Но была ли альтернатива? Мог ли он вернуться в Нисенхейм, к своему Легиону, к своим друзьям? Или трансформация зашла слишком далеко, и путь назад был закрыт навсегда?
Он подошёл к зеркалу, висевшему на стене, и впервые за долгое время внимательно изучил своё отражение. То, что он увидел, потрясло его до глубины души.
От человека, которым он когда-то был, осталось очень мало. Маска полностью заменила лицо, став единым целым с черепом. Металл покрывал большую часть тела, оставляя лишь отдельные участки человеческой плоти — словно острова в море ртути. Глаза, горящие янтарным светом, смотрели из прорезей маски с интенсивностью, которая не была ни человеческой, ни полностью нечеловеческой.
Он был на перекрёстке, как и сказал Страд. Ни человек, ни… что-то иное. И выбор, который ему предстояло сделать, определил бы его судьбу на вечность.
Вздохнув, он отвернулся от зеркала и подошёл к окну. Ночь в Баровии, казалось, длилась вечно. Луна всё ещё висела на том же месте, словно время остановилось.
Возможно, так оно и было. Возможно, в этом проклятом домене время имело иное значение, иное течение. Возможно, здесь каждый момент был вечностью, а вечность — лишь мгновением в глазах Тёмных Сил.
С этой тревожной мыслью Железный Лик лёг на кровать, хотя сон, как и многие другие человеческие потребности, давно стал для него скорее привычкой, чем необходимостью. Он закрыл глаза, но не для того, чтобы спать, а чтобы сосредоточиться, подготовиться к завтрашней встрече с графом.
Ибо он понимал, что истинное испытание ещё впереди. И что бы ни ждало его в будущем, какой бы выбор он ни сделал, ничто уже не будет таким, как прежде.
Время в Баровии текло странно, искажаясь, словно отражение в кривом зеркале. Железный Лик не мог сказать, сколько часов или дней прошло, пока он лежал на кровати, погруженный в полу-транс, заменявший ему сон. Он знал только, что в какой-то момент дверь его комнаты открылась, и вошёл Рахадин.
— Его светлость граф Страд фон Зарович приглашает вас на ужин, — объявил сенешаль. — Я провожу вас в Малую столовую.
Железный Лик поднялся, чувствуя странную бодрость, несмотря на долгое бодрствование. Металл, покрывающий его тело, казалось, давал ему энергию и силу, независимо от обычных человеческих нужд в пище и отдыхе.
Следуя за Рахадином через лабиринт коридоров замка, он размышлял о предупреждении призрака Марины. «Не пей ничего, что он предложит тебе». Что это значило? Отравленное вино? Или нечто более зловещее — может быть, кровь самого Страда, способную превратить его в вампира?
Малая столовая оказалась на удивление уютным помещением по сравнению с готической грандиозностью остальной части замка. Камин с настоящим, а не пурпурным, огнём, создавал атмосферу тепла. Стены были обшиты тёмным деревом и украшены пейзажами, изображающими Баровию в более светлые, счастливые времена. Стол, рассчитанный на шесть персон, был накрыт богатой посудой из серебра и хрусталя.
Страд уже ждал у камина, одетый с элегантной простотой в чёрный бархатный камзол и белоснежную рубашку с кружевными манжетами. Он повернулся, когда Рахадин и Железный Лик вошли, и улыбнулся — холодной, отработанной улыбкой, не затрагивающей глаз.
— Добрый вечер, мой друг, — приветствовал он гостя. — Надеюсь, твой отдых был… восстанавливающим.
Он жестом отпустил Рахадина и пригласил Железного Лика сесть за стол.
— Я понимаю, что еда для тебя, как и для меня, стала скорее… формальностью, чем необходимостью, — сказал Страд, занимая место во главе стола. — Но традиции важны, не так ли? Они связывают нас с тем, кем мы были когда-то.
Слуги внесли блюда — изысканные яства, которые в другой ситуации выглядели бы аппетитно. Но Железный Лик, чьё тело уже не нуждалось в обычной пище, смотрел на них без интереса.
Страд заметил его безразличие и усмехнулся.
— Конечно, это всё для видимости, — сказал он, отодвигая тарелку. — Настоящий ужин… иного рода.
Он сделал знак, и один из слуг принёс хрустальный графин, наполненный тёмно-красной жидкостью. Кровь. Но не обычная — даже через стекло Железный Лик мог чувствовать ауру силы, исходящую от неё.
— Это… особый напиток, — пояснил Страд, когда слуга наполнил два бокала. — Кровь с примесью… скажем так, особых энергий. Она поможет тебе понять то, что я хочу показать.
Он поднял бокал, любуясь игрой света в тёмной жидкости.
— За взаимопонимание, — произнёс он тост. — И за выбор, который тебе предстоит сделать.
Железный Лик не притронулся к своему бокалу, вспоминая предупреждение Марины. Вместо этого он посмотрел прямо в глаза Страду.
— Я встретил призрака прошлой ночью, — сказал он. — Женщину по имени Марина. Она называла себя одной из твоих «невест».
Страд замер, его лицо на мгновение исказилось гримасой гнева и боли, но он быстро взял себя в руки.
— Марина, — произнёс он задумчиво. — Да, я помню её. Она была… страстной. Импульсивной. И, в конечном итоге, разочаровывающей.
Он отпил из бокала, его глаза не отрывались от Железного Лика.
— И что же она сказала тебе, эта призрачная гостья?
— Что ты ищешь преемника, — прямо ответил Железный Лик. — Того, кто займёт твоё место, пока ты… уйдёшь.
Страд рассмеялся, но в его смехе не было веселья — только холодное признание.
— Прямолинеен, как всегда, — сказал он. — Это качество, которое я ценю. И да, она права… в определённом смысле.
Он поставил бокал на стол и наклонился вперёд, его глаза горели тёмным пламенем.
— Я искал, но не просто преемника. Я искал достойного противника. Кого-то, кто мог бы бросить мне вызов. Кого-то, кто мог бы сделать эту… вечность немного менее монотонной.
Он встал, подходя к камину, глядя на огонь.
— Ты когда-нибудь задумывался, каково это — жить столетиями, тысячелетиями? Видеть, как поколения рождаются и умирают, как империи возникают и рушатся, а ты… ты остаёшься неизменным?
Он повернулся, и в его глазах мелькнула тень того, что когда-то было человеческой болью.
— Это… утомляет, друг мой. Даже самое изысканное удовольствие становится пресным после тысячи повторений. Даже самая глубокая месть теряет свой вкус, когда объект твоей ненависти давно обратился в прах.
Он вернулся к столу, но не сел, опираясь на спинку кресла.
— Тёмные Силы дали мне всё, чего я желал. Бессмертие. Силу. Власть. Но они не упомянули цену — вечное одиночество, вечную неудовлетворённость, вечную жажду, которую невозможно утолить.
Железный Лик внимательно слушал, не перебивая. В словах Страда он слышал предупреждение — предупреждение о том, что может ждать его, если он пойдёт по тому же пути.
— Что, если я откажусь? — спросил он. — Что, если я не хочу ни бороться с тобой, ни заменять тебя?
Страд усмехнулся, возвращаясь на своё место.
— Тогда ты свободен уйти, — сказал он с обманчивой лёгкостью. — Вернуться в свой… Нисенхейм. К своему Легиону. К своей прежней жизни.
Он снова поднял бокал.
— Но мы оба знаем, что это невозможно, не так ли? Ты изменился слишком сильно. Металл проник слишком глубоко. Человек в тебе умирает с каждым днём, с каждым часом. И скоро от него не останется ничего, кроме воспоминаний.
Железный Лик молчал, осознавая правду в словах вампира. Он уже чувствовал эти изменения — не только в теле, но и в разуме, в душе. Человеческие эмоции становились всё более далёкими, человеческие связи — всё менее значимыми. Только воля, только цель оставались неизменными.
— Я предлагаю тебе не рабство, — продолжил Страд. — А партнёрство. Учитель и ученик. Возможно, со временем, равные. Я могу научить тебя контролировать трансформацию, использовать её силу, не теряя себя полностью.
Он снова предложил бокал.
— Этот напиток — первый шаг. Он поможет тебе… адаптироваться. Поможет металлу и плоти найти гармонию, вместо того чтобы бороться друг с другом.
Железный Лик смотрел на бокал, наполненный тёмной жидкостью. Искушение было велико. Контроль над трансформацией, понимание собственной природы, возможность сохранить хотя бы часть человечности — всё это было тем, чего он желал с момента, когда маска начала менять его.
Но предупреждение Марины эхом отдавалось в его голове. «Не пей ничего, что он предложит тебе». И что-то в глазах Страда, какая-то скрытая жажда, какое-то тайное ожидание, заставляло его сомневаться.
— Я ценю твоё предложение, — медленно произнёс он. — Но я должен отказаться. По крайней мере, сейчас. Я предпочитаю найти свой собственный путь, свои собственные ответы.
Лицо Страда застыло, его глаза на мгновение вспыхнули красным огнём. Затем он овладел собой, и маска вежливости снова опустилась на его лицо.
— Как пожелаешь, — сказал он с принуждённой лёгкостью. — Каждый должен найти свой путь. Но знай, что моё предложение остаётся в силе. Когда ты будешь готов.
Он встал, давая понять, что ужин окончен.
— А пока, я думаю, тебе нужно время для размышлений. Замок Равенлофт в твоём распоряжении. Исследуй его. Узнай его секреты. И когда будешь готов к следующему шагу… я буду ждать.
С этими словами он вышел из столовой, оставив Железного Лика одного с нетронутым бокалом крови на столе.
В последующие дни (или недели, или месяцы — время в Баровии потеряло всякий смысл) Железный Лик исследовал замок Равенлофт, изучая его секреты, его историю, его тайны. Он обнаружил библиотеку, содержащую тома по всем известным и некоторым забытым наукам и искусствам. Нашёл оружейную, где хранилось оружие разных эпох и культур. Изучил галереи с портретами предков Страда и его завоеваний.
И чем больше он узнавал, тем больше понимал, что Баровия — не просто проклятая земля, а тюрьма. Тюрьма для Страда, построенная Тёмными Силами как наказание за его грехи. Тюрьма, из которой нет выхода, ни для правителя, ни для его подданных.
История графа постепенно складывалась из кусочков, найденных в древних хрониках, в дневниках и письмах, в шёпоте призраков, населяющих коридоры замка. Страд был великим воином, завоевателем, правителем. Но он влюбился в невесту своего младшего брата, Татьяну, и, отвергнутый ею, совершил страшное предательство. В ночь, когда он заключил сделку с Тёмными Силами, ради вечной жизни и силы, он убил своего брата и попытался заставить Татьяну полюбить его.