Железный Лик подошел к постаменту, изучая артефакт с благоговейным трепетом. Согласно легендам, Янтарное Зеркало показывало смотрящему его истинную сущность — не внешность, не физическую форму, а саму душу, саму суть существа.
Он встал перед зеркалом, готовясь увидеть… что? Монстра? Демона? Или, возможно, все же человека, скрытого под слоями металла?
Поверхность зеркала заколебалась, словно потревоженная прудовая гладь. Затем она прояснилась, но вместо отражения Железного Лика в ней появилось нечто иное — фигура, окутанная пламенем, с черепом вместо лица, с глазами, горящими тем же янтарным светом, что и его собственные. Фигура была похожа на него, но в то же время отличалась — словно возможное будущее, потенциальная эволюция его существа.
А затем изображение сменилось. Теперь в зеркале стоял мальчик — худой, испуганный, с синяками под глазами и грязью на щеках. Эдрик Лайонелл, каким он был до маски, до трансформации, до всего этого.
Изображения сменяли друг друга, словно зеркало не могло решить, что из них было истинным. Воин в доспехах из живого металла. Существо из чистой энергии без физической формы. Старик с добрыми глазами и умными руками. Демон с рогами и крыльями из тени.
И за всеми этими образами, связывая их воедино, была маска — неизменная, вечная, словно якорь в море постоянных изменений.
«В сердце страха найди силу.» Эти слова эхом отозвались в его голове, теперь ясные, понятные. Страх — самое сердце его существа. Страх потери человечности. Страх становления чудовищем. Страх забвения того, кем он был.
Но в этом страхе была и сила. Потому что, пока он боялся потерять себя, он все еще был собой. Пока он осознавал возможности своей трансформации, он все еще мог направлять ее, контролировать, использовать.
Зеркало снова заколебалось, и все образы слились в один — сложный, многогранный, не полностью человеческий, но и не чудовищный. Существо света и тени, металла и плоти, жизни и смерти. Существо, стоящее на перекрестке всех путей, всех возможностей.
Это был он. Его истинная сущность. Не застывшая форма, а постоянное изменение, постоянный выбор.
Железный Лик смотрел на свое отражение с новым пониманием, с новым осознанием. Он не был пленником своей трансформации. Он был ее творцом, ее направляющим, ее мастером.
Внезапно поверхность зеркала вспыхнула ярким янтарным светом, ослепляя его на мгновение. Когда зрение вернулось, зеркало изменилось — теперь оно показывало не его отражение, а… пейзаж. Знакомые горы, знакомые леса, знакомый город на горизонте.
Нисенхейм. Его дом.
Но что-то было не так. Город выглядел… иначе. Высокие башни, которых он не помнил. Странные летающие объекты в небе. Люди, одетые в одежды, каких он никогда не видел.
Время. Время в разных мирах текло по-разному. Сколько лет прошло в Нисенхейме, пока он был в Баровии? Десятилетия? Столетия?
Прежде чем он успел полностью осознать, что видит, изображение снова изменилось. Теперь в зеркале был человек — старый, с седыми волосами и бородой, но с глазами, которые Железный Лик узнал бы где угодно.
Фенрир. Его друг, его заместитель, человек, которому он доверил продолжение своего дела. Но постаревший, изменившийся, изнуренный годами и заботами.
Фенрир смотрел прямо на него, словно видел через зеркало, через барьеры между мирами. И в его глазах была мольба, отчаяние, нужда.
Железный Лик протянул руку, почти непроизвольно, желая дотронуться до старого друга, сказать ему что-то. Но его пальцы лишь скользнули по холодной поверхности зеркала.
Изображение задрожало, словно от порыва ветра, и исчезло, оставив лишь янтарную пустоту. Зеркало снова стало просто зеркалом, артефактом, ожидающим следующего посетителя.
Железный Лик отступил, переваривая то, что увидел, что понял. Нисенхейм нуждался в нем. Фенрир нуждался в нем. Несмотря на прошедшие годы, несмотря на изменения, его дом все еще ждал его возвращения.
И теперь он знал, что может вернуться. Что у него есть сила, необходимая для открытия пути. Что его трансформация была не проклятием, а даром, не заточением, а освобождением.
Он должен был завершить круг. Вернуться в Башню Забвения, использовать ритуал, показанный ему Хранителем Портала, открыть трещину в реальности и шагнуть через нее — домой.
Но сначала ему предстояло покинуть храм и вернуться через Гиблые топи в замок Равенлофт. И он знал, что это не будет легкой задачей. Страд наверняка заподозрил его истинные намерения, наверняка подготовил противодействие.
Железный Лик направился к выходу из храма, чувствуя, как металл его тела вибрирует от новой решимости, от нового понимания. Он был готов к тому, что ждало его впереди. Готов к последней битве в Баровии.
Возвращение через Гиблые топи было более трудным, чем путь туда. Не из-за природных опасностей — его металлическое тело все так же легко преодолевало зыбучие пески и болотистые участки. Нет, трудности создавали… существа.
Страд явно решил не дать ему вернуться в замок Равенлофт. По всем топям рыскали его слуги — волки размером с пони, летучие мыши с размахом крыльев в несколько метров, зомби, поднятые из болотной жижи. Они охотились методично, целенаправленно, как будто точно знали, кого ищут.
Железный Лик использовал все свои способности, чтобы избегать обнаружения, — менял форму своего тела, сливался с ландшафтом, даже закапывался в трясину на долгие часы, позволяя болотным газам и грязи скрывать его металлический блеск.
Но на исходе второго дня пути его все же обнаружили. Стая вервольфов во главе с Белым Вожаком окружила его на небольшом островке твердой земли посреди бесконечного болота.
— Господин ждет тебя, металлический человек, — прорычал Белый Вожак, его глаза горели синим пламенем в сумеречном свете. — Он недоволен твоим… неповиновением.
Железный Лик стоял в центре круга, образованного оборотнями. Выхода не было, по крайней мере, не через бой. А он не хотел сражаться — не из страха, но из нежелания тратить силы на битву, которая не приблизит его к цели.
— Я вернусь в замок, — сказал он спокойно. — И поговорю с графом. Но я пойду один.
Белый Вожак оскалился, показывая впечатляющие клыки.
— Ты не в том положении, чтобы ставить условия, металлический человек. Мы проводим тебя… по-хорошему или плохому. Выбор за тобой.
Железный Лик медленно поднял руки, показывая, что не собирается сопротивляться. Но в этом жесте была хитрость — он использовал движение, чтобы направить поток энергии из своего тела в землю под ногами.
Эффект был мгновенным. Болотная почва, и без того нестабильная, превратилась в жидкую трясину. Вервольфы, слишком тяжелые из-за своей массы и мускулатуры, начали тонуть, в то время как Железный Лик, чье тело было теперь легче человеческого, оставался на поверхности.
Воспользовавшись созданным хаосом, он прыгнул через головы барахтающихся оборотней и побежал по болоту, используя свою способность распределять вес так, чтобы не проваливаться в трясину.
Позади него раздавался яростный вой Белого Вожака, призывающего своих сородичей к погоне. Но они были слишком дезориентированы, слишком запутаны, чтобы немедленно организовать преследование.
Железный Лик бежал без остановки, используя ночную тьму как прикрытие. Он знал, что не сможет вернуться в замок обычным путем — все подходы будут охраняться, все дороги перекрыты.
Но у него была идея. Если Страд контролировал землю, воздух и любые обычные пути, возможно, следовало выбрать путь необычный.
Он направился к Черной Реке — подземному потоку, протекающему под Гиблыми топями и впадающему в озеро у подножия замка Равенлофт. Согласно легендам, река была порождением самих Тёмных Сил, её воды настолько холодны, что могли заморозить плоть за секунды, настолько кислотны, что разъедали металл и камень.
Но его тело уже не было полностью плотью, а металл был не обычным, а трансформированным, магическим. Он решил рискнуть.
Найти вход в подземную реку было нелегко. Железный Лик потратил несколько часов, исследуя болота, прежде чем обнаружил то, что искал, — воронку в земле, с постоянным слабым свечением, исходящим из глубины, словно от фосфоресцирующих минералов.
Не колеблясь, он прыгнул в воронку, позволяя земле поглотить себя. Падение было долгим, через узкий, извилистый туннель, который, казалось, шел прямо к сердцу мира.
Наконец он упал в воду — ледяную, как и предупреждали легенды. Даже его металлическое тело почувствовало укус холода, глубокий и проникающий. Но боль была терпимой, а разъедающего эффекта, о котором говорили предания, он не заметил.
Течение было сильным, неумолимым. Оно подхватило его тело, словно пушинку, и понесло вперед, через темные туннели, через пещеры, полные сталактитов и сталагмитов, светящихся призрачным светом.
Время потеряло смысл в этом подземном мире. Железный Лик не знал, сколько часов или дней он провел, отдавшись на волю подземной реки. Но в какой-то момент туннель начал расширяться, течение замедлилось, и впереди появился свет — не призрачное свечение минералов, а настоящий, лунный свет.
Река выносила его в Черное Озеро, у подножия замка Равенлофт.
Когда его тело наконец вынесло на поверхность, он увидел замок — величественный и угрожающий, вздымающийся к ночному небу на своей скале. Башня Забвения была хорошо видна — самая высокая из башен, её окна светились тусклым янтарным светом, словно приглашая вернуться.
Железный Лик выбрался на берег, чувствуя странную слабость. Черная Река забрала часть его энергии, часть его сущности. Но это была приемлемая цена за возвращение.
Теперь предстояло самое трудное — подняться в замок, добраться до Башни Забвения и выполнить ритуал прежде, чем Страд найдет его и остановит.
Он начал восхождение по крутому склону, используя когти, которые мог формировать из металла своих пальцев, чтобы цепляться за скалу. Подъем был долгим и изнурительным, но его тело, несмотря на усталость, все еще обладало силой, недоступной обычным людям.