. Именно тогда в городах появляются первые вертикальные трущобы – самозахваченные недостроенные высотки, результат позитивных ожиданий начала 90-х. Подушевой ВВП в Венесуэле в 1998 году составляет 60 % от уровня 1978 года, за чертой бедности живут 66 % населения [179].
Политики не могли выполнить своих обещаний, и общество готово было бы поддержать только очевидно протестную фигуру. В 1998 году Чавес победил на выборах президента. Новой экономической программой Венесуэлы стал «боливарианский социализм XXI века» – программа, по сути, мало отличавшаяся от идей Карлоса Переса времен его первого срока, но делавшая акцент на социальной справедливости.
Основу программы составили четыре пункта: регулируемые цены на базовые товары (товары по precio justo, «справедливой цене», как правило, в несколько раз ниже рыночной); регулируемый курс национальной валюты – боливара; программы социального субсидирования и помощи; масштабная экспроприация частного бизнеса и земли (всего было экспроприировано более 5 млн гектаров).
На первый взгляд, Уго Чавес поставил своей целью максимальное расширение количества реципиентов сверхдоходов от нефтяного бизнеса – благо вскоре после его прихода к власти цены на нефть начинают опять расти. На деле в первую очередь Чавес озаботился сохранением собственной власти и построением ее вертикали. Сразу после выборов Чавес начинает реализовывать план по изменению конституции через конституционное собрание. Пользуясь бойкотом со стороны оппозиционных партий, он добивается упразднения верхней палаты конгресса, передачи центру существенной части полномочий от регионов, права созыва референдумов для себя лично. Армия переходит полностью под контроль президента. За новую конституцию голосуют 79 %, на новых выборах Чавес получает 59,7 % голосов [180].
Последней попыткой старой системы побороться за жизнь был путч 2002 года. Он быстро и полностью провалился – общество массово поддержало Чавеса. В 2003 году оппозиция еще требовала объявить референдум за отставку президента (по конституционным нормам, после истечения половины срока президент мог быть отозван), но Чавес, существенно продвинувшийся в реализации программ реформ и поддерживаемый быстрым ростом цены на нефть, уже не боялся конкуренции и легко пошел на плебисцит. В 2004 году по результатам референдума Чавес победил с результатом 59,9 %. В 2006 году он был переизбран с 63 % голосов, а в 2012-м, на своих последних выборах, получил 55 %[181].
Начав свое правление на волне широкой народной поддержки, Чавес достаточно быстро освоил методику «ресурсной стабилизации власти». Государство взяло под контроль почти весь рынок труда, сопровождая каждый электоральный цикл щедрыми социальными программами и сформировав искусственно заниженные цены на большую группу значимых товаров за счет субсидирования и регулирования – эти меры обеспечили Чавесу постоянную поддержку беднейших слоев общества. С другой стороны, потоки нефтяной ренты пошли через руки многочисленных соратников Чавеса, в первую очередь военных, обеспечив лояльность «новой элиты», заинтересованной в обогащении за счет государственных средств и возможностей по их перераспределению и использованию. В дальнейшем «друзья и соратники» еще расширили свои каналы получения доходов – в частности армия взяла под контроль бизнес по транзиту наркотиков. Когда в скорости (об этом чуть ниже) реэкспорт из Венесуэлы стал масштабным и очень прибыльным, именно «соратники» одной рукой (официальной) вели с ним активную борьбу, а другой (личной) им руководили и получали основные прибыли.
Рост нефтяных цен принес новый виток процветания – на сей раз не высшим классам и даже не небольшому среднему классу, а широким слоям более бедного населения и небольшой группе соратников президента. В 1999 году около 42 % домохозяйств страны считались бедными, а 17 % семей относились к экстремально бедной категории [182]. На начало 2007 года к первой категории относились уже 28 % семей, а ко второй – 8 %[183].
В 2006–2007 годах в университеты поступило на 86 % больше студентов, чем в 1999–2000 годах. В старшие классы школ также пришло на 54 % больше учеников [184]. Начальное образование (1–9-е классы) получали на 10 % больше детей [185]. В школах ввели бесплатное питание, которым пользовались около 4 млн школьников [186]. Официальная безработица упала благодаря социальным программам создания рабочих мест. В 1999 году безработица составляла 15,6 %. В 2008 году показатель опустился до 8,2 %[187].
Но одной нефти на все эти достижения не хватало, да и аппетиты властной верхушки росли безудержно. В начале 2010-х дефицит венесуэльского бюджета был уже выше 10 % ВВП, а инфляция достигала 50 % в год [188] – страна долго и масштабно занимала и печатала деньги в дополнение к нефтяным доходам.
В то же время базовые концепции «боливарианского социализма», как оказалось, обладают очень серьезными побочными эффектами. Жесткое трудовое законодательство создало большие сложности с увольнением персонала, введя фактический запрет на увольнение без согласия государственных структур. Это демотивировало бизнес к созданию рабочих мест и вынудило государство постоянно увеличивать количество «государственных» рабочих мест. Товары, которые выходили на рынок по «справедливым ценам», немедленно скупались спекулянтами и перепродавались «по рынку». Большая часть скупленного задешево (и в еще большей степени даже не проданного, а переданного напрямую оптовым спекулянтам, коррумпировавшим чиновников) товара сразу стала уходить в соседнюю Колумбию, а прибыль от перепродажи – оседать за рубежом. Колумбийский город Кукута стал центром контрабандной торговли, а также крупнейшей площадкой валютного обмена – боливаров на доллары. Наживались на контрабанде так называемые болигархи («соратники и друзья») и контролирующие границу (и наркотрафик) армейские генералы. Даже на пике нефтяных цен в 2008 году в Венесуэле был дефицит большинства товаров народного потребления.
Экспроприированные земли обрабатывались очень плохо, национализированные компании под чавистским руководством резко снизили производительность. Основная энергокомпания Electricidad de Caracas при Чавесе в 2007-м была национализирована, на электричество установили заниженные цены. В итоге потребление резко подскочило (в Колумбии в расчете на душу населения потребление электричества в три раза ниже). Средняя стоимость киловатт-часа в Венесуэле в 2014 году официально оценивалась в 0,03 доллара, а фактически значительно меньше, так как это пересчет в доллары по официальному, сильно заниженному курсу (в Колумбии стоимость кВт/ч на 2014 год – 0,1 доллара, в Бразилии – 0,16, в Чили – 0,15 доллара)[189]. Построенное Чавесом на нефтедоллары социальное жилье для бедных Gran Mision Vivienda не оборудовалось электросчетчиками, зато снабжалось массой электроприборов по сниженным ценам precio justo в рамках другой программы Mi Casa Bien Equipada. В итоге для бизнес-потребителей «дешевое» электричество по бросовым ценам оказалось очень дорогим: из-за перебоев многие предприятия и даже частично метро Каракаса вынуждены были ставить дизель-генераторы.
Иностранные компании в Венесуэле после сложностей с репатриацией прибыли стали последовательно сокращать свой бизнес. Иски к Венесуэле в International Centre for Settlement of Investment Disputes по всем экспроприациям достигли суммы в 17 млрд долларов [190].
5 марта 2013 года Уго Чавес умер от рака, оставив страну уже в состоянии тяжелого экономического кризиса. Но власть в стране, принадлежавшая болигархам и соратникам Чавеса, не перешла к оппозиции. Преемником Чавеса стал Николас Мадуро, выходец из профсоюзной среды, бывший при Чавесе вице-президентом.
При падении цен на нефть вдвое с конца 2014 года все проблемы страны резко обострились. Доходы от экспорта упали с 74 млрд долларов в 2014-м до 37 млрд в 2015 году [191]. Импорт сократился, но не столь существенно – с 51 млрд долларов до 39 млрд [192]. В самих цифрах ничего страшного нет, похожий по масштабу спад пережили многие нефтедобывающие страны, но уже в 2016-м в Венесуэле дефицит товаров по «справедливым» ценам стал несовместимым с выживанием населения. Страна с импортом более 1200 долларов на душу населения [193] испытывала дефицит базовых товаров, которых достаточно и в более бедных государствах. Для покупки товаров по presio justo небогатым людям приходилось стоять в очередях по несколько часов просто в надежде, что в магазины что-то завезут. Нередко такие очереди перерастали в бунты.
По данным МВФ, ВВП в 2014 году упал на 3,9 %, в 2015-м – на 5,7 %, в 2016-м – на 8 %[194]. Бедность быстро вышла на рекордные уровни, как только цены на нефть упали. В 2015 году уровень бедности достиг 49,9 %, экстремальной бедности – 23,1 % (в 2007 году было 28 и 8 %). В 2014 году инфляция достигла отметки в 63 %, в 2015 году – 275 %[195]. В 2016 году 36 самолетов ввезли в страну свежие банкноты [196].
Венесуэльские боливары стремительно теряли свою реальную рыночную стоимость, но их курс к доллару было оценить не так-то просто. Официальных валютных курсов в Венесуэле боливарианского социализма до 2015 года было три. Фиксированный DIPRO – VEF10/$ (в марте 2016-го он заменил фиксированный курс CENCOEX—$5EF6,3/$), а также аукционный SICAD I, колебавшийся в узком диапазоне VEF11,3–13,5/$, и SICAD II, установленный в размере VEF50/$