Солнце уже село, оставив на западе постепенно угасающее бордово-красное зарево. На небе стали появляться первые звезды, а в городе включили уличное освещение.
По мере того как солнце опускалось за горизонт и надвигалась ночь, небоскребы делового центра Плобитауна зажигали огни. Солнечный свет сначала освещал верхнюю половину небоскребов, затем освещенный участок уменьшался до трети, через неуловимое мгновение оставалась крошечная освещенная площадка, и вскоре над городом была видна лишь одна яркая точка — телевизионная башня Плобитауна. Но вот и она угасала, и снизу на место солнечного света, борясь с наступавшими сумерками, поднималось белое зарево электрических фонарей. Вначале зажигались нижние этажи, и постепенно освещение поэтажно шло вверх, заменяя собой свет солнца. Последний лучик соскользнул со шпиля башни, и наступила ночь. На улицах начиналось феерическое шоу неоновых реклам. Именно ночью лучше всего было видно, как в Плобитауне кипит жизнь. В потемневшем небе проносились, мигая разноцветными огнями, яркие точки летательных аппаратов. Их вереницы кружили в небе, путаясь среди звезд, парили над громадами небоскребов, исчезали в «ущельях» улиц, образованных стенами домов.
Внизу бурлил поток машин. Автострады напоминали собой огненные потоки, извергнутые из жерла вулкана. Прозрачные трубы пневмопоезда, опутывающие собой город, походили на вены. Плобитаун ночью выглядел как огромный фантастический организм, похожий и на морского спрута, выползшего на берег океана, и одновременно с этим на удивительную машину, придуманную сошедшим с ума изобретателем.
— Пошли, — наконец произнес Скайт, тронув за плечо задремавшего на подоконнике Дерка Улиткинса.
Зевнув и поежившись от вечерней прохлады, Дерк поднял воротник куртки и поплелся следом.
Скайт шел дворами и тихими переулками, стараясь избегать многолюдных улиц, освещенных яркими лампами, поэтому дорога к космопорту заняла много времени, чем был очень недоволен Дерк Улиткинс, так как он устал и ему хотелось есть. Тем более у грузовых боксов их никто не ждал, и эта прогулка, в его понимании, была совсем бессмысленной.
Обойдя стороной главное здание управления космических перевозок, где сегодня было необычайно много полицейских машин, Скайт с Дерком вышли к громоздившимся в сумраке наступившей ночи ангарам складских помещений.
— Где вы договорились встретиться? — спросил Скайт.
— У седьмого ангара, — наугад ответил Дерк Улиткинс, решивший врать до конца.
Обогнув завал из пустых ящиков, друзья вышли к седьмому блоку. Здание стояло на отшибе, и в этот поздний час здесь никого не было. В отличие от основной площадки космодрома, где кипела работа и горели сотни мощных прожекторов, перед ангаром номер семь на скрученном проводе болтался один-единственный фонарь с тусклой лампочкой. Гигантские ворота ангара были приоткрыты, и, так как рядом никого не было видно, Скайт вошел внутрь.
— А, черт! — выругался Дерк, последовавший было за ним. — Я сейчас! — И стал вытирать о ступеньку подошву своего белого спортивного туфля.
— Ну что, скотина, не ожидал меня увидеть так скоро? — услышал Скайт знакомый голос, принадлежащий Питу.
Бластер как по волшебству вынырнул из кобуры и оказался в руке у Скайта Уорнера, но самого Пита Уорнер не видел. Скайт сделал шаг в сторону от дверей, в темноту ангара, чтобы не быть хорошей мишенью на фоне светлого проема.
— Ну что ты дергаешься? Тебе это не поможет, — произнес откуда-то издалека Пит. — Ты у меня в руках, приятель, и я могу сделать с тобой все, что мне только захочется.
Раздался глухой удар, после которого послышался жалобный стон.
— Пит, смотри, что я нашел! — Этот голос принадлежал Лоренцо. Значит, Скайт не ошибся, говоривший вначале был именно Пит.
— Паяльная лампа! Отлично — это то, что нужно!
Глаза Уорнера стали постепенно привыкать к темноте. Он смог разглядеть стеллажи, заполненные разным хламом, уходившие в глубину помещения. В самом дальнем конце виднелось светлое пятно от одинокого фонаря. Голоса доносились именно оттуда. И, как догадался Скайт, Пит разговаривал не с ним, а с кем-то, кто сейчас жалобно попискивал в темноте. Скайт осторожно двинулся в том направлении, стараясь не шуметь. Убирать бластер в кобуру он не стал.
— Подожди еще немного, Хилдрет, и я поджарю твою толстую задницу, — доносились до Скайта слова Пита и какая-то возня.
Звуки становились все отчетливее. Скайт с каждым шагом подкрадывался ближе к месту событий.
— Хилдрет, тебе не нравится паяльная лампа? Мне она тоже не нравится — она не работает! Лоренцо, ты козел, она сломана! Дай мне свой нож.
Скайт уже мог различить неясные тени, маячившие впереди.
— Хилдрет, кто ты такой? Ты мне ответь, кто ты такой, что позволяешь себе нанимать пилотов не на бирже труда, а в обход Профсоюза докеров! Может, ты работаешь на правительство? Нет, — подумав, продолжал голос Пита, — ты не похож на секретного агента, ты не похож даже на вшивого бизнесмена. Кто ты такой? Я скажу тебе, кто ты такой, Хилдрет: ты — никто… Лоренцо, долго я буду ждать твой нож?!
— Пит, у меня нет ножа — я потерял его в «Адмирале Арморе», — ответил Лоренцо.
— Я не могу так работать! — возмутился Пит. — Лампа не горит, ножа нет! Чем мне прикажете работать? Защекотать его до смерти, что ли?
— Это неплохая мысль, Пит, — вполне серьезно ответил Лоренцо.
— Идиот, если об этом узнают, нашей репутации наступит конец. Если в ситуации с теми парнями в кабаке «Адмирал Армор» нас поймет каждый, то, если мы защекочем этого индюка, над нами будет смеяться последний бомж этого района.
— Над нами и так уже все смеются, — возразил Лоренцо. — Если ты простил тех парней за свою разбитую голову, то я нет. И если они мне попадутся, то сполна ответят за мой сломанный нос и за Коротышку Джона, который по их милости сейчас лежит в больнице. Я голыми руками вырву им сердце…
— Скайт! Дружище! Ты где?! — В дверях ангара показался Дерк Улиткинс. — Я тебя не вижу в этой чертовой темноте! Что ты там делаешь?! Крыс ловишь, наверное!
Скайт увидел, как две тени опрометью бросились к дальнему концу ангара. Толкаясь, они исчезли в дыре, выходящей на улицу. В освещенном пространстве остался лишь маленький толстый человек в сером пиджаке, привязанный проволокой к одному из стеллажей. На вид ему было пятьдесят лет. Именно об этом человеке как раз и говорил Скайту Дерк Улиткинс. Человек испуганно вертел лысой головой, не понимая, куда исчезли его мучители.
Скайт вышел из темноты и не спеша убрал бластер в кобуру.
— Меня зовут Скайт Уорнер, — представился он. — Мы с напарником пришли насчет работы. Вам, кажется, нужны были пилоты для космического перелета?
Привязанный человек радостно закивал головой:
— Да, да, именно так!
— Вот мы и пришли. — Скайт стал откручивать проволоку.
— Как я рад! Вы пришли вовремя! — радостно затараторил толстяк. — Еще чуть-чуть — и головорезы Даркмана выпустили бы из меня дух.
— Как договаривались, господин Хилдрет, — ответил Скайт, — ровно в девять. — Он назвал толстяка Хилдретом, потому что так его назвал Пит.
Скайт освободил правую руку толстяка от проволоки и стал раскручивать левую.
— Но как вы меня здесь нашли? — удивился Хилдрет. Скайт понимающе усмехнулся: у бедняги от встречи с Питом стало совсем туго с мозгами.
— Вы сами назначили моему напарнику встречу возле ангара. Там вас не оказалось, и я решил зайти внутрь.
— Так тот рыжий боцман ваш напарник? — удивился Хилдрет.
Скайт освободил от пут левую руку толстяка и задумался, почему Хилдрет назвал Дерка «рыжим боцманом»? Возможно, из-за рыжей замшевой куртки!
— Да, он мой напарник, — подтвердил догадку Хилдрета Скайт. — Только он не боцман.
— А мне он сказал, что боцман.
— Дерк иногда любит приукрасить некоторые моменты…
— Какой Дерк? — удивился Хилдрет, потирая натертые запястья рук.
— Мой напарник.
— А разве его зовут не Дрезиндер? — Хилдрет вопросительно посмотрел на Скайта. — Или Дерк — это уменьшительное от Дрезиндер?
«С какой стати Дерку понадобилось называться чужим именем? Дрезиндер — придумает же», — подумал про себя Скайт, а вслух сказал:
— А это мы сейчас у него самого узнаем. Дерк! Иди сюда!
В темноте ангара послышались приближающиеся шаги. Что-то с грохотом упало.
Негромко ругаясь, Дерк принялся выдергивать ногу из распущенной обмотки трансформатора.
— Сейчас подойду! — крикнул он из темноты.
— Дрезиндер говорил мне, что вы летали в Энвантинент, — поинтересовался Хилдрет, пока Дерк еще возился в темноте, гремя железом и тихо ругаясь.
— Да, — подтвердил Скайт, — мы с Дерком бывали в этом опасном звездном скоплении не один раз. Мы бывали почти во всех опасных местах нашей галактики и многих других, так что опыта у нас предостаточно.
— А как зовут вас? — поинтересовался толстяк.
— Скайт Уорнер, — представился Скайт.
— Последний капитан «Валруса»! — удивился собеседник.
— Да, — подтвердил догадку Скайт.
— А меня Пьер Хилдрет, — представился толстяк. Мужчины обменялись рукопожатием.
— Дело, которое я предлагаю, для вас не составит труда, — произнес Пьер.
— Конечно, — согласился Скайт. Они весело засмеялись.
— Перевезти груз на сто шестую планету Энвандиса — проще пареной репы, — произнес Скайт.
— О чем вы говорите? — не понял Пьер.
— О нашем с вами деле, — произнес Скайт. — Если бы вы не платили такие хорошие деньги, я бы вряд ли взялся за это дело.
— Да, — согласился Пьер, — миллион — это хорошие деньги, но при чем здесь Энвандис? Речь шла об Энвантиненте.
— Постойте, — Скайт пытался сообразить, о чем идет речь, — миллион? Дерк мне говорил о другой сумме…
— Я бы с радостью заплатил и больше, но сейчас я располагаю только такой суммой, — смущенно произнес Пьер.
— Честно говоря, я что-то не совсем улавливаю смысл нашего разговора, — признался Скайт.