Следующими и последними жертвами Холмса стали две дочери и сын Питзела. Однако уже в ноябре 1894 года сотрудники агентства Пинкертона, довольно плотно сидевшие последнее время «на хвосте» у маньяка, схватили его и сдали полиции.
На суде, когда речь зашла о количестве жертв Холмса, первое время звучало число 20. Однако после вскрытия «Замка смерти» заговорили о как минимум 350 убийствах. Сам Холмс сознался лишь в 27 из них.
Суд приговорил Холмса к смертной казни через повешение. Приговор был исполнен 7 мая 1896 года. Случайно или нет, но первый официально зарегистрированный в США серийный маньяк-убийца умирал мучительно – пятнадцать минут он болтался в петле, пока не сломалась шея. Последней просьбой приговоренного было залить его останки бетоном, чтобы никто не смог откопать тело и глумиться над ним, как он когда-то глумился над своими жертвами. Эта просьба была удовлетворена.
Место, где обманули индейцев
Когда-то на острове в устье реки Гудзон были индейские захоронения и святилища, и звался остров Шайнашкинек – «место для общения с предками». В 1620-х годах голландцы основали неподалеку колонию и дали ей название Новый Амстердам. В 1626 году колонисты взяли остров у индейцев сиу в аренду на десять лет, пообещав не трогать могилы предков. В назначенный срок аборигены приплыли за обещанной платой, но голландцы встретили их пальбой из мушкетов. Сиу прокляли остров и переименовали его в Манхэттен – «место, где нас обманули». Забавно, но именно это название и прижилось у белых людей.
Колонисты срыли старинное кладбище, но очень долго не могли там ничего построить – камни трескались, стены рушились. А во второй половине XVII века эти места захватили британцы. Новый Амстердам переименовали в Нью-Йорк.
С основанием этого города связано немало легенд. Вот, пожалуй, самая романтичная из них. Английский торговец, из первых поселенцев, закопал в землю где-то в районе нынешнего Манхэттена меч из чистого золота, так как верил в предсказания друидов, что зарытое в землю золотое оружие будет охранять и эту землю, и ее владельцев. И именно поэтому Манхэттен стал одним из самых престижных районов!
Но почему же за Нью-Йорком издавна закрепилось название Город страхов? Может, это страх перед будущим из-за того, что в огромных мегаполисах выжить нелегко? Действительно, с ощущением одиночества и беззащитности в «городе желтого дьявола», как назвал Нью-Йорк Максим Горький, не каждый справится. Виновата ли в этом преступность, периодически накрывавшая жуткими волнами огромный город? Или все дело в древней мистической силе, которая присутствовала здесь еще до прибытия бледнолицых? У индейцев даже появилось поверье, что построенный на их земле новый город – это живое существо, способное поглощать людей. Они старались не приезжать сюда, а если все-таки возникала такая необходимость, надевали на себя особую «маску страха», изготовленную колдуном, чтобы запугать чудовище.
Рассказывают, что в 20-х годах прошлого века на 33-й улице у отеля «Пенсильвания» появлялся странный старик по прозвищу Добрый Гарри. Он предсказывал судьбу. К нему обращались и клиенты отеля, и персонал, и даже дежурившие полисмены. И пророчества его всегда сбывались. При этом Гарри предупреждал: «Не проклинай Нью-Йорк, иначе он проклянет тебя!» Удивительно, но тех, кто плохо отзывался о городе, действительно настигали несчастья.
Говорят, что квартал Гарлем, где давно поселилось чернокожее население Нью-Йорка, был местом магических шабашей. Долгие годы простояла там полуразрушенная кирпичная стена, на которой негритянские ведьмы начертили свои магические знаки. И среди них – «последний знак жизни», появившийся сам по себе «в ночь острого месяца». Согласно мифу, здание, которому принадлежала стена, построили на месте деревянной хижины, где томился в заключении старый чернокожий колдун Хэт. В числе первых рабов его завезли в Нью-Йорк из Африки. Когда стало известно, что Хэт проводит магические обряды против белых, его заперли в деревянном домишке Гарлема, который в то время населяли по большей части зажиточные европейцы. Старик выдержал все издевательства. Тогда его решили сжечь заживо.
Перед смертью Хэт проклял землю Нью-Йорка: «И наполнятся воздух – огнем, воды – ядом для ваших потомков. И проклятия разных народов будут губить их по всему миру… И будут рушиться стены огромных домов, погребая их под камнями… И помните: Черная Мамба уже подняла голову».
Колдун сгорел, а на месте лачуги построили большой кирпичный дом. Но жильцов его преследовали беды: они умирали от болезней, сходили с ума, погибали при невыясненных обстоятельствах. А «в ночь острого месяца» (когда месяц выглядит как узкий серп) здесь слышались шаги, стоны, скрипы, детский плач. Белые стали переселяться из Гарлема в другие кварталы, а их место заняло чернокожее население.
После Второй мировой войны «дом колдуна» превратили в наркопритон. Когда полиция решила его закрыть, в здании произошел взрыв. Целой осталась лишь одна стена – и вот о ней-то и поползли по городу слухи. Мол, по ночам собираются здесь гарлемские ведьмы, совершают жертвоприношения. Порой творились чудеса. Как-то ночью бродяга закопал под стеной свои жалкие гроши, а на следующую ночь откопать их не смог, потому что стена… исчезла! И он сам слышал человеческий стон. Наутро стена стояла на месте, вот только бедняга тронулся умом.
Появлялась в Гарлеме молодая ведьма по прозвищу Черная Мамба. Во время нашествия крыс, затерроризировавших ньюйоркцев, она нарисовала на стене кошку, догоняющую крысу. На следующую ночь в Гарлеме собрались полчища котов. Они уничтожили крыс, а потом исчезли сами…
Черную Мамбу видели танцующей на этой стене. Кто-то даже заметил, как она прижималась к стене и исчезала, будто просачивалась между кирпичами! Колдовство ее бывало и злым – доставалось тем, кто враждовал с ведьмами. Одного она заставила прыгнуть со стены и разбиться насмерть, другой повесился – для него уже была приготовлена балка с петлей. Перед этим жертвы говорили, что стена их зовет.
Сейчас на этом месте пустырь. Так ничего там и не построили…
Путешествие по проклятым местам
Не только североамериканский континент может похвастаться заброшенными поселениями, несущими следы проклятий. Правда, в Европе и Азии причины их появления не были связаны с золотой лихорадкой. Здесь хватало собственных проблем.
Проклятие венецианского мавра
20 июля 1974 года, воспользовавшись государственным переворотом на Кипре, турецкая армия вторглась на древний остров. Началась короткая, но кровопролитная война. Незадолго до появления «голубых касок» ООН и подписания перемирия турки, помимо прочего, успели захватить город Фамагуста с расположенным в нем элитным кварталом под названием Вароша. Это место было раем для туристов. Тысячи людей чуть ли не круглый год загорали на белопесчаных пляжах. Но с августа 1974 года вход туристам и журналистам на территорию Вароши запрещен: квартал окружен колючей проволокой и патрулируется турецкими военными.
До турецкой оккупации номера отелей Вароши резервировались европейцами на двадцать лет вперед. Сюда в свое время приезжали отдохнуть от суеты Элизабет Тейлор, Ричард Бартон, Ракель Уэлч, Брижит Бардо.
Местных жителей из Вароши изгнали молниеносно. По требованию захватчиков люди должны были покинуть дома в 24 часа, захватив с собой лишь ручную кладь – не больше двух сумок на человека. Этот жесткий приказ плюс уверенность жителей, что мировая общественность не поддержит оккупантов и те через несколько часов, максимум через сутки, будут изгнаны с острова, привел к тому, что брошено было все: белье, вывешенное хозяйками на просушку, привязанные к будкам собаки, мебель, книги, личные вещи. В некоторых домах остался гореть свет, неоновые вывески гостиниц и баров сияли в страшной, вымершей ночной пустоте, нарушаемой лишь редкими выстрелами и тенями мародеров.
После этого время в Вароше замерло. Район объявлен запретной зоной и огорожен колючей проволокой. Понятное дело, что от мародеров это не спасает, но эксклюзивные кадры, время от времени просачивающиеся в прессу, создают впечатление города, брошенного буквально пару дней назад. В магазинах дотлевают платья и костюмы, бывшие в моде много лет назад. На накрытых столах ресторанов пылится посуда. В брошенных дилерами салонах все еще стоят теперь уже антикварные автомобили. Больше сорока лет прошло с тех пор, как они сошли с конвейера, а на спидометрах замерли скромные цифры пробега – 20, 30 км. Мечта коллекционера!
Собаки давно отмучились, вывески перегорели. Несущие балки строений разрушаются, проседают крыши и потолки. Ветер с грохотом срывает черепицу, открывая вход безжалостному средиземноморскому солнцу и редким дождям. В опустевших квартирах и отелях ветер гоняет оторванные куски обоев, и под ярким южным солнцем выцветают брошенные на пол, забытые фотографии когда-то счастливо живших здесь людей. Во дворах из трещин асфальта буйно растут кусты, а на побережье плодятся занесенные в Красную книгу морские черепахи – единственные, кто выиграл в этом нелепом людском споре.
Дело в том, что этот квартал-призрак – объект серьезного торга, лакомый кусок, с помощью которого власти новообразованной Турецкой республики Северного Кипра пытаются добиться признания. Юридически вопрос принадлежности Вароши чрезвычайно сложен: принято считать, что землями, на которых стоит большинство магазинов, храмов и отелей, владели турки-киприоты, а самими постройками – греки-киприоты. Согласно же резолюции Совета безопасности ООН, принятой в мае 1984 года, «попытки заселения любой части квартала Вароша кем-либо, кроме ее жителей, недопустимы». Так или иначе, турки неоднократно предлагали вернуть Варошу при условии, что Кипр признает их «северную республику». Но греки-киприоты считают, что курорт-призрак – это чрезвычайно малая плата за признание прав Турции на северные территории Кипра.