Я лежала без дыхания, боясь прогнать острый миг удовольствия. Ян тоже замер, но долгие секунды спустя выдохнул мне в губы и нежно поцеловал.
– Спасибо… и прости.
В синих глазах плескалась странная эмоция, которую не было ни сил, ни желания разгадывать.
Я никогда не думала, что два коротких слова, призванных пробуждать в человеке самые лучшие чувства, могут так ранить.
«Спасибо» за секс и «прости» за девственность. Вот и всё…
Ян осторожно слез с меня и обнял, похоже никуда не собираясь. Тем лучше. Пока он рядом, глюки не так страшны.
Я осторожно поднялась, держась за саднящий живот, но тут же была остановлена твердой рукой.
– Ты куда?
Посмотрела красноречиво вниз на окровавленные бёдра.
– В душ.
Руку убрал, но всё равно проводил моё неуверенно идущее тело взглядом. Я чувствовала, как он обжигал между лопаток.
***
Тихая трель смартфона под утро выдернула из приятного сна. Ян потянулся и схватил гаджет. Едва разлепив глаза увидел, что звонит Алиса. Время пять тридцать утра.
– Алло?
– Спишь? – раздалось виноватое.
Ян повернулся и скользнул взглядом по бедру спящей Лины. Сердце в груди ёкнуло от укола совести, что пронзило острой иголкой.
– Что-то случилось?
– Я прилетела в Дубаи… Сюрприз!
ГЛАВА 26
Это утро было другим. Настолько другим, что улыбка не слезала с моего лица, с первой секунды пробуждения. На соседней подушке лежали цветы, похожие чем-то на сирень. Грозди пурпурных цветков источали тонкий пряный аромат сладкого мёда с толикой шоколадной горечи.
Где можно раздобыть ранним утром такую красоту?
Но больше всего, меня радовало отсутствие тварей в моей постели и за её пределами. Ничто не предвещало их появления, поэтому вставать я не торопилась, понежилась ещё немного, уткнувшись в маленький букетик, вспоминала произошедшее, ощущая сладкое томление внизу живота, и просто наслаждалась тем удивительным спокойствием, которое ощущалось в каждом атоме этого мироздания.
Всласть нанежившись, я решила найти вазу для цветов, ну, или нечто похожее. К сожалению, в моих апартаментах ничего подходящего не оказалось. Потому отправилась в душ, и только после того, как привела себя в порядок, взяла букет и отправилась на поиски нужной ёмкости.
В коридоре несколько раз попадались слуги, которые при виде меня опускали глаза и бросались прочь, пока я не поймала за руку перепуганного мальчишку, в странном чёрном костюме. К сожалению, ни на русском, ни на английском он меня не понимал. Только бормотал что-то и всё время отводил взгляд в сторону, совершенно не желая идти на контакт.
– Где найти Сергея? – вздохнула я.
Смуглый мальчишка с несчастным видом кивнул и указал пальцем на улицу. Удивилась, но отпустила беднягу.
Ранним утром в Дубае достаточно сносно. Примерно, как у нас жарким летним днём. Сергей сидел на каменной скамье, с томиком потрёпанной годами книжки, и задумчиво вчитывался в строки.
– Доброе утро! – поприветствовала мужчину. – Сегодня чудный день для хорошей книги.
Сергей поднял голову и улыбнулся.
– Верно, Лина Алексеевна. – Он взглянул на мои руки и улыбнулся шире. – И прекрасный, для красивых цветов.
Стало немного неловко. Этот человек не был глупым, а значит, уже догадался от кого цветы.
– Я искала для них вазу, но в этом доме на меня даже смотреть не хотят, не то, что понимать.
– Ничего удивительного, – добродушно хмыкнул мужчина. – Чужая женщина здесь – табу. Ян Кириллович сразу обозначил ваш статус в этом доме.
– Какой? – вздёрнула я бровь.
Сергей неожиданно отвёл взгляд в сторону.
– Ну, как бы это сказать… Вы что-то вроде младшей сестры.
Теперь стало совсем неловко. Разве младшую сестру так целуют, что аж звёзды из глаз сыплются? Или может быть, младших сестёр так жарко обнимают, что в груди не хватает кислорода?
– Это одухотворённое выражение на Вашем лице, Лина Алексеевна, просто прекрасно, – вновь улыбнулся мужчина. – Думаю, шеф был бы рад его видеть.
– А где он, кстати?
– О, он ещё пару часов назад уплыл в город. Сказал только что-то про сюрприз.
Нет, я, конечно, не поверила сразу, что Ян может приготовить для меня сюрприз. Это могло быть что угодно, от… от, ну, скажем от…
Моя улыбка расплылась ещё шире.
Ну, точно он решил устроить сюрприз мне, поскольку я не вижу иных причин.
Может в аэропорту нашелся мой саквояж? Или мужчина просто хочет сделать мне подарок?
Боже, сегодняшний день ничто не омрачит. Всё просто прекрасно!
Меня не пугает даже невеста, которая осталась в России. Уверена, если Ян захочет, он всё повернёт в нужное русло.
– О, а вон, кстати, машина. Уже возвращается.
Я повернула голову вправо и увидела большой черный джип, что ехал по дороге, поднимая в воздух столп песчаной пыли.
– Гуд морнинг, – раздалось сзади.
Обернулась и встретилась с притягательными карими глазами.
– Гуд морнинг, Махмед, – улыбнулась в ответ. – Хау дид ю слип?
На его губах вспыхнула такая радостная улыбка, что чуть не ослепила меня.
К дому медленно подъехала машина, но я ждала ответа шейха.
– Вери гуд, – он опустил взгляд на мои руки, и в его глазах вспыхнуло узнавание, но вот вопроса я не поняла.
– Он спрашивает «кто» и «за что» просил у Вас прощения, – помог мне Сергей.
– В каком смысле? – нахмурилась я, чувствуя неладное.
– Он говорит, что пурпурный гиацинт на языке цветов звучит как «Прости меня. Я сожалею».
Дверь черного джипа распахивается и оттуда выходит улыбающийся Ян. Он протягивает руку и подхватывает узкую ладошку, что бы через секунду её обладательница тоже вышла из машины.
Треск.
И я вспоминаю, как вчера он смотрел на меня, когда понял, что я девушка. С сожалением. С какой-то отстраненной досадой. С виной, что сидела глубоко на дне его глаз. А ещё это: «Если бы ты сказала, этого бы не было».
И дело вовсе не в том, что он считал, что у меня есть «жених». Всё дело в том, что он не стал бы брать на себя такую ответственность. Не когда у него есть невеста, которую он бережёт, как драгоценный камень.
Стремительно деревенеет время. Ладонь выпускает цветы, которые, падая, вязнут в воздухе.
Становится холодно. Не снаружи, нет. Внутри.
«Прости меня. Я сожалею»
Чернота поползла по золотому песку. К ногам. Желая добраться до того, что засело внутри. Горькая, колючая боль. Она разбухла ежом и нарывала, как язва, неспособная зажить.
– Лина?
Тварь лизнула ногу и радостно зашкварчала, когда из глаз брызнули слёзы.
Я больше так не могу. Не с этой мерзостью снаружи… и внутри. Вся моя жизнь была одним сплошным темным пятном. Каждая минута наполнена искусственным счастьем и сжавшейся глубоко внутри болью. И вот, когда один единственный раз счастье показалось настоящим, оно тут же рухнуло к ногам, больно раня своими осколками.
– За что мне это?
– Лина!
Раздаётся гомон испуганных голосов, пока кусок за куском до самого основания рушилось моё «я», которое я почти всю жизнь держала в ежовых рукавицах.
Сердце жалобно сжалось, когда пространство огласил громкий треск. Я открыла глаза и увидела, как всё кругом было объято черными клубами дыма… или тумана?
– Лиа! – глухо рычит чей-то голос.
Но мне всё равно. Мне настолько холодно внутри, что я не чувствую горячих слёз на щеках. Я устала от всего этого. Я уже не хочу заставлять себя жить. Мне надоело.
Надоело.
Эта мысль громко щёлкнула, как старый выключатель. Лопнула стеклом и выпустила наружу что-то чужеродное.
– Лиа! – кричит мужчина, и я отстранённо понимаю, что это Ян.
Разглядеть что-либо уже невозможно. Чернота заполнила всё. Казалось, она забивает даже легкие, но по ощущениям, нас просто накрыло тьмой. На воздух это никак не повлияло.
– Ну наконец-то! – радостно воскликнул женский очень красивый журчащий голос. – Я думала, ты никогда не сдашься.
Обернувшись, никого не увидела. А впрочем, я вообще ничего не видела.
– Годы, конечно, не столетия, но приятного, я скажу, в этом мало…
– Лиа, прости. Я не успел, – слышу, я надрывный хриплый голос мужчины, который меня не трогал более.
– А кто не успел, тот что? – издевался красивый голос. – Правильно! Опоздал! А «опоздунов» никто не любит, Дар. Даже если они демоны ночи. Правда же, Лиа?
– Лиа? – переспрашиваю, с трудом узнавая свой безжизненный голос.
– Ах, да. Совсем забыла.
Щелчок!
Жуткий рёв в голове заставляет упасть на колени и вжаться лбом в горячую поверхность. Казалось, мой череп просто разрывается пополам. Тысячи крупинок посыпались из песочных часов. Тысячи мельчайших картинок врезались яркими вспышками в глаза. Лица, предметы, искры, слова, ощущения, боль, наслаждение, страх, любовь, тьма, чувство потери… Безжизненный взгляд человека со шрамами. Ребенок, которого никогда не было.
Пальцы вцепились в песок, а горло засаднило под напором собственного крика.
– Минайа!
Ад. Мой личный ад рванул внутри, смешиваясь с двумя действительностями. Одна сплошная непроглядная чернота.
Всегда.
*
Он сидел в постели, вглядываясь в милое личико девушки. Сейчас, когда она спала, оно казалось безмятежным и даже немного счастливым. Такую Лину ему видеть не доводилось, а посему он не мог оторваться от созерцания этого прекрасного создания.
Перевёл взгляд на три веточки гиацинта, что положил на подушку. Тут же поморщился от неприятного ощущения в груди, что полыхнуло чувством отвращения к себе. Он заказал цветы у слуг сразу после звонка Алисы, но сейчас сомневался, стоит ли их оставлять. В любом случае, ему хотелось извиниться. Извиниться, наверное, за многое.
Ему безумно понравилось держать в руках эту девушку. Так сильно, что не хотелось отрываться. Не хотелось уходить. И это желание отдавало правильным ощущением тепла внутри. С Алисой он чувствовал только обязательства, которые сам себе и вбил в голову, почему-то уверив себя, что она именно та.