней скучал, что ему явился остров Исла-Помме и предложил вернуть её. Пират, не колеблясь, подписал договор кровью, привязав к нему свою жизнь. Он снова встретился со своей любимой, но за это пришлось заплатить.
Пират должен был вернуть морю жизнь, отобранную у него.
И, когда у пирата и его жены родился ребёнок, океан потребовал вернуть долг.
Пираты по-прежнему ищут этот остров – рай земной, который не всегда требует смерти. Хотя чаще всё-таки приходится поплатиться жизнью. Остров показывает человеку то, чего он больше всего хочет, искушает его, уговаривает взять.
Но в обмен ты должен будешь дать нерушимую клятву.
17Ходящая по снам
Тор, Мельда и Энгль говорили, пока не встало солнце, и на палубу, хмурясь, не выбрался капитан Полубак.
– Из-за вас троих мы потеряли самые важные для красоты часы сна, – сказал он и показал на глаза – под ними образовались впечатляющие фиолетовые синяки. – Нет, вы только посмотрите на них! Посмотрите! – Он подошёл к ребятам, нагнулся и приложил руку к уголку рта. – Ну так чего, ихтиандра за борт, ага?
Мельда сердито посмотрела на него.
– Значит, вторые шансы можно давать только тебе, да?
Капитан Полубак выпрямился.
– Вторые шансы? Вы её и так не любили, а теперь собираетесь просто взять и простить?
Мельда невесело усмехнулась.
– Простить? Нет. Но, признаюсь, если в последний раз она нам не врала, то я её понимаю. – Она вздохнула. – Ради моих братьев я готова на всё.
– Мне кажется, она говорит правду, – сказал Тор. Мельда повернулась к нему. – Когда она держала в руке компас, он привёл её в Перлу. И мне кажется, это не потому, что она не могла сосредоточиться на жемчужине. По-моему, компас вел её к брату.
Энгль кивнул.
– К брату, которого потеряла. Логично звучит, ага.
Капитан Полубак тихо присвистнул.
– Вот и ещё один повод отправить её подальше! Она чуть не привела вас прямо в лапы к врагам! Ох, если бы не наши стрелы…
Они долго спорили и в конце концов пришли к выводу, что Веспер доверять нельзя – какими бы ни были её намерения. Если придётся выбирать между ними и братом, она точно выберет его.
Тем не менее бросить её здесь, так далеко на севере, – всё равно что приговорить её к смерти. Так что они решили действовать осторожно и внимательно за ней наблюдать.
– Решено, она останется на корабле, – сказал Тор.
Капитан Полубак покачал головой.
– Ты ещё поплатишься за свою доброту. Всегда так бывает. Все, абсолютно все и всегда думают только о себе. – Он фыркнул. – У нас даже нет эмблемы прорицателя, но мы и то всё понимаем! Одно мы вам скажем: если вы хотите предсказать, что человек захочет сделать дальше, просто подумайте о том, чего ему больше всего хочется. Он сделает что угодно, если это приблизит его к желаемому. – И он ушёл, бормоча под нос: – Может, ещё будем добры к вору, который чуть не снёс нам голову? Или к морскому чудищу, которое хотело откусить нам руку?
Тор сотворил завтрак, чтобы Полубак хоть ненадолго замолчал. Один поднос он создал прямо в каюте Веспер, не ожидая, что она выйдет на палубу.
Но, как ни удивительно, она вышла – как раз когда все поели.
Она с очень серьёзным лицом раскрыла оберег-раковину. Карта выпала ей под ноги, окрасив всю палубу в яркие цвета. Вокруг корабля по-прежнему всё было белым-бело.