Тяжело опустившись на походную койку, он сжал голову руками. Боль, преследовавшая его последние годы, становилась всё сильнее. Маска, когда-то просто слившаяся с лицом, теперь, казалось, проникала глубже, в самую сущность, медленно заменяя человеческое нечеловеческим.
Он почти забыл, каким было его лицо под металлом. Иногда, просыпаясь от кошмаров, он видел в отражении воды или полированного металла не железную маску, а мальчика — тонкие черты, добрые глаза, непокорные вихры тёмных волос. Но видение длилось доли секунды, сменяясь холодным блеском железа.
Маска больше не была просто защитой или оружием — она стала его судьбой, его проклятием и благословением одновременно. Она защищала от физических ран, давала силу и выносливость, превосходящие человеческие пределы, позволяла чувствовать приближение опасности, видеть в темноте. Но каждый дар имел свою цену.
Сон почти покинул его — лишь короткие периоды забытья, наполненные кошмарами и шепчущими голосами. Еда и питьё потеряли вкус, превратившись в необходимость, которую он исполнял механически, в одиночестве, поднимая маску ровно настолько, чтобы протолкнуть пищу. Касание других людей вызывало неприятные ощущения, словно его кожа стала слишком чувствительной.
Иногда ему казалось, что маска начинает думать сама, принимать решения, направлять его действия. Он ловил себя на мыслях, которые казались чужими, на желаниях, которых раньше не испытывал.
Месть. Это слово звучало в его сознании постоянно, как удары молота по наковальне. Месть короне, месть знати, месть всему миру, жестокому и несправедливому. Месть, которая сжигала его изнутри, не оставляя места для других чувств.
Было ли это его истинным желанием или маска питалась его болью, усиливая её, превращая в одержимость? Он уже не знал.
Фенрир был прав — нынешний король не совершал преступлений против его семьи. Но в глубине души Железный Лик понимал, что дело не в личности монарха, а в системе, которую тот представлял. Системе, позволяющей власть имущим распоряжаться жизнями обычных людей как разменной монетой.
Тихий шорох потревожил его размышления. Рука автоматически легла на рукоять кинжала, но тут же расслабилась. Он знал этот звук — Тень умела появляться незаметно даже для его обострённых чувств.
— Говори, — приказал он, не поднимая головы.
— Разведка вернулась, — голос Тени был сегодня женским, мягким, шелестящим как осенние листья. — Королевская армия остановилась на ночлег перед ущельем. Они войдут утром, как ты и предсказывал.
— Король?
— В центре армии, под личным штандартом. Охрана усиленная — двадцать Серебряных рыцарей, лучшие мечники королевства.
Железный Лик поднял взгляд, и Тень невольно отступила перед интенсивностью янтарного сияния, исходящего из прорезей маски.
— Предупреди Карна, пусть готовит людей к выступлению. Мы должны занять позиции до рассвета.
Тень поклонилась и растворилась в сумраке шатра так же незаметно, как появилась.
Оставшись снова в одиночестве, Железный Лик достал амулет — маленький диск с выгравированной спиралью, слабо светящийся в темноте. Артефакт, который, если легенды правдивы, мог переломить ход битвы, призвав на помощь давно умерших воинов.
Десять лет поисков привели его к этой вещице, спрятанной в саркофаге древнего колдуна. Десять лет тщательного планирования, сбора информации, объединения разрозненных банд и недовольных в единую силу. Десять лет, чтобы добраться до этого момента — момента, когда он наконец сможет нанести удар, который ощутит весь Нисенхейм.
Но в глубине души, в той части, что ещё оставалась человеческой, шевельнулось сомнение. Действительно ли это принесёт облегчение? Заглушит ли пролитая кровь крики его родителей, преследующие его в кошмарах? Остановит ли его на пути превращения в нечто нечеловеческое?
Он отбросил эти мысли. Слишком поздно для сомнений. Колесо судьбы уже начало вращаться, и остановить его было невозможно.
Утром король Родерик IV въедет в Ущелье Скорби, не подозревая, что это будет его последний военный поход. И имя Железного Лика навсегда войдёт в историю Нисенхейма — либо как освободителя, свергнувшего тиранию, либо как чудовища, выпустившего древнее зло в мир живых.
Предрассветная дымка окутывала Ущелье Скорби, скрывая крутые склоны и острые выступы скал. Узкий проход между горными хребтами, едва достаточно широкий для десяти всадников в ряд, растянулся на две мили извилистым путём. Место, созданное природой для засад и предательства.
Войско Крысиного Братства заняло позиции ещё в полной темноте. Лучники Лирики рассредоточились на скалах, укрывшись среди валунов и чахлых деревьев. Основная пехота под командованием Карна Одноглазого затаилась в расщелинах в самой узкой точке ущелья. Железный Лик выбрал позицию на выступе скалы, откуда открывался вид на весь проход — идеальное место для наблюдения за ходом битвы и для использования амулета, когда придёт время.
Восходящее солнце окрасило восточный край неба в кроваво-красный цвет. Плохая примета для суеверных, но Железный Лик не верил в приметы. Он создавал свою судьбу собственными руками — или, точнее, своей маской.
— Они идут, — Фенрир указал на клубы пыли, поднимающиеся у входа в ущелье.
Королевская армия вступила в Ущелье Скорби уверенным маршем. Впереди ехали разведчики, внимательно осматривая склоны, но недостаточно тщательно — лучники Лирики оставались незамеченными. За разведчиками следовал авангард — тяжёлая пехота с длинными копьями и мощными щитами. В центре колонны, под развевающимся штандартом с золотым грифоном, двигалась королевская гвардия — всадники в сияющих доспехах, окружающие крытый паланкин. Король предпочитал комфорт даже в военном походе.
— Начинаем, когда они войдут полностью, — тихо произнёс Железный Лик. — Нам нужно запереть их внутри.
Фенрир кивнул и подал сигнал — три коротких свиста, имитирующих крик горной птицы. Сигнал эхом прокатился вдоль ущелья, передаваемый от бойца к бойцу.
Время тянулось мучительно медленно. Вереница войск всё ещё втягивалась в ущелье, растянувшись по всей его длине. Колонна была уязвима — разрезанная на сегменты извилистым рельефом, неспособная быстро перестроиться в боевые порядки.
Наконец, когда последний отряд королевской армии миновал вход в ущелье, Железный Лик поднял руку. Сигнал был молниеносно передан, и лучники Лирики выпустили первый залп — сотни стрел, поющих в воздухе, обрушились на головы ничего не подозревающих солдат.
Паника мгновенно охватила королевскую армию. Командиры кричали противоречивые приказы, солдаты пытались найти укрытие от невидимого врага, кони ржали от боли и страха.
— Теперь, — скомандовал Железный Лик, и Фенрир подал второй сигнал.
Пехота Карна Одноглазого вырвалась из укрытий, ударив с флангов по дезорганизованному авангарду. Одновременно с этим, группа силачей, специально отобранных для этой задачи, обрушила подготовленные завалы у входа и выхода из ущелья, отрезав путь к отступлению и подкреплению.
Битва в Ущелье Скорби началась.
Железный Лик наблюдал, как его план разворачивается с пугающей точностью. Авангард королевской армии был смят первым ударом, арьергард оказался отрезан завалами, центр — где находился король — застрял в узком проходе, неспособный ни наступать, ни отступать.
И всё же это была только первая часть плана. Королевская армия, несмотря на внезапность нападения и тактическое невыгодное положение, начала перестраиваться. Ветераны многих сражений, эти воины быстро преодолели первоначальный шок и начали формировать оборонительные порядки. Щиты сомкнулись, прикрывая от стрел, копья выставлены против атакующих. Численное превосходство начало сказываться.
Карн Одноглазый умело руководил атакой, но даже его опыт не мог компенсировать разницу в числе и вооружении. Бойцы Крысиного Братства, вооружённые в основном лёгким оружием, с трудом пробивали защиту тяжёлой королевской пехоты.
— Мы теряем преимущество, — мрачно заметил Фенрир, наблюдая, как атака захлёбывается и бойцы отступают перед контрнаступлением королевских солдат.
— Ещё не время, — ответил Железный Лик. — Пусть королевские солдаты поверят, что могут победить. Пусть истощат себя.
Битва продолжалась весь день. Солнце медленно скользило по небу, освещая кровавое побоище внизу. Лучники Лирики продолжали осыпать врага стрелами, но их запас истощался. Пехота Карна то атаковала, то отступала, применяя тактику изматывания — короткие, яростные атаки с быстрым отходом, не позволяющие противнику отдохнуть.
К середине дня обе стороны были измотаны. Десятки тел устилали землю ущелья, кровь смешивалась с грязью, образуя скользкое месиво под ногами сражающихся. Но перевес всё ещё оставался на стороне королевской армии — слишком велика была разница в численности и вооружении.
— Пора, — наконец решил Железный Лик, когда солнце коснулось западного края гор, окрасив ущелье золотисто-оранжевым цветом.
Он поднял амулет, бросив последний взгляд на маленький серебряный диск. Странные символы на его поверхности, казалось, двигались, переплетаясь в гипнотическом танце. Спираль в центре пульсировала, будто в такт с биением его сердца.
За десять лет поисков древних знаний Железный Лик изучил множество забытых языков, расшифровал сотни манускриптов, исследовал руины давно исчезнувших цивилизаций. Всё ради этого момента, ради слов, которые он должен был произнести, чтобы активировать артефакт.
— Az’nareth su’loth ma’kar, — слова, не принадлежащие ни одному из известных языков, слетели с его губ, резонируя внутри маски с металлическим эхом.
Амулет в его руке вспыхнул ослепительным серебристым светом. Спираль в центре начала вращаться, сначала медленно, затем всё быстрее, пока не превратилась в сияющий вихрь. Свет струился между его пальцами, стекая к земле подобно жидкому серебру.
Внизу, на поле боя, произошло нечто, чего не видел Нисенхейм за всю свою историю. Изуродованные тела павших воинов вдруг содрогнулись. Мёртвые руки сжали оружие, пустые глазницы наполнились призрачным светом. Один за другим, убитые в сегодняшней битве поднимались на ноги — медленно, неуверенно, но с неумолимой решимостью.