Какая, к черту, личная жизнь? Неужели я произвожу впечатление настолько легкомысленной дуры? Вот уж не ожидала!
Но Нерон только рассмеялся, подмигнув.
— Ну, вот. Теперь вижу, ожила. Только бить меня не надо! — Он в притворной защите выставил ладони, выпустив мои руки.
А я, спустя пару секунд, сама чуть не рассмеялась. Да уж, шоковая терапия работает, как ни крути.
— Нет, просто с утра чувствую себя не очень, — организм тут же откликнулся тошнотой, заставляя сглотнуть, — может, и правда заболела. Подлечусь сегодня и буду, как новенькая.
Прозвучало не слишком уверенно, но всяко лучше, чем все сказанное до этого.
— Хорошо, — кивнул Нерон, принимая мои объяснения. А затем вздохнул, наклоняясь и поднимая наши палки, — надеюсь, что к испытаниям ты восстановишься. Потому что…
Он не договорил, но что-то царапнуло меня изнутри. Не знаю, что — голос тренера, его задумчивость или что-то еще. Но я решилась переспросить.
— Потому что, что? Что-то не так?
— Нет, испытания пройдут так, как и запланировано, — ответил Нерон настолько ровно, что стало понятно — подстава. Причем, такая, что ему очень-очень не нравится. А то, что он отправился к стене, больше напоминало попытку уклониться от разговора.
— А что не запланировано? — Настойчиво двинулась я следом.
— Дара, — обернулся тренер, водрузив два шеста на их законное место, — ты веришь в предчувствие?
Секунду подумав, я твердо кивнула. Верю. В последнее время я на многие вещи пересмотрела отношение.
— Так вот, у меня нет конкретных фактов, но предчувствие очень плохое. На испытании будет присутствовать глава Управления Летучих отрядов. И главы кланов.
— Что? Зачем? Это же не отборные испытания в охотники? — Изумилась я так, что начала слегка заикаться. — Да это даже не Финальные испытания! Да, предварительные, помню. Но они же сроду не присутствовали на таких? Тем более, что Финальные — всего через три месяца!
— Я не знаю, — покачал головой Нерон, нахмурившись, — хуже того, я вообще не представляю, зачем им это делать. И никто не знает. И это и настораживает больше всего…
Я снова вздохнула, хотя захотелось приложиться головой обо что-то твердое. Час от часу не легче! Еще и главы кланов… Если присутствие главы Управления еще худо-бедро натягивалось на банальное «присмотреться и оценить перспективы», то главы кланов не выходили из своих обиталищ месяцами, занимаясь только им известными проблемами и делами. И банальные промежуточные испытания — это не то, что не повод, а так «чих в вакууме»…
И беспокойство Нерона передалось и мне.
Что-то происходило, и от нас это старательно скрывали…
Попрощавшись, я направилась в раздевалку, обдумывая все сказанное. Приняла душ, достала одежду, и снова вздрогнула.
Потому что было еще одно, что не давало мне покоя с утра, заставляя мучиться от заполошных мыслей и догадок.
Браслет… тот самый, что я не снимала абсолютно никогда вот уже не один год. Тот, что не особо мне нравился, но все же болтался на ноге, иногда позвякивая и прикольно играя гранями камешков в лучах летнего солнца.
Он исчез.
До дома решила идти пешком. Пусть это и заняло больше часа, но мне даже будто стало легче. По крайней мере, желания лечь посреди дороги не появилось, и даже мышцы будто стали болеть меньше. Да и обдумать слова Нерона получилось нельзя как лучше.
Впрочем, додуматься до чего-то толкового в любом случае не смогла. Слишком много неизвестных содержало данное уравнение. Больше всего смущало, что даже Нерону не удалось узнать ничего толкового. А причины утаивать информацию от тренера должны были быть либо очень весомыми, либо крайне малоприятными. И почему-то внутри царила уверенность, что сбудется именно последний вариант…
Особых дел на сегодня у меня не было, поэтому я и не торопилась. В баре моя помощь пока не требовалась — после праздника царило затишье, а на учебе объявили перерыв аж на целую неделю. Испытания — слишком серьезный процесс, чтобы преподаватели не понимали, насколько все сосредоточены именно на них. Вот и решили избавить и себя и нас от лишних стрессов. Впрочем, это была стандартная практика каждый год.
Уже подходя к подъезду, я вдруг споткнулась. Ругнувшись сквозь зубы остановилась и, покачиваясь, стянула с ноги кроссовок, вытряхивая неизвестно как попавший туда камешек. Справилась довольно быстро, несмотря на путавшиеся, как всегда, шнурки. А когда выпрямилась…
Между мной и подъездом стояла фигура.
И она оказалась слишком знакомой, чтобы не узнать.
И слишком близкой, чтобы просто пройти мимо…
— Ирма?
Прозвучало растерянно и слегка виновато, но скрывать эмоции от той, что знала меня едва ли не лучше себя самой, я даже не подумала.
Она не ответила. Только смотрела мне в лицо, так внимательно и серьезно, что я не выдержала и отвела глаза. Я ведь хотела ей позвонить не раз и не два. И даже не десять. Брала телефон в руки, но, немного помучив аппарат, откладывала его в сторону. Потому что мой рассказ звучал бредом даже для меня самой. Монстры, галлюцинации, сны… тянуло на добротный приключенческий роман или на полноценный поход к психиатру, смотря с какой стороны посмотреть. И почему-то мне не хотелось этим делиться даже с Ирмой…
Нет, я не боялась насмешек или издевок с ее стороны. Дело было совсем не в этом. Просто в глубине души я осознавала, что для меня это важно — то, что происходило в моих снах было мистическим, волшебным, волнующим. И боялась, что вслух все прозвучит совсем иначе. Что я не смогу передать все оттенки эмоций и моего отношения к происходящему. И больше всего боялась увидеть непонимание и, хуже того, пренебрежение.
Что ее спокойный и рассудительный голос окажет то самое отрезвляющее действие, которое сделает сны — снами, а галлюцинации — галлюцинациями. Змейку — обычным украшением, а пропавший браслет — просто потерянной безделушкой…
Вот только я скучала по подруге. Мне очень не хватало наших разговоров и переписок по телефону перед сном, дурацких, только нам двоим понятных шуток…
Именно поэтому я и стояла сейчас, не в силах сделать шаг первой.
Потому что с одной стороны мне хотелось обнять ее, крепко-крепко прижавшись и стиснув в объятиях. А с другой…между нами незримой стеной встала тема, на которую я говорить не хочу и не могу. По крайней мере, пока.
Но тут Ирма заговорила первой…
— Дара, — тихо и почти отчаянно, настолько, что я в растерянности возвращаю взгляд на ее лицо. Решительности на нем нет и в помине, только глаза странно блестят, да и у меня давно комок в горле, — ты…ты больше не хочешь меня видеть, да?
Пауза.
И это вовсе не потому, что я пытаюсь подобрать слова или не знаю, что ответить. Просто сам вопрос…он настолько нелепый и неожиданный, что из горла пару секунд не вырывается ни звука.
— Что? — Оторопело выдыхаю я, когда первый шок прошел. — С чего ты это взяла?
Ирма замялась, переступив с ноги на ногу, а потом быстро выпалила, сцепив пальцы рук.
— Просто ты не звонишь и сбрасываешь мои звонки. Я тебя обидела тогда, да? Так и знала, что эта идея с гаданием была дурацкой! И ты…мы с тобой никогда так надолго не прекращали общаться…я решила, что ты больше не хочешь со мной дружить…
Последние слова прозвучали на грани слышимости, но отдавали такой болью, что я с трудом сглотнула.
Вот же я дура!
Дура и эгоистка!
Так зациклилась на своих переживаниях, что совсем забыла о том, что люди вокруг тоже что-то чувствуют, тоже думают…и иногда выдумывают такое, что хоть стой, хоть падай!
— Ирма! Что ты за ерунду говоришь! — Начала я решительно, но затем осеклась. — Я…я даже не думала об этом. Просто мне было стыдно за то, что я устроила тогда с тем злосчастным зеркалом. Что сбежала, испугавшись непонятно чего…а потом… Я очень хотела тебе позвонить, честно! Просто не знала, что сказать…
Мы посмотрели друг на друга с одинаковым выражением на лицах. Удивление, осознание, облегчение.
А затем с чувством рассмеялись, одновременно вытирая глаза.
И, наконец, обнялись — именно так, как мне хотелось, крепко и тепло, как в детстве.
— Кофе будешь? — Предложила я, поправляя на плече рюкзак. — Чая, извини, нет. Закончился. Но можно зайти в кондитерскую на соседней улице…
— Пирожные! — Решительно кивнула подруга, взяв меня под локоть. — С белковым кремом! И эклеры со сгущенкой!
Я была целом и полностью согласна.
По дороге Ирма рассказывала о том, что произошло за эти дни, как они с семьей провели праздник, про удачный поход в магазин за новой сумочкой, а я слушала и не могла перестать улыбаться. Мне, наконец, стало спокойно и хорошо. Словно кусочек самой себя вернулся на свое законное место, и воцарилась гармония.
И счастье.
Пусть и ненадолго…
— А Рита в тот вечер тоже почти сразу ушла. Только убраться помогла и сразу убежала, — несмело начала Ирма, когда кофе был допит, а пирожные уютно устроились внутри наших организмов, обещая просто неприличное количество калорий, — знаешь, мне кажется, что она тоже что-то видела. Просто ей это не понравилось. А может, я и придумываю сама себе снова чего-то…
Я только пожала плечами, одновременно собирая посуду со стола. Продолжать скользкую тему не хотела. Однако, что-то в словах Ирмы мне не давало покоя.
— А ты? Ты видела? — Не удержалась от вопроса, бросив на нее внимательный взгляд. И оказалась права.
— Знаешь, мне до сих пор кажется, что показалось. Или просто я весь думала о нем, вот и представила. Да там буквально секунду, не больше…
Она замолчала, а я, сполоснув чашки, повернулась, опершись на раковину вытирая руки. Настаивать не имела права, но любопытство оказалось сильнее — поэтому позволила себе настойчивый, почти умоляющий взгляд.
— Да ты его знаешь, — смущенно отмахнулась подруга, — это Крист.
— Кто? — искренне удивилась я, бросив измученное полотенце на спинку стула и плюхаясь с размаху на него же. — Твой сосед и бывший одноклассник? Которого ты на дух не переносишь и называешь исключительно пижоном и клоуном? Который…